Демон в университете магии (СИ) - Евгений Валерьевич Решетов

мне рожи и всем видом показывали, что сегодня кто-то будет унизительно извиняться. А я мысленно потирал ручки, предвкушая, какие у них будут морды, когда мой план сбудется.

Так мы весь завтрак и просидели, думая каждый о своём. А уже после оного мы с сестрой пошли к станции метро, а эти две свинки отправились в университет на такси.

— Михаил, я требую, чтобы ты мне всё рассказал, — прервала молчание Мария, стуча каблучками по влажной брусчатке. — Я же волнуюсь.

— Не волнуйся. Всё будет хорошо, — усмехнулся я и зябко поёжился. Чёртов туман обнимал за плечи и холодил лицо.

— Ты уверен? Миронов ведь оказался даже подлее, чем мне думалось. Наверняка он твои извинения превратит в настоящее представление. Созовёт половину университета, дабы студенты видели твоё унижение. Я, как представлю это, так плакать хочется, — шмыгнула носиком сестра, покосившись на многочисленных горожан, рекой скатывающихся по ступеням, ведущим к станции метро.

— Чем больше будет народа — тем лучше, — загадочно улыбнулся я и подмигнул сестре, заметив между её бровей след от морщинки. Похоже, она уже устала хмуриться.

— Ох, как же я хочу, чтобы ты не наломал дров, — вздохнула Мария, нервно облизала губки и стала спускаться по ступеням.

В метро мы не разговаривали, как и в самом поезде. А стоило нам подняться на поверхность, как мы оба увидели бледного от волнения Гришку. Он переминался с ноги на ногу около светофора и явно кого-то ждал. Ну, ясный пень кого.

— Михаил! — истошно вскричал он, стоило ему заметить меня. — Михаил, ты что-нибудь придумал⁈ Я уже бегал к университетскому забору и одним глазком смотрел, что происходит на территории. А там знаешь что?

— Толпа, — ухмыльнулся я. — Где-нибудь около крыльца стоит.

— Именно! Миронов со своими прихвостнями тормозит студентов и просит их остаться да поглазеть на забавное зрелище, которое скоро начнётся! Ты ведь понял, что это будет за зрелище? Это он нас собирается…

— … Понял, понял, — перебил я подбежавшего друга, выглядящего более чем паршиво. Он мог похвастаться синими мешками под покрасневшими глазами, осунувшейся физиономией и ощутимым запахом перегара. — А много-то с ним прихвостней? Надеюсь, больше чем нас?

— Доброе утро, Мари, — с запозданием поздоровался Гришка, мазнув быстрым взглядом по моей сестре, а затем с великой надеждой уставился на меня. — Больше их! Четверо вроде! Что делать-то будем? Может, прогуляем? Не пойдём в университет? Я, конечно, не боюсь Миронова. Но мне ужас как не хочется становиться посмешищем. Там ведь и сестра моя Инга с Василием стоят, и наши одногруппники, и Лиза, и Кузнецова. Да там даже внучка ректора стоит!

— Вот и хорошо, — озорно проронил я и решительно двинулся в сторону университета.

— Миша, Миша, ты что-то придумал? — поскакал рядом со мной друг, хлопая зенками. — Говори, не томи.

— Придумал, — вместо меня ответила сестра и сварливо добавила: — Только ничего не рассказывает, партизан.

— А чего придумал-то⁈ — жадно выпалил Ветров, пытаясь заглянуть мне в глаза. — Ну, говори же, не молчи, ирод! Ты видишь, у меня уже руки от волнения трясутся!

— Это они у тебя от алкоголя трясутся. Опять для храбрости тяпнул?

— Нет, это я всё похмелье лечу, — поспешно протараторил друг, быстро глянул на Марию и немного покраснел. — Ты же знаешь, я не трус. Правда, иногда все же чуть-чуть боюсь. Так что успокой меня и расскажи, что придумал.

— Лучше вам обоим ничего не знать, а то вы всё мне испортите. А когда надо будет действовать Мария и сама поймёт, — махнул я рукой и миновал гостеприимно распахнутые ворота университета.

Гришка недовольно засопел, а затем весь съёжился, стоило ему посмотреть на парадное крыльцо университета. Около него, действительно, собралась настоящая толпа. И помимо тех, кого Ветров уже назвал, здесь обнаружились и другие знакомые мне персонажи: Артём, Виктор, Фроська, Иван и даже преподаватель Воронов. Он стоял чуть в стороне, напоминая пугало, которое стороной трусливо обходили студенты.

— Идут! Идут! — раздались в толпе радостные голоса.

— Кажись, уже все знают, что должно произойти, — сухо подметил я.

— Нам конец… — убито выдохнул Гришка, повернулся к Марии спиной, достал фляжку и залпом опорожнил её.

— Работает? — иронично спросил я, покосившись на друга, звучно шлёпнувшего себя ладошкой по лицу. Он, как мог оживлял свою храбрость, бьющуюся в конвульсиях. Даже тихонько зарычал. Но его рык быстро перешёл в жалобный скулёж.

— Нет, не работает, — печально проронил Гришка и деревянной походкой смертника посеменил к крыльцу, словно на нём возвышалась виселица, приготовленная лично для него.

Губы друга дрожали, глаза были круглыми. И даже моя сестра с осуждением посмотрела на него. А вот я натянул на физиономию каменное выражение, будто меня совсем не трогали все эти многочисленные ехидные взгляды, ядовитые улыбочки и насмешливые шепотки. Хотя шепотков хватало. Из толпы то и дело вылетало что-то неприятное.

— Сейчас, сейчас их Миронов проучит, — зубоскалил какой-то студент, сверкая зенками.

— Давно пора, а то Волков совсем распоясался, — с удовольствием проговорил толстяк Виктор, улыбаясь до ушей. Его чуть ли не распирало от предвкушения. Он даже свои свиные глазки блаженно щурил.

— Ага. Выскочка, — зло поддакнул Артём, успевший повторно залечить нос.

— Как ты думаешь, он их на колени поставит? — весело спросила одна студентка у другой.

— Миронов, кажется, пытался силой поцеловать Волкову, — неуверенно выдал какой-то патлатый старшекурсник. — Так что её брату можно только посочувствовать, а не гоготать над ним.

— Да враки всё это. Сударь Миронов не такой! — поспешно вставил чувак с бегающим взглядом, будто ему больше всех надо было. Он вообще стоял далеко в стороне от патлатого.

Похоже, Миронов заплатил некоторым студентам, чтобы они тщательно отбеливали его пошатнувшуюся репутацию.

— Да чего жалеть этого Волкова? Ему самое место на коленях. Вы же знаете, чем промышлял его дед? — раздался чей-то злой голос из-за спин студентов.

Воронов после этих слов дёрнулся, будто от удара, а черты его худого лица заострились. И он посмотрел на меня со злорадным огоньком в глазах, как, впрочем, и многие другие люди. Только единицы вели себя иначе. Инга, сестра Гришки, стояла, сложив руки на выдающейся груди. Она казалась мрачнее тучи. Василий топтался чуть в стороне, понуро опустив голову. Лиза внимательно наблюдала за мной прекрасными, задумчивыми глазками, подмечающими всё вокруг. Фроська и Иван пакостно улыбались, будто не их родственника собирались унижать.

Дымова же усмехалась пухлыми губками, косясь на бледную и решительную Каролину, занявшую место подальше от подруги. Она оказалась чуть ли не около Миронова и тройки его прихвостней, стоящих в центре импровизированного круга, устроенного студентами.

Мы с еле живым Гришкой вошли