Карманная женщина или Астрологический прогноз - Людмила Милевская

— Так куда звать-то?

— Сюда, в спавьню и зови.

Мужчина вышел, а человечек снова забегал по шкуре. Анна отпряла от щели и… осознала, что впервые сидит в шкафу одна. Она даже этому не поверила и принялась осторожно наощупь искать своего привычного собеседника, но его не было. Анна даже отважилась позвать его громким шепотом:

— Эй!

Никто не откликнулся, но человечек приостановил свой бег и напряженно прислушался. Анна испугалась и затаилась.

— Мыфы, — махнул коротенькой ручкой человечек и забегал вновь.

Анна успокоилась и сразу поняла, что на этот раз в шкафу она будет сидеть одна, и это совсем нехорошо: страшно, скучно и неинтересно. А Кира еще ее убеждала, что тот мужчина — враг. Разве можно заскучать по врагу? Он добрый, внимательный и способен к сочувствию… «Пожалуй, его я люблю больше всех остальных, — подумала Анна. — Хорошо бы, если и он блондин с голубыми глазами.»

В комнату опять постучали.

— Войтите, — крикнул человечек.

Кто-то вошел и поздоровался. Человечек начал выговаривать ему. Речь его была сбивчива и картава, и в шкафу Анна понимала ее через раз.

— Вадно, пусть войдут, — сказал человечек и направился в кабинет.

Он прошел мимо шкафа, так близко от Анны, что она услышала шум его дыхания и запах дорогого терпкого одеколона.

Устроившись в кресле за столом, человечек начал выбивать дробь на его полированной поверхности.

«Нервный он какой-то,» — подумала Анна, затаившись в шкафу.

Вскоре в комнату ввалились Серый и Кузя. За ними шел верзила почище их.

«Видимо это Кнут и есть,» — подумала Анна.

Человечек перестал выбивать дробь и с презрением уставился на вошедших.

— Вот они, орлы-герои, — с угрозой сказал Кнут. — Рассказывайте Борису Марковичу как вы колдунью упустили, — обратился он к Серому и Кузе. — Ведь Боб же выследил ее.

«Так это я — колдунья!» — изумилась Анна.

— Ну выследил, — согласился Серый. — Мы ее и вели почти до того дома, где она залегла, но колдунья, она колдунья и есть. Видимо почуяла и бежать.

Человечек вздохнул. Кнут опасливо покосился в его сторону и строго спросил у Серого:

— Как это бежать? Она два вершка от горшка, неужели догнать не могли?

— Если бы она по полю бегала, — начал оправдываться Серый. — Она же то в подъезд забежит, то во двор. А потом как сквозь землю провалилась. Вован за ней с одной стороны, а мы с Кузей на джипе на другую улицу, дворами ей навстречу. Ну, думаем, теперь уж точно не уйдет, на нас выскочит. А она как сквозь землю провалилась. Вован на сарай полез, провалился и отрубился.

— Что «отрубился»? — возмутился Кнут. — Ты с кем, блин, разговариваешь? Ты перед Борисом Марковичем, блин, стоишь.

— Да вадно, — махнул ручкой Борис Маркович. — А что с Вованом? Доктов его смотвев?

Серый кивнул, в глазах у него появилась затравленность.

— Смотрел, — с невольным поклоном сказал он, — Вован уже и в себя пришел. Убью, кричит, суку, когда найду. Это он про колдунью.

— Нет, нет, убивать невьзя, — замахал ручками Борис Маркович.

— Это они так, для красного словца, — успокоил его Кнут.

«Значит сразу меня убивать не собираются, — порадовалась Анна, сидя в шкафу, — значит для начала я им живьем нужна.»

— Ковдунью пьивезти и обващаться с ней вешливо, — озабоченно кивая головой сообщил Борис Маркович. — Вешливо и культувно.

«Вот, — подумала Анна, — сказали же им — вежливо и культурно, а я сижу в шкафу. Голодная.»

— Вы поняли? — рыкнул Кнут, с угрозой глядя на Серого и Кузю.

Те понуро закивали головами.

Кнут разразился бранью, на все лады внушая Серому и Кузе, что колдунью надо привезти.

«Да что он орет-то? — возмутилась Анна. — Они меня и привезли.»

— Вадно, — прервал Кнута Борис Маркович, — это потом, сейчас-то что?

Вся троица тупо уставилась на шефа.

— Что давьше? — пояснил он.

— Продолжим следить за подругой Колдуньи, — оживился Кнут, старательно изрыгая оптимизм. — Вован займется ею.

— Пошему Вован? — скептически пожелал знать Борис Маркович.

— Ну, она неровно к нему дышит, — пояснил Кнут.

«Плохо вы знаете мою Киру, — злорадно подумала Анна. — Еще не известно кто кому окажется больше полезен.»

— Вадно, — устало махнул ручкой Борис Маркович. — Итите. Даю тви дня.

Кнут прям-таки зверски посмотрел на сомлевших Серого и Кузю.

