Русский вечер в Ницце - Екатерина Барсова

– Комплимент – лучший подарок для женщины? – усмехнулась Анна. – Чем там у нас женщины любят, ушами? И вы действуете в соответствии с народной мудростью?

– Ну сама посуди. Ты же психологией увлекалась, подход к людям знаешь. Тебе и карты в руки. А потом… – Баринов искоса посмотрел на Зарубину. – Это я так, чтобы ты взбодрилась.

– Хорошенькие у вас методы работы с подчиненными!

– Я же вижу, ты совсем закисла после отъезда сестры.

– Вам кажется.

– Я не слепой.

Анна вздохнула и кивнула:

– Очень жалко было с Люськой расставаться. Такая забавная, родная. Когда я ее еще увижу? Через год!

– Потому я тебя и загружаю под завязку. Работа иногда спасает.

– От чего?

Вопрос на минуту повис в воздухе. Потом Баринов хлопнул ладонью по рулю:

– От всего, дорогая коллега, от всего.

Анне приснился страшный сон. Она застонала и проснулась. И не сразу поняла, где находится.

Потом сориентировалась в пространстве: она в своей квартире на Зеленом проспекте. Спит. Точнее, спала несколько минут назад. Анна протянула руку к тумбочке и посмотрела на будильник. Три часа ночи. Ей снилось что-то ужасное. Но вспомнить, что именно, она не могла. Ну и хорошо! Гораздо хуже, когда сны вспоминаешь и проживаешь их заново. Лучше – не помнить.

Зарубина встала и пошла на кухню. Налила в чашку холодной воды и задумалась. Люся с Галей уже в Германии. Она – расследует новое дело. Все вернулось на круги своя. Но почему нельзя остановить время и вернуться назад? Опять погулять с Люсей в зоопарке… Поесть мороженое…

Говорят, ученые скоро разгадают тайну времени. Им можно будет манипулировать по собственному усмотрению. Время станет доступным. В каждый его отрезок можно будет перенестись. И даже что-то в прошлом отменить. Захочешь забыть плохое событие – сотри отрезок времени. И оно исчезнет. Словно и не было.

Люся стояла перед глазами Анны как живая. Девочка была здесь, ходила, смеялась…

Анна стукнула кулаком по столу. Даже если она будет откладывать деньги весь год – на поездку в Германию ей не накопить, так что придется смириться с неизбежным: Люсю не удастся увидеть еще долго. Примерно год.

Зарубина ощутила, как по ее щекам текут слезы, и шмыгнула носом. Баринов прав: нужно с головой нырнуть в работу. Иначе она совсем раскиснет. И не помогут занятия йогой, которую она практиковала. Быть полностью отрешенной и спокойной у нее никак не получается. Наверное, для этого надо было родиться в другое время и в другом месте.

Утром Анна созвонилась с Мариной Николаевной и сказала, что должна задать ей еще кое-какие вопросы.

– Пожалуйста, приходите. – Голос Марины Николаевны звучал сухо, отстраненно.

– Когда вам удобно?

– В час дня.

– Я буду у вас в это время.

– До свидания.

Анна решила, что потом она зайдет в интернет-кафе и поговорит с Левоном. Сегодня его смена.

Глава десятая

Разговор с Леной постоянно вертелся у Инги в голове. А у нее на носу премьера спектакля «Сны Марии-Антуанетты». И нужно быть полностью собранной, сосредоточенной.

Накануне премьеры Инга жутко волновалась. Так она не волновалась ни перед одним балетным спектаклем. Наверное, потому, что театр – нечто совсем другое. И риск сорваться очень реален. Она ощущала себя канатоходцем в цирке. Одно неверное движение – и ты летишь вниз…

Инга представила, как много надежд вложено в этот спектакль. Трофимову нужно утвердить себя в качестве режиссера и драматурга. Раньше-то он был известен только как телеведущий, а хочет стать модным, популярным и войти в круг столичной богемы. Спектакль нужен и ей, Инге. Для того, чтобы поверить в себя, в то, что она сможет прожить другую жизнь в искусстве. Не только как балерина, но и как драматическая актриса.

Спектакль она сыграла на подъеме. За исключением одного неприятного момента. Инга не знала, заметил ли кто-то тот момент, кроме ее партнера. Она вдруг забыла слова! На несколько секунд роль полностью вылетела у нее из головы. Как будто бы она и не учила ее!

В те секунды Инга испытала настоящий ужас. Она словно покатилась вниз, в бездонную пропасть. Но в нескольких сантиметрах от нее – остановилась. И замерла. Инге казалось, что все перестало дышать. Тишина повисла такая, что актриса ощущала ее физически.

Она смотрела в глаза партнеру. Он – в ее. В голове была пустота. Инга подумала: все, конец. Но тут спасительные слова вдруг неожиданно всплыли в памяти. И Инга вздохнула с облегчением.

Это было настоящим маленьким чудом.

Она подхватила реплику партнера и сказала свой текст. Дальше все шло как положено. Но только когда дали занавес, Инга поняла – спектакль сыгран. И она может перевести дух.

– Молодец! – услышала она слова партнера, обращенные к ней.

– Вы отлично сыграли! – сказала актриса, которая исполняла фрейлину Марии-Антуанетты.

– Правда?

– Да.

Другие актеры, занятые в спектакле, сгрудились около Инги.

– Поздравляем!

– Замечательно!

Из-за кулис вынырнул Трофимов. Его лицо довольно лоснилось.

– Инга! – И он смачно расцеловал ее в обе щеки. От режиссера пахло пивом. И он явно хотел поцеловать ее в губы. Но она увернулась и подставила щеку. – Давай на «ты», а? Чего мы церемонимся?

– Я не против.

Взвился занавес.

Взявшись за руки, актеры вышли на поклон.

Лишь сейчас Инга позволила себе посмотреть в зал. В первом ряду было много ее близких и знакомых. Мама, Катя с мужем, одевшимся по случаю премьеры в изысканный светло-серый костюм. Его черные глаза неотрывно смотрели на Ингу. Она всегда старалась общаться с ним как можно реже – этот тип был ей неприятен. Но он был мужем ее подруги, и поэтому невольно приходилось с ним контактировать. Хотя будь на то воля Инги, она бы его сто лет не видела.

Рядом сидели Андрей с женой. Ее преподавательница Ирина Николаевна Синицына. Дальше – Валдис. Он улыбался ей.

Потом шли знакомые Трофимова. Их Инга не знала.

Ее взгляд на минуту остановился на Кате. Та ободряюще