Хазары - Олег Ивик

Очень может быть, что знаменитый святой действительно участвовал в диспуте христианских, мусульманских и иудейских богословов при дворе хазарского кагана (это тем более возможно, что хазары были известны своей крайней веротерпимостью). Но изложенные в Житии подробности этого диспута слишком фантастичны, чтобы на них можно было всерьез опираться. Проникнувшись словами Константина, «первый среди советников» кагана сравнил иудейскую веру с чем-то «нечистым», а про христианскую сообщил, что «без нее никто жить не может жизнью вечной». Хазары поддержали советника и пригрозили казнями тем, кто «еврейские молитвы читает». Что же касается кагана, он написал византийскому императору проникновенное письмо, в котором признал догмат о Троице, признал истинность христианской веры и выразил надежду вскорости ее принять{426}.

Все это можно было бы счесть правдой, если бы мы не знали, что каган и его приближенные в самое ближайшее время после этого приняли иудаизм (исходим из того, что они его еще не исповедовали). В таком случае мы должны либо признать, что вся верхушка каганата бессовестно и совершенно беспричинно обманывала наивного христианского проповедника и оскорбляла присутствовавших здесь же иудеев несмотря на то, что собиралась принять их веру, либо что автор Жития несколько погрешил против истины, хотя бы и невольно, домыслив за участников диспута слова, которых они не произносили. Второе представляется авторам настоящей книги тем более вероятным, что, если уж главный герой Жития вступает в богословский спор, он должен одержать в нем победу — этого требуют законы жанра. И значит, всю историю с диспутом нельзя считать достоверной.

Скорее всего, Константин действительно побывал в Хазарии и убедился в том, что правящая верхушка ее исповедует иудаизм, а население пользуется полной свободой вероисповедания. Миссионер более или менее успешно делал свое дело и кого-то действительно сумел склонить к христианству. Но каган и его приближенные остались верны иудаизму — их преемники сохранили эту верность по крайней мере до последних дней существования каганата.

Некоторые историки разбивают принятие хазарами иудаизма на этапы. Они исходят из того, что, согласно письму Иосифа, Булан совершил набег на страну Ар-д-вил, где добыл золото и серебро для строительства храма новой веры. Действительно, набег хазар на город Ардебиль (центр арабского Азербайджана) известен, он состоялся в 730 году{427}. Схожую дату можно вывести и из книги Иехуды Галеви — примерно 740 год{428}. Но поскольку обе эти даты относятся ко времени, когда иудаизма как государственной религии в Хазарии быть не могло, подразумевается, что Булан был только предтечей иудейской веры у хазар, насадил же ее потомок Булана, про которого сказано: «После этих событий воцарился из сыновей его сыновей царь, по имени Обадья».

Исходя из текста письма, Обадья мог воцариться как непосредственно за Буланом, так и позднее, быть как его внуком, так и далеким потомком. Правление Обадьи достаточно произвольно приурочивают к началу IX века. И заслугу иудаизации Хазарии приписывают именно ему, поскольку именно Обадья «укрепил веру согласно закону и правилу», «выстроил дома собрания и дома учения» и пригласил иудейских мудрецов, которые объяснили ему «24 книги (священного писания), Мишну, Талмуд и весь порядок молитв…»{429}.

Такая трактовка событий снимает многие противоречия, но вызывает резонный вопрос: если Булан, который построил храм новой веры, стал «под покровительством Шехины», «совершил над самим собой, своими рабами и служителями и всем своим народом обрезание» и доставил к себе «изо всех мест мудрецов израильских», чтобы они объяснили ему законы Моисея, — если этот Булан не считается принявшим иудаизм, то что же тогда есть принятие иудаизма? И неужели израильские мудрецы, объяснившие неофиту законы Моисея, заодно не посвятили его в тонкости Талмуда, даже если в письме этот самоочевидный факт и не упоминается?

Единственный хронист, который дает достаточно резонную датировку принятия хазарами иудаизма, — Масуди. Именно благодаря ему историки относят время реформы Обадьи к началу IX века. Не называя имен и не разбивая этот процесс на этапы, Масуди пишет о хазарском властителе: «Царь, его свита и все племя собственно хазар исповедуют иудейство, сделавшееся главенствующей религией в этом царстве уже со времен халифата Гарун-ар-Рашида»{430}(то есть между 786–809 годом). Поскольку по крайней мере до войны 799 года с арабами хазары в массе своей были язычниками (им же, безусловно, был и каган, если не считать краткого эпизода с принятием ислама), то иудаизм они могли принять в первые годы IX века, но не позднее 809 года. Конечно, Масуди тоже мог ошибиться, но его информация, по крайней мере, не противоречит всему тому, что мы знаем об истории Хазарии.

