Государева дорога - Вадим Каплин

Лесные гостьи опушились, гуще стали лапочки, появилась трава-подстилка. В тот же 2003 год был получен и наиболее высокий урожай рыжиков-еловиков. Собрали 2142 грибочка. Рыжики начинают расти позднее других грибов. Где-то в июле, но пик роста каждый год различен.

Собирать рыжики-еловики в своем огороде – одно удовольствие. Они точно такие же, как и в лесу: красно-оранжевые, гладкие, крепкие, душистые.

В 2006 году рыжики появились 6 августа. Их урожай, как и других, непредсказуем. Многое зависит от погоды: температуры, перепадающих дождей и других природных явлений. Рост рыжиков продолжался до 23 сентября. Всего удалось собрать 925 грибов – очень хороших, высокого качества.

Кроме еловиков, намного больше других грибов – подберезовиков, маслят – в сосновых посадках.

Константин Михайлович охотно делился своим опытом с односельчанами, жителями соседних деревень и всеми другими, кто обращался.

Летом 2006 года гостил у него заместитель директора Национального парка Голландии Роберт Белье. Он высоко оценил труд энтузиаста. Несколько дней провел гость у Советовых. Знакомство с природой нашего края, общение и беседы были обоюдно полезны.

…Сад Советовых словно райский уголок. Сбегающая от крыльца дома дорожка ведет вниз по горушке и спускается к живописному пруду, заросшему камышом и другими травами. На водной глади промелькнули водомерки – маленькие козявки, словно на коньках проехали. У каждой водомерки по шесть непомерно длинных ножек. Благодаря волоскам на концах лапок, эти живые существа по воде передвигаются, словно по полу. Но главное в том, что водомерки – верный признак экологически чистейшей воды.

У пруда красочная беседка, слаженная умелыми руками мужчин. В саду, который доходит до беседки, весной щебечут скворцы, поют зяблики, пеночки-веснички и еще какие-то птахи. Тут же, в саду, птички гнездышки вьют, выводят потомство.

По профессии Константин Михайлович Советов инженер-механик. Он любит жизнь, всех живущих людей, и стремится делать добро. Поэтому уважают его не только односельчане, но и все те, кто его знает. А знают многие. Он один из тех, кто относится к природе вдумчиво, пытается распознать ее тайны и загадки и сделать что-нибудь такое, чтобы на пользу было. Себе и людям. Разве плохо украсить землю садами? Позаботиться о птицах и для зверей оборудовать солонцы, обеспечить подкормку животных. Соорудить и обустроить пруды на речках?

Его Бобришный Угор

Какой-то умный француз, философ или писатель, но не Антуан де Сент Экзюпери, сказал, что рая на земле нет, есть райские уголки. Наверно, с ним надо согласиться. Такие любимые местечки, райские уголки есть, прежде всего, у писателей, писателей-классиков. Наверно со времен С.Т. Аксакова, а может и раньше его. Вспомним Аксаковское Абрамцево, Пушкинское Михайловское. Кстати, Государственный музей-заповедник, и это тоже дивное райское место, «приют спокойствия, трудов и вдохновения». «Все тут способствовало возмужанию его души, питало поэтический дар», – напишет совсем недавно в «Комсомолке» с своем «Окне в природу» известный писатель и журналист Василий Песков в статье «Лесов таинственная сень».

Духовная составляющая великого поэта Пушкина. Мировой масштаб. И если продолжать разговор о райских уголках, то я бы назвал фамилию К.Г. Паустовского. Он страстно любил все свои родные места, где довелось ему жить, но особо он был неравнодушен к Мещере с ее бескрайними лесами.

«Там до конца я поляк, – писал он о Мещере, – что значит любовь к своей земле, и каждой заросшей гусиной травой колее дороги, и каждой старой ветле, и каждой чистой лужице, где отражается прозрачный серп месяца, и каждому пересвисту птицы в лесной тишине».

Вот такая же любовь к своей малой родине, своим трудолюбивым землякам, своему Бобришному Угору сложилась у известного писателя Александра Яшина.

Свой Бобришный он знал с детства, а потом подарил его нам. Эти сосны и кустарники, травы и яркие цветы, ягодники, все, что росло на Бобришном, были так любимы писателем. Здесь он работал и отдыхал, набирался сил, ощущая радость труда и жизни, и сам дарил людям то же самое.

Жизнь не баловала будущего писателя.

«Отца своего не помню, он погиб в первую мировую войну. Семья наша постоянно бедствовала, и мне рано пришлось работать в полную силу», – вспоминал деревенский паренек Саша Попов, будущий писатель.

Впрочем, не легкими выдалось у него не только детство, но и более поздние годы: трудные размышления, потери близких и физические страдания. Все было. Но дружеские отношения в течение всей жизни связывали писателя с родной деревней Блудново, односельчанами, всем деревенским людом и не только.

…Здесь хата моя не с краю,Я с детства,Не как-нибудьТут каждую душу знаюИ чувствую —В этом суть.

Всей душой Александр Яшин старался помочь деревне, сельскому люду, жителям лесорубных поселков, да и другим тоже. В рассказах писателя, стихах, зарисовках, этюдах, новеллах та же неизбывная любовь и доброта к людям. Вспомним его призыв: «Спешите делать добрые дела!»

Бобришный Угор был недалеко, километрах в двух от деревни Блудново. Благодарные земляки срубили писателю домик в лесу над рекой, куда был всегда рад приехать Александр Яшин. Но сталось так, что на Бобришном Угоре писатель обрел и свой последний земной приют.

Самым любимым временем года для писателя была весна, с ее таяньем снега, пробуждением природы, с ее перелетными птицами, цветами-первоцветами.

Александр Яковлевич часто вставал на зорьке ранней, выходил на крылечко и зачарованно смотрел, как просыпается лес.

Какая-нибудь птичка, чаще всего зарянка-малиновка – маленькая, с воробышка, с алой грудкой цвета утренней зари птаха, – уже встала. Она сидела на маковке самой высокой ели, откуда и лились ее веселые трельки-песенки. И уже начинали бормотать тетерева на березах в пойме реки.

Весной рано зацветал кустарник волчье лыко. Его сиренево-розовые цветы были похожи на цветы сирени. Потому и звали селяне «волчье лыко» лесной сиренью.

Почти одновременно с этим кустарником зацветали подснежники.

Все Яшины – Злата Константиновна и Александр Яковлевич, их дети – очень любили цветы и всегда возвращались с лесной прогулки с букетами свежих благоухающих бутонов и соцветий. И не удивительно.

Арабы, например, говорят: «Если ты не чувствуешь красоты цветов, если ты не ценишь дружбу, и если тебя не радуют песни – ты больной, тебя лечить надо».

Ранней весной вместе с волчьим лыком зацветали голубые, фиолетовые ветреницы и хохлатки, а еще розово-синие медуницы и гусиный лук. Из них, цветущих желтых цветов иван-да-марьи, которые цвели в полях и овражках на пригорьях, и собирали первые букеты. Радостно было видеть и наблюдать и другое, как крупные светло-лиловые цветы сон-травы весь день ходили за солнышком, провожая его по извечному кругу. И радовала весной яркая голубизна неба, без облачков, и подсыхающие поля, и бесконечная, словно журчащий лесной ручеек, песня жаворонка. И день ото дня хорошели лиловые ольховые перелески в фиолетовой дымке пыльцы и зеленеющие в полях березовые перелески. На глазах растущая темная зелень загустевших посевов ржи – явное продолжение жизни зернового поля.