Чужой против Хищника: Армагеддон - Тим Леббон

На поверхность складского комплекса, протянувшегося на четверть мили, приземлялись ксеноморфы. Находящаяся неподалёку орудийная башня бытового отсека открыла по ним огонь, сбивая самих чудищ, но не повреждая обшивку. Некоторые из выстрелов попадали прямо в цель, отбрасывая нападавших в космос. Другие только ранили ксеноморфов, и те немедленно саморазрушились.

«Прочность обшивки – девяносто один процент».

Второй корабль принялся кружить вокруг станции, ни на секунду не прекращая обстрел. Его преследовали «Кин», два эсминца поменьше и истребители с беспилотниками. Орбита его составляла чуть более трёх миль в диаметре, но он делал полный оборот вокруг станции каждые четыре секунды.

– Беспилотники заканчиваются. Эффективность наносети – семнадцать процентов.

Бассетт и так всё это знал. Как знал и то, что до складского комплекса добралось ещё больше ксеноморфов. Некоторые облепили воздушные шлюзы и обзорные площадки, другие взрывались от полученных ран, и их останки разрушали и без того повреждённую оболочку корпуса.

«Прочность обшивки – восемьдесят два процента».

– Сколько человек остаётся на складах? – спросил Бассетт.

Эта информация была ему недоступна, потому что компьютер боевого костюма пометил её как неважную.

– Семьдесят восемь, – ответил кто-то. – Более двух сотен эвакуированы в центральный отсек.

«Семьдесят восемь», – подумал генерал.

На его совести было гораздо больше смертей. Ну что ж, теперь тяжкий груз на душе станет немногим больше.

– Цель – туннели и технические рукава, ведущие к главному складскому комплексу.

– Сэр?

– Вы меня слышали.

Ему не нужно было объяснять. Колониальных морпехов готовили к неизбежным потерям, которые официально назывались «допустимыми».

Через несколько мгновений «Кин» развернулся и дал мощный залп, снёсший две из трёх опор складского комплекса. Третья согнулась, треснула, но устояла, и весь комплекс понесло навстречу остальным отсекам станции. Согласованные залпы плазменных орудий защиты отклонили гигантскую конструкцию и направили её в открытый космос. Вращаясь, она запуталась в активных остатках наносети и начала разваливаться от взрывов.

Бассетт ненадолго закрыл глаза. Он не мог позволить себе жалеть о тех людях, которые ещё оставались в живых в этом отсеке и прекрасно понимали, что жить им осталось недолго и что помощи не будет.

– Сэр! Смотрите сюда!

Корабль, вращавшийся с головокружительной скоростью вокруг станции, прекратил стрельбу. Он продолжал двигаться по орбите, но вместо энергетических зарядов выпускал полчища ксеноморфов, которые вылетали из него, словно семена одуванчиков под порывом ветра.

Их были тысячи.

– О Боже! – вырвалось у Бассетта.

Он впервые продемонстрировал слабость и знал, что его услышали все служащие Центра управления. Но он не стал извиняться, как и не стал делать вид, что собирался сказать что-то другое.

Орудийные башни открыли огонь по ксеноморфам, которые, взрываясь, проливались дождём из кислоты и ошметков над разнообразными конструкциями станции.

Выбросив последнюю партию ксеноморфов, корабль Ярости выполнил неожиданный манёвр. Он остановился, развернулся кормой к станции и включил на полную мощность двигатели, которые вспыхнули, словно две новые звезды. Они продолжали ослепительно светиться всё время, пока он удалялся от «Харона».

– Догнать и уничтожить! – приказал Бассетт, но «Кин» уже пустился в погоню, не прекращая стрельбы.

Сенсоры показали Бассетту, что в космос было выпущено более четырёх тысяч ксеноморфов. Они стремительно неслись к станции сквозь пространство, словно живые ракеты. Многие погибли в пути, но ещё больше добрались до поверхности «Харона». Если целью их первой атаки был складской корпус, то теперь они расползлись по всем корпусам и царапались, скреблись, кусались, пытаясь проникнуть внутрь.

Но не только.

Если некоторых отшвырнули в космос выстрелы орудийных башен и дронов, то некоторые саморазрушались по своей воле. Одни, прежде чем взорваться, выбирали обзорные площадки, другие облепляли сочленения конструкций. Из них с шипением и бульканьем выплёскивалась кислота.

– Изолировать Центр управления, – приказал Бассетт.

Его расслышали все присутствующие в сфере, несмотря на какофонию голосов, сигналов тревоги и оповещений о входящих сообщениях. Бассетт почувствовал глухие толчки и увидел на мониторе, как от Центра управления отходят туннели и мосты. Один из них облепили с десяток ксеноморфов, погибших или умирающих.