Свобода совести

Масуди пишет о хазарской столице X века: «Жители столицы — мусульмане, христиане, иудеи и язычники. Иудеями являются: царь, его окружение и хазары его рода (джине)». Ни о какой всеобщей иудаизации речь не идет. Правда, Масуди сообщает, что в Хазарию после победы иудаизма эмигрировало немало евреев из арабских и мусульманских стран. Особенно массовый характер это приняло при жизни самого историка: «Много иудеев приютилось у хазар и бежало туда из разных мусульманских городов и из царства Рум, так как в наши дни, в 332 году (Хиджры; 943/944 н.э. — Авт.), Арман, царь румский (византийский император Роман Лакапин. — Авт.), обращал иудеев, бывших вето царстве, в христианство»{431}. Тем не менее тот же Масуди пишет: «Большую часть населения в царстве хазар составляют мусульмане, так как из них составлено войско царя…»{432}Кроме того, по сообщению Масуди, «в этом государстве существуют мусульмане купцы и ремесленники, переселившиеся сюда по причине справедливости и безопасности, пребывающих в этом государстве». Он пишет, что в Хазарии есть «мечети со школами, где учат читать Коран», причем соборная мечеть имеет минарет «выше царского дворца». О многочисленности иноверцев в Хазарии Масуди сообщает следующее: «Если бы мусульмане и находящиеся там христиане соединились, то царь ничего не был бы в состоянии с ними сделать»{433}.

Пишет Масуди и о язычниках, которые совершенно свободно и открыто отправляли любые свои обряды, в том числе и такие, которые правоверным иудеям должны были представляться весьма богопротивными: «Что касается до язычников в этом царстве, то среди них славяне и руссы, и живут они водной из двух частей города; они сжигают своих покойников вместе с их лошадьми, оружием и украшениями. Когда умрет мужчина, то его жена сжигается живою вместе с ним; а если жена умрет первою, то муж не подвергается той же участи. Когда кто-нибудь умрет холостым, его женят после кончины»{434}.

Ал-Истахри в первой половине X века писал о хазарах: «Царь их иудейского вероисповедания, и говорят, что свита его числом около 4000 человек. Хазары мусульмане, христиане и иудеи и среди них есть идолопоклонники. Самый малочисленный класс иудеи, а самый большой — мусульмане и христиане, но все-таки царь и приближенные его — иудеи. Большую часть обычаев их составляют обычаи идолопоклонников, и они кланяются до земли друг другу для выражения почтения. А установления их, которыми они отличаются от других народов, основаны на древних обычаях и противоречат религиям мусульманской, иудейской и христианской».

Ал-Истахри упоминает и «царя Семендера» (вероятно, имеется в виду хазарский правитель города) — он «иудейского вероисповедания и находится в родстве с царем Хазар»{435}.

Современник ал-Истахри, Ибн Руста (иногда неправильно называемый Ибн Даста{436}), писал о хазарах: «Верховный глава их исповедует веру еврейскую; той же веры равным образом как Иша, так военачальники и вельможи, которые состоят при нем; прочие же Хозары исповедуют религию, сходную с религией Турок»{437}.

Интересно, что судопроизводство в Хазарии было раздельным для людей разных вероисповеданий: каждого судили в соответствии с законами его религии. По версии Масуди, исламское право имело некоторые преимущества перед остальными: именно к мусульманским судьям другие обращались в случае затруднений:

«В столице хазарского царства существует обычай, по которому у них полагается семь судей: два для мусульман; два для хазар, руководствующиеся книгою Тора; два для христиан, постанавливающие решение согласно с Евангелием, и один для славян, руссов и прочих язычников, судящий по языческим законам, то есть на основании суждений рассудка. Когда произойдет важный случай, который судьи их не умеют рассудить, они обращаются к судьям мусульманским, представляют дело на их рассмотрение и подчиняются их решению, составленному согласно с законоположениями ислама»{438}.