Песни хищных птиц - Рия Альв

губам, заживляя рану. Нарро даже не заметил, что успел их прокусить.

Когда магия Сивиза коснулась ауры, было неприятно, но все же намного, намного лучше, чем магия тех же Сейлан или Лейси. У Сивиза был необычный магический талант, Нарро не понимал до конца, как он работает, потому что в разных ситуациях проявлял себя по-разному.

Однако когда Сивиз лечил Нарро, он на самом деле не занимался целительством, а осторожно притуплял восприятие определенного типа ощущений, но у этого были свои побочные эффекты.

– Хватит. – Нарро отстранился.

Он опять едва стоял на ногах, а перед глазами все плыло. Теперь виной тому была не боль, которая все равно не исчезла, просто притупилась, стала ноющей. Дело было в восприятии и усталости. Вместе с чувствительностью нарушались и координация, слух, зрение. Весь мир становился несколько дальше, будто Нарро смотрел на него сквозь полупрозрачное стекло.

Руки Сивиза снова безвольно упали на подлокотники. Нарро они показались слишком бледными, а сам Сивиз безнадежно нездоровым.

Нарро готов был придушить Леди Йарн голыми руками. Зачем Сивиз ездил к ней? Что ему могло понадобиться в Урадерне? Эти вопросы жгли язык, но вместо этого Нарро сказал:

– Иди спать.

– Подожди. – Сивиз нахмурился, окинув Нарро (его ауру, точнее) оценивающим взглядом. – Я могу лучше.

– Да, можешь замолчать. Ты достаточно раздражал меня сегодня.

– Оно наступило пару минут назад.

– Именно. Поэтому просто дай мне уже прирезать тебя во сне.

Сивиз послушался. Поднялся с кресла, замер на мгновение, стоя близко-близко, окутывая лихорадочным теплом и табачной горечью, которую Нарро терпеть не мог. Потом все же пошел к кровати.

– А ты так и будешь всю ночь там стоять? – спросил он, устроившись.

– Только пока не выберу, каким ножом вскрыть тебе горло.

На самом деле восемь любимых ножей были искусно спрятаны, но девятый, самый родной, всегда был под рукой.

Позади послышался шорох крыльев. Большая почти черная в лунном свете птица опустилась на спинку кресла, вцепившись в нее когтями. Нарро повернулся к ней, и она подставила голову под его пальцы. Ну хоть одно не раздражающее его существо на весь этаж. Сирин, пусть и была птицей Сивиза, отличалась примерным поведением.

Проведя по перьям еще пару раз, Нарро все же оторвался от стола, дошел до кровати, толкнул ногой Сивиза, потому что он – опять – занял почти все место. Отвоевав свою часть на односпальной кровати, Нарро забрался под одеяло, прижавшись спиной к спине Сивиза, мгновенно ощутив все еще неестественный жар тела через ткань.

– Я больше тебя не оставлю, – тихо сказал Сивиз.

– Это обещание или угроза?

Сивиз мягко усмехнулся:

– Как тебе будет угодно.

* * *

Гроза закончилась глубокой ночью, даже под утро, и я был уверен, что все – наш отъезд точно придется откладывать. Потому что дороги размыло, а грязевые лужи настолько глубоки, что в них может утонуть лошадь. Но все оказалось не совсем так.

То, что весь день лил дождь, действительно чувствовалось, земля раскисла от воды, воздух был настолько влажным, что при желании им можно было напиться.

А дороги оказались сухими.

Фрея сказала – магия. Ею здесь укрепляют все тракты, чтобы сообщение между населенными пунктами не терялось из-за непогоды. Раньше, как она сказала, такая магия могла держаться годами, а теперь ее обновляют раз в сезон или и того чаще. А мне снова осталось лишь удивляться местной продуманности и прикидывать, какая же уйма магической энергии на это уходит.

Несмотря на довольно ранний отъезд – чему я был очень не рад, – провожать нас вышла чуть ли не половина жителей городка. Нас – то есть в основном Фрею. Ее как местную знаменитость окружила целая толпа из желающих что-то сказать напоследок. Я же просто наблюдал все это со стороны. Впрочем, не я один.

– Дыру в ней не просмотри, – усмехнулся я, без труда проследив взгляд Ульвена.

Он дернулся, как от удара, мгновенно заливаясь краской. Потупился. Я оскалился как-то совсем-совсем не по-доброму.

– Это настолько заметно, да? – вздохнул он с совершенно не наигранным трагическим надрывом. Ну точно, искренний романтик – вымирающий вид.

– Что ты влюблен в нее по уши? Более чем, – ввернул я без всякой жалости. – Готов спорить, что еще и с самого детства. Угадал?

– Ты ясновидящий, что ли? – На лице Ульвена отразился почти благоговейный ужас.

– Ну да, твои чувства вижу довольно ясно, – хмыкнул я.

«А еще знаю некоторые законы жанра, согласно которым друзьям детства обычно дико не везет. Все время появляются какие-то придурки и забирают тех, кого вы так любите».

Это всегда казалось мне несправедливым.

– Тебе ведь она тоже нравится? – спросил вдруг Ульвен.

Вот и с кандидатурой на роль придурка мы определились.

– Возможно, – я пожал плечами.

– Так вы не просто друзья?!

«Ох, милое летнее дитя, – подумал я, – это вопрос для других случаев».

Я бы сохранил интригу, но Ульвен так удивленно таращился, будто я как минимум вручил ему приглашение на нашу с Фреей свадьбу.

– Мы сложно друзья. – Улыбка у меня до сих пор была издевательская. – Остынь, между нами никакой романтики. Я на нее совершенно не претендую.

Ульвен посмотрел на меня с подозрением. У него на лице был написан вопрос: «Чего ж ты тогда на меня волком смотришь каждый раз, как я с ней говорю?» Но спросил совсем другое:

– Почему? – Он замялся. – Ну, если она тебе нравится, то… То почему? Ты все-таки маг из столичной гвардии, у тебя намного больше шансов.

Ни единого на самом деле.

Потому что я парень из другого мира и могу исчезнуть или умереть буквально в любой момент. И все. Будто и не было никогда. Так что я не имею никакого морального права влюбляться в нее, а уж тем более влюблять ее в себя. Она даже привязаться ко мне не должна была.

– Мы абсолютно не подходим друг другу – вот почему. И мы это уже давно выяснили.

Лицо у Ульвена стало задумчивым. А потом опять смущенным.

– Ты там лишнего-то себе не надумывай, – я снова довольно оскалился.

– Я не надумываю, – буркнул Ульвен, старательно пялясь в землю.

– Ну конечно.

Больше мы не говорили, просто стояли, смотрели на Фрею и на людей вокруг нее. Я думал о том, что на самом деле Ульвен – хороший парень, и у них с Фреей могло бы что-то сложиться. Если бы не то проклятие. Если бы она была не «человеком Лорда», а дочерью лекаря. Если бы они не жили в разных мирах.

Она бы так и продолжала спасать людей,