– Есть повреждения обшивки? – спросил генерал, и перед ним замелькали данные.

Была пробита обшивка в бытовом отсеке. Эти твари проникли внутрь станции.

Бассетт осмотрел сферу, из которой лучшие его подчинённые руководили ходом сражения. Это были настоящие профессионалы, умевшие подавлять чувства и сосредотачиваться на деле, но даже они обменивались сейчас тревожными взглядами. В воздухе висело напряжение.

– Не терять бдительности! – обратился к ним генерал. – Бой ещё не закончен. Продолжайте вести огонь по ксеноморфам и пошлите туда «Космических ястребов».

– Они уже в шлюзах, – доложил один из офицеров.

– Хорошо. Хорошо, – генерал знал, что «Космические ястребы» были готовы вступить в бой в любую секунду с самого начала сражения, потому что их статус постоянно отображался на экране его шлема. Четвёртый отряд Косморождённых был особым подразделением, проводившим большинство тренировок в открытом космосе или в условиях невесомости. Этих бойцов использовали для тайных операций на вражеских кораблях и станциях, для высадки на неопознанные или заброшенные корабли. Главной зоной их дислокации считалась Солнечная система. Они никогда не предполагали, что столкнутся с таким противником, как сейчас.

– Свяжите меня с командиром «Космических ястребов».

– Вас слушаю, генерал, – отозвался лейтенант Подмор. – Готовы выступить. Давление выравнивается.

– Не мне говорить вам, насколько тяжело наше положение.

– Так точно, генерал. Моя девушка работала на складах.

– Примите мои соболезнования.

Бассетт не знал этого, и его слова прозвучали довольно сухо. Но сейчас нельзя давать слабину.

– Я понимаю. Так было нужно, – сказал Подмор. – Но они все еще внутри.

– С теми, что внутри, мы разберёмся. Сейчас меня больше беспокоят те несколько тысяч, что находятся снаружи.

– Так точно, сэр. Три секунды.

Бассетт видел на экране, как воздушный шлюз открылся и наружу вышел первый взвод «Космических ястребов» – тридцать мужчин и женщин, парящих, словно хищные птицы, в своих костюмах, специально приспособленных для передвижения в открытом космосе. Из других шлюзов показались другие взводы, и на общей схематической карте загорелись десятки голубых точек.

По сравнению с россыпью красных точек, обозначавших ксеноморфов, их было пугающе мало. Но их винтовки уже начали сеять смерть.

До сих пор Бассетт старался сдерживать свои эмоции. В разгаре сражения не до переживаний – ему, как главнокомандующему, нужно следить за ситуацией, оценивать обстановку, принимать решения за доли секунд и отдавать приказы боевым подразделениям. Эмоции только увеличивают время реакции и заставляют ощущать широкомасштабную атаку как что-то свое, личное.

За время своей карьеры Бассетт повидал немало боёв. Молодым солдатом ему приходилось сражаться с наёмниками, а один раз даже с отказавшимися подчиняться Колониальными морпехами. Потом были два назначения в дальние уголки Сферы Людей. Он принимал участие в операции по уничтожению единственного ксеноморфа, обнаруженного на терраформированной планете в квадранте Бета, и даже тогда, в условиях превосходящей боевой мощи, не обошлось без потерь.

Позже, на боевом дежурстве на покрытом джунглями спутнике в десяти световых годах от Внешнего Кольца, он выслеживал яутжа и сражался с ними.

Бассетт был опытным воином, его тело и душу покрывали многочисленные шрамы. Он не помнил точное число людей, которых ему пришлось убить собственноручно. Благодаря тренировкам он даже не задавал себе подобных вопросов.

Он потерял сына.

Теперь же ему предстояло пережить величайшую потерю, и от этой мысли его ненадолго охватила паника. Нет, не потерю своей жизни – смерти он не боялся и был готов встретить её с честью. Но проиграть грандиозную битву, не суметь защитить «Харон» и подвести всех, кто возлагал на него свои надежды… это было почти непереносимо.

– Запишите последнюю передачу, – обратился он к своим подчинённым.

Головы всех присутствующих, как по команде, повернулись к нему. Никто не проронил ни слова. Последние передачи с докладом о текущем положении и приказами записывали, когда ситуация становилась уже совершенно безнадёжной. По сути, это значило, что генерал Пол Бассетт складывает с себя полномочия и больше не руководит станцией «Харон», которой остается существовать уже недолго.