Я — следователь - Москвитин Валерий Андреевич

— Вот что, Валюша, милый. Раньше я была против твоего ухода из семьи, но сейчас согласна, только мы должны уехать. Уедем, купим домик на юге и заживем припеваючи. Никто нам мешать не будет, сами себе вольные птицы... Ох и заживем же мы с тобой!..

Манзоев был готов на все, лишь бы не расставаться с Зинаидой. Поэтому он без колебаний согласился с предложенным ему планом.

— Чтобы уехать на юг, нам нужно на первый случай не меньше двадцати тысяч рублей, — деловито заявила Зинаида Петровна. — Эти деньги я могу забирать из выручки в течение определенного времени. Но чтобы скрыть недостачу в магазине, я должна отписать тебе соответствующее количество мяса, зерна, яиц. Таким образом, за изъятые из кассы деньги я отчитаюсь, так как они будут числиться у меня уплаченными населению за заготовленную продукцию, а эта продукция по документам будет значиться переданной тебе. Если выявится недостача, тебя не заподозрят в хищении: ведь всем известна твоя честность. Даже если тебя и привлекут к ответственности, то лишь за халатность. А за это — срок небольшой. Могут и не посадить, а если и посадят, то ненадолго. Пока ты будешь отбывать срок, я приобрету на юге домишко, и ты из колонии приедешь сразу ко мне. Ох и заживем!..

На самом деле Васина и не собиралась ждать, пока Манзоев отбудет наказание. Она намеревалась бесследно исчезнуть из Кургатея с крупной суммой. Об этом она проговорилась на допросе.

Под тяжестью доказательств Зинаида Петровна Васина во всем призналась. Но не желала выпускать из своих рук похищенные деньги. С помощью Уразова пришлось произвести у нее дома несколько обысков с использованием последних достижений криминалистики, проявив массу изобретательности, пока наконец не нашли тайник с деньгами.

Расхитители были приговорены судом к длительным срокам лишения свободы.

7. Следственный эксперимент

Когда прокурор Сурин советовал Тельнову провести следственный эксперимент, ни один из них не предполагал, что это натолкнет следствие на неожиданные результаты, которые потребуют разъяснения.

В двадцать два ноль-ноль следователь Тельнов выстрелил из пистолета «Вальтер» калибра 6,35 мм в той самой лаборатории № 98, где погибла научный сотрудник Нина Тугушева. Но даже в полной тишине пустого в это время института выстрел, наверняка прозвучавший громче, чем тогда, днем, в приемной директора не был слышен. Эксперимент повторили при открытых дверях приемной — результат тот же. Открыли двери лаборатории, хотя во время происшествия они были заперты изнутри на ключ, — то же самое. Экспериментально установили, что выстрел пистолета, из которого застрелилась Нина, можно было услышать только в соседних лабораториях, но никак нельзя в приемной директора. А материалы расследования свидетельствовали о том, что роковой звук слышал добрый десяток человек, находящихся в тот момент в приемной. Что же, все они лгут? И с какой целью? Подобное трудно предположить и объяснить.

Следственный эксперимент, проводившийся в целях проверки и уточнения версии о самоубийстве Тугушевой, сводил на нет все ранее собранные доказательства.

Как следовало из показаний работников института, выстрел в лаборатории произошел в пятнадцать часов с минутами. Его звук гулко прокатился по институтским коридорам и кабинетам. Взволнованные сотрудники захлопали дверьми, бросились по коридору и безошибочно собрались у одной из лабораторий, двери которой оказались запертыми изнутри: в замочной скважине виднелся оставленный в замке ключ. Двери взломали. На полу, рядом с креслом, в неловкой позе, подогнув под себя одну руку и откинув в сторону другую, лежала Нина Тугушева. На левом виске у нее виднелась едва заметная кровоточащая ранка. Возле погибшей увидели небольшой, похожий на игрушку пистолет.

