Короли побежденных - Елена Первушина

Эрик, сын Эрика, не унаследовал ни ума, ни хватки отца. После того как Эрик Старший изгнал из Аврувии, столицы Земли Асенов, возлюбленную сына, молодой князь потерял всякий интерес к жизни.

Поначалу это не слишком огорчало Императора. Верховный судья Лайи, канцлер, хранитель монеты, главнокомандующий — все они были тардами и быстро разъяснили новому правителю Лайи, как ему следует поступать с асенами. Но тут они неожиданно натолкнулись на сопротивление. Не то чтобы Эрик не хотел, чтоб кто-то правил вместо него. Он просто не хотел ничего. Он смотрел на махинации асенов сквозь пальцы, и заставить его подписать хоть один суровый приказ было невозможно.

И Лайя оживилась. Сборщиков налогов безбожно подкупали и обманывали. В бухты по ночам заходили корабли контрабандистов. Кое-где стали чеканить фальшивую монету.

Плохо было одно — молодой князь оставался бездетным. В свое время еще Эрик Старший женил его на знатной тардской вдове — у той уже был сын от первого брака, что давало кое-какие гарантии. Но внуков старый князь так и не дождался.

После его смерти Император решил, что все к лучшему, и посоветовал Эрику Младшему усыновить Аттери, сына княгини. Среди родичей княгини было достаточно людей, преданных императорскому престолу, и Император не сомневался, что мальчик вырастет достойным наследником Эрика Безжалостного.

Асены тоже прекрасно все понимали и с горя распустили слух, что возлюбленная князя была в тягости, когда бежала из Аврувии, и где-то подрастает настоящий сын князя и наследник Лайи. Но слухи ведь не больше чем слухи.

Но тут в семейную жизнь тардских наместников вмешался Диант, сын Дирмеда, асенский аристократ. И началась фантасмагория.

Никто не мог представить себе, что вынудило аристократа пойти на службу к тардам. Никто не мог понять, почему князь, не доверявший даже собственному отцу, вдруг поверил асену…

Ага, вот и Диант появился на сцене. Черные волосы, синий плащ — волшебник из сказки. Склонился над асенкой, взмахнул плащом, и вот уже на ее коленях не младенец, а хорошенький мальчик лет десяти.

Эрвинд одобрительно кивнул. Все правильно. Вот так же сорок лет назад Диант буквально из ничего сотворил наследника Лайи.

Эрвинд тогда ничего не ведал о трудностях тардов и асенов. У него и своих забот хватало.

Жил он тогда в продутом ветрами замке на восточном побережье Империи и считал себя незаконным сыном хозяина замка, тардского барона, и асенской крестьянки. В родах его мать умерла, и отец на свою голову забрал Эрвинда к себе. Радости от этого и тому и другому было мало. Рыцарь лишь приблизил собственную кончину, ибо все его силы отныне уходили на пререкания с законной супругой, а Эрвинд стал «асенским выделкам» со всеми вытекающими отсюда последствиями.

После смерти барона Эрвинд мечтал только об одном — отравить мачеху и сбежать из замка. И исполнил бы, наверное, свою мечту, если бы в одну дождливую ночь в их доме не появился вместе с отрядом вусмертъ пьяных тардов Диант, лейб-медик Эрика Младшего, и не опознал бы в «асенском выделке» родного сына князя.

Как выяснилось, он, Диант, сопровождал в изгнание возлюбленную князя, присутствовал при родах и своими руками передал наследника на воспитание хозяину замка.

Вон на помосте вновь появился старик с огромным кривым ножом, символизирующий сейчас «злых тардов вообще», и принялся гоняться за мальчиком. Тот уворачивается, проскальзывает между ногами старика, поддает ему под зад, а волшебник то и дело дергает за невидимую веревку, и старик с грохотом падает.

Честно говоря, бегать вместе с Диантом от тардов было вовсе не так весело. Все очень быстро сообразили, кого везет лейб-медик в столицу. И только Эрик, как всегда, все понял последним. Но, поняв, защищал сына и берег как зеницу ока. Эрвинду тