Реальное зло (СИ) - Медведева Анастасия "Стейша"

Смотрю на него волком. Он сейчас вообще не понимает, что во мне будит.

– Сэм тебя больше не защитит. Считай, ты ему теперь не нужна. А Ник не будет палиться перед Нитой, – на губах Антона расцветает воистину дьявольская усмешка, – Теперь ты – наша.

– Запомни раз и на всегда, сучёныш, – в моём голосе арктический холод, – я поимею тебя только тогда, когда сама того захочу.

В следующий момент тело брюнета летит на пол. Я не знаю, течёт ли у него кровь – на моей сумке настоящие шипы, а удар наотмашь в ухо… это реально опасно. Но мне плевать.

Переступаю через его тело. Настроение испорчено. Вечеринке явно пришёл конец.

Выворачиваю из-под лестницы, смотрю на толпу упитых в хлам студентов и прочих неопознанных объектов, через которых придется прокладывать дорогу на выход, и захожу на кухню. В таких домах всегда есть запасной выход. После недолгих поисков обнаруживаю нужную дверь, оглядываю толпу в последний раз, в попытке отыскать рыжую шевелюру, Женю не нахожу, зато замечаю Ника, поднимающегося на второй этаж. Нет, строить из себя божий цветочек больше нет ни сил, ни настроения. Так что выхожу на свежий воздух, отмечая, как на улице похолодало. Не хочу признаваться себе, но, кажется, я вновь допустила ошибку – позволила себе быть чересчур самоуверенной. И поплатилась за это. Наверное, не стоило разгуливать по чужому дому без защиты с нулевым резервом и провоцировать насильников колкими фразочками. Думала ли я, что моё новое положение убережёт меня от такого дерьма, как "группа любителей жестокости"?.. Похоже, думала. И совершенно зря это делала. Слишком рано распушила хвост. К тому же, ошибочно решила, что проклятие сдержит желание вредить мне – и вновь ошиблась. Видимо, маниакальная идея Антона «перевоспитать меня» оказалась почти равной по силе проклятию на булавке. Недовольно поджимаю губы, продолжая идти по газону и начиная думать о том, какое такси заказать, – как меня сбивает машина…

Звон в ушах. И медленное, неспешное раскачивание чего-то внутри… шатание из стороны в сторону, соприкосновение с внутренностями тела, отлёт, вновь соприкосновение… Как маятник…

Открываю глаза. В голове – пустота. Никаких звуков. Только звон. Медленно поднимаюсь на ноги. Чувствую лёгкое неудобство в теле. Концентрирую взгляд, перед глазами – ночное небо. Иду вперёд наугад. Почему перед глазами небо. Эта мысль кажется странной. Дохожу до чего-то большого – чувствую это, останавливаюсь. Что-то металлическое. Неживое. Пытаюсь опустить голову или хотя бы повернуть; заглядываю в отражение тонированного стекла. Мой позвоночник изогнут от удара. Вот почему, глядя вперёд, я вижу звезды. Моя правая рука сломана и тоже выгнута под неправильным углом. Там, где должен быть мой торс, в данный момент наклонённый назад и чуть вбок, клубится тёмная субстанция, с каждой секундой приобретая формы тела. Женского тела.

– Мама, – хриплю, чувствуя, как с дыханием изо рта выходит кровь – она не то пузырится, не то просто стекает по подбородку; не понимаю; в стекле – не разобрать.

Темная субстанция начинает дёргаться, разрастаясь то в одну сторону, то в другую, в какой-то момент один из её отростков почти долетает до стекла, и я вижу на его конце лицо, исковерканное не то болью, не то злобой, не то сумасшествием. Рот на этом лице издаёт звук, сравнимый со скрежетом ногтя по доске, только на невероятно высоких частотах – лампа фонаря рядом с машиной взрывается, на стекле автомобиля появляются трещины. Затем отросток вместе со всеми остальными частями втягивается внутрь моего тела, выпрямляя за собой все кости, вставляя позвонки и поднимая мою спину в вертикальное положение. Пять секунд – и изо рта выливается струйка крови: это внутренности вернули свою форму и избавились от лишней жидкости. Поворачиваю голову со скрипом – тело пока плохо слушается. Смотрю на вышедших ко мне навстречу ведьм со стеклянными глазами. Выпиваю их резерв дочиста. В уши врываются слабые звуки. Разворачиваюсь к машине, слыша, как за спиной упали на землю два тела: ни одна, ни вторая не вспомнит, как оказалась на лужайке перед домом. На ум приходит третья, не пришедшая… Думала, сомкнуть круг, "ведьма без страха"? Тупая с*чка. Я уже его сомкнула, когда завязала первое проклятье на себя. А всё остальное – формальности… Внутри начинает ворочаться Голод. И Злоба. Уничтожить их всех… Сдерживаю тьму внутри, обхожу спортивную машину и смотрю на лобовое стекло, пошедшее трещинами… и кровь в самом центре, с той, другой стороны. Сэм не пристегнулся, когда решил уехать с вечеринки. Вероятно, желание покинуть данное мероприятие появилось у него после разговора с Метельским. Кладу ладонь на центр круга трещин. Видел ли он, куда ехал, или выворачивал своё авто, как несколько часов назад, не думая о последствиях? Он сбил меня. Он почти смог лишить меня жизни. Хочу убить его. Так. Через стекло. Отнять жизнь, что сейчас расходилась из разбитого лба струйками энергии, просачиваясь сквозь трещины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Что за ху…

Разворачиваюсь на голос. Антон. Следовал за своим объектом вожделения?.. В секунду оказываюсь прямо перед ним, склоняю голову набок, разглядывая его вытянувшееся лицо. Убить. Убить его…

– Тишшшеее, – шипение, раздавшееся из моего рта, пугает парня до смерти.

Глупое мясо. Я обращалась не к нему.

Резко кладу руку на его поврежденную мною же щеку, и глаза парня закатываются. Тело падает на траву. А в моём теле начинает появляться лёгкость. Быстро присаживаюсь рядом с ним, прикладываю к виску костяшки среднего пальца – касаясь серебряным кольцом его кожи. Последняя минута воспоминаний – из жизни прочь. Действую на автомате, не задумываюсь над задачей. Кольцо на пальце тяжелеет на несколько грамм, а лицо брюнета расслабляется. Встаю на ноги, смотрю на нескольких незнакомых парней, кое-как стоящих на ногах и смотревших на меня в замешательстве. Семь тел падают на землю одновременно, а я, наконец, полностью возвращаю слух и зрение. Но с приливом сил желание убивать и крушить всё вокруг не проходит. Наоборот, крепнет. Но нельзя. НЕЛЬЗЯ! Закрываю глаза, с силой жмурюсь и глубоко дышу, успокаивая внутреннюю тьму. Затем поворачиваюсь лицом к дороге и начинаю бежать. С каждой секундой ускоряясь, оставляя далеко позади все свои тёмные желания. Мои ноги начинают все реже касаться земли; вот я уже почти лечу, огромными длинными прыжками преодолевая расстояние от загородного коттеджа до трассы. Минута, и я торможу первый попавшийся грузовик, встав посреди дороги и добавив силы во взгляд. В следующую минуту я уже еду в город. До квартиры добираюсь в течение часа, прохожу внутрь – сразу в ванную, включаю воду и встаю под душ прямо в одежде. Медленно стягиваю мокрую ткань, согреваясь под теплыми струями. Желание крушить и уничтожать чуть уменьшается. Наконец, голова начинает мыслить трезво.

Я чуть не попалась. Вот так. Глупо. Меня едва насмерть не сбила машина. И если бы не… то меня бы уже не было. И цель не была бы достигнута. И все годы подготовки можно было смело смыть в унитаз. Касаюсь лбом мокрой плитки. Слишком близко к провалу.

Слишком. Близко.

Мне нужна передышка. Нет. Мне нужен кто-то, кому я могу рассказать. Держать в себе становится сложно: из-за попытки «удержать в себе» внутри вновь начинает шевелиться Злоба. И Тьма.

Выхожу из душевой кабины и набираю номер.

– Мара? – удивленный голос на «другом конце провода».

– Приезжай ко мне. Сейчас. Ты хотела поговорить – вот тебе возможность, – произношу бесцветным голосом.

Хоть кто-то. Хоть один живой человек.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

У меня есть кольцо. Я сотру её воспоминания. Если будет нужно, я буду стирать её память каждую минуту.

Мне нужна эта ночь и чьи-то уши.

– Я буду через десять минут. Диктуй адрес, – спокойно и собранно произносит актриса, и я делаю, как она говорит.

Ровно через десять минут Илона входит в мою квартиру и удивленно смотрит на пентаграммы, расчерченные на паркете; затем переводит заинтересованный взгляд на меня.

– Ты – практикующая ведьма?