Растолкав примолкших сотрудников, к Нине подошел ее муж. В полной тишине он опустился на колени и приложил ухо к ее груди. Когда он поднял голову, в его глазах стояли слезы. Что-то прошептав, он встал и, пошатываясь, двинулся прямо на замерших в оцепенении людей. Перед ним расступились. В тот же день Тугушев заявил следователю, что в гибели беременной жены виновен только он, из-за него Нина покончила с собой. Размазывая по лицу слезы, он просил его судить и запоздало клял свою интимную связь с секретаршей их отдела.

Тельнов проверил заявление Тугушева. Оно подтвердилось. Первоначальные сомнения по поводу того, откуда у Нины взялось оружие, тоже рассеялись. Пистолет принадлежал отцу Тугушевой, работавшему в этом же институте, он получил его как фронтовую награду. Профессор, пепельно-серый от горя, винил, в свою очередь, только себя в смерти единственной дочери.

Версия о самоубийстве Нины с каждым днем становилась все более неоспоримой. Криминалистическая экспертиза дала заключение, что на рукоятке пистолета оставлены отпечатки пальцев погибшей. Но была во всем этом деле одна маленькая неувязка, которая мучила прокурора Сурина: Тугушева стреляла себе в левый висок, значит, она держала пистолет в левой руке. Почему? Дотошный Тельнов установил, что в школьные годы Нина занималась в стрелковом кружке и, как показал ее бывший тренер, неплохо стреляла из пистолета, при этом никогда не держала его в левой руке.

А если нет ответа на все вопросы, следствие необходимо продолжать. Поэтому Сурин и посоветовал Тельнову провести следственный эксперимент. Как выяснилось, результаты противоречили ранее собранным фактам.

Таково было положение вещей, когда я принял дело к своему производству. Меня сразу же заинтересовал ключ от двери лаборатории № 98. К счастью, Тельнов, хотя и молодой следователь, при осмотре места происшествия не упустил такую, на первый взгляд, «мелочь»: ключ был изъят. Никаких видимых следов на нем не было, но тем не менее Тельнов решил направить его на экспертизу, результаты которой позволили сделать вывод, что дверь могла быть закрыта не изнутри, а снаружи с помощью специальной отмычки, называемой в криминалистике уистити. Это еще более поколебало версию о самоубийстве.

Долго я ломал голову над результатами следственного эксперимента. Почему во время эксперимента выстрел не был слышен в приемной, тогда как в момент самого происшествия его слышали оттуда многие? Может быть, в патроне был усиленный заряд? Но специалисты дали ответ и на этот вопрос: заряд был обычным. Может быть, распространению звука в тот момент могла способствовать работа каких-либо институтских установок? Но и на этот вопрос специалисты ответили отрицательно. Наоборот, работа некоторых установок, действующих в лабораториях, могла только заглушить звук выстрела.

После долгих раздумий я решил провести еще один следственный эксперимент и убедился в том, что во время работы установки в соседней лаборатории выстрел не слышен даже в коридоре. В день происшествия эта установка работала до четырнадцати часов с минутами. А выстрел услышали примерно через час. Тельнов не упустил и такую «мелочь»: хотя в день гибели Тугушевой осмотр места происшествия был произведен детальный, он настоял на том, чтобы лабораторию опечатали. Так что, осматривая лабораторию вторично, я знал, что после того злосчастного дня в ней никто не был.

Именно при осмотре лаборатории я и надеялся найти ответ на интересующие вопросы. Это был даже не осмотр, а скрупулезное исследование. Сантиметр за сантиметром осматривал я пол, стены, потолок, полки, пробирки, колбы, различные приборы. Заместитель директора института по науке давал пояснения.

Вечером лабораторию снова опечатали. А ночью кто-то попытался в нее проникнуть, но сработала сигнализация, подключенная накануне по моей просьбе. Этот факт укрепил предположение о том, что разгадку нужно искать именно в лаборатории № 98.

К концу следующего дня на одной из верхних полок массивного металлического шкафа нашлись осколки стеклянной реторты с бледным налетом непонятного вещества. Экспертное исследование показало, что в сосуде были смешаны нашатырный спирт и перекись водорода, при соединении которых выделяется аммиак. Накопление его в закрытой наглухо реторте и привело к взрыву.