— Слышали? Если через три дня здесь колдуньи не будет — вам крышка! — пообещал он.

«Дудки, — подумала Анна, — через три дня меня здесь точно не будет.»

— Итите, итите, и вазбивайтесь у себя, — замахал ручками Борис Маркович. — Я все сказав.

Оставшись один, он снова забегал по шкуре, а Анна с вожделением уставилась на поднос, точнее на чашку с овлатином и крендельками. Есть хотелось так сильно, что Анна готова была на крайние меры.

Побегав, Борис Маркович взял трубку, набрал номер и быстро затараторил:

— Алё, алё, Леня, Леня, вынужден оправдываться. Ничего не получилось. Я тебя не разбудил?

Разговаривая, он отошел вглубь комнаты и словно исчез. Анна рискнула воспользоваться этим, выскочила из шкафа, отпила овлатин и, схватив несколько крендельков, успешно вернулась в свое укрытие.

— Леня, я все понимаю, понимаю, виноват, виноват, но чевт ее знает, может она и пвавда колдунья? В тветий ваз из-под носа уходит?

«Когда же был третий? — удивилась Анна, проглатывая крендельки, — я помню только два. Неужели не заметила? И какая гадость этот овлатин.»

Борис Маркович тем временем перешел на официальный тон. Видимо разговор с Леней совсем незаладился.

— Ну, Леонид Ефимович, я не господь и не все в моих вуках. Я даже не знаю, что она сдевава… Вы же мне это не гововите. Понимаю, что мне не надо, да мне и не надо знать, но если знавешь, вегче искать.

«Так эти Кузи и Вованы тоже ничего не знают, — удивилась Анна. — Бегают за мной, а зачем — понятия не имеют.»

Это несколько вдохновило ее.

«В любом случае когда у людей нет личной неприязни, всегда остается шанс договориться по-хорошему,» — наивно подумала Анна.

Борис Маркович опять появился в проеме. Он был очень зол, но вынужденно сохранял вежливость и тараторил с некоторой подобострастностью.

«Видимо этот Леня значительная фигура, — подумала Анна. — Намного значительней его самого.»

В конце концов Борис Маркович выругался и, бросив на кровать трубку, принялся вновь гонять по медвежьей шкуре.

Анне стало скучно.

Овлатин, несмотря на непривычный вкус, оказался питательным, да и крендельки очень вовремя упали в желудок. Анна забилась в угол шкафа и, незаметно для себя, заснула.

Глава 24

Проснулась Анна от громких возгласов. Приоткрыла дверь шкафа, заглянула в щель и увидела, что уже утро, а может даже и день: в окно светило солнышко, разбрасывая свои стрельчатые лучи по шкуре белого медведя.

Борис Маркович в комнате был не один. Он по-прежнему расхаживал в стеганом халате, из чего Анна сделала вывод, что скорее всего сейчас утро.

Борис Маркович разговаривал с тем мужчиной, который приносил ему овлатин. Мужчина в чем-то его убеждал. Анна прислушалась.

— Борис Маркович, — басил он, — какие проблемы, сейчас заколотим в ящики, и увезу на кладбище к брату. Там много бесхозных могил. Под одну из них и спрячем. Ни один козел не узнает. А потом, когда все уляжется, откопаем.

Борис Маркович задумался.

— А бват твой не вычислит? — спросил он.

— Да как он вычислит? Я же, как приеду, так сразу его и напою. По этому делу он у меня большой мастер. А ночью там и нет никого. Он один.

— А квадбище бойшое?

— Да нет, на две деревни.

Борис Маркович еще больше задумался.

— Боязно, — признался он. — И здесь оставьять боязно. Я, Миша, никому из этих овухов довевиться не могу. Мне бы всего на месяц спвятать.

— Да спрячем, Борис Маркович, какие проблемы, ну мне-то вы доверяете?

— Тебе — да.

— Ну так сегодня и увезу.

— Ховошо, Миша. Увози. Пвямо сейчас.

— Один момент, — обрадовался Миша. — Я мигом.

— Пвячь на квадбище, но заковачивай пвямо здесь. В моем пвисуствии.

— Что, и ящики к вам нести?

— Да, а как же иначе? — удивился Борис Маркович. — Не потащишь же все хозяйство из сейфа к тебе.

Миша задумчиво почесал в затылке и согласился. Вскоре он явился с ящичком, из которого торчали ручки инструментов: молоток, топор и прочее, чему названия Анна не знала.

«Что у них там за хозяйство такое? — недоумевала Анна. — И почему его надо заколачивать?»

Борис Маркович тем временем засуетился, забегал по комнате и, вдруг, исчез. Его приглушенный голос раздался откуда-то издалека.

«Или из подвала или из чулана,» — предположила Анна, сгорая от любопытства.

Миша тоже без дела не сидел. Он разложил на полу брезент и на него один за другим выставил пять огромных деревянных ящиков, в которые Борис Маркович начал складывать завернутые в бумагу предметы разнообразной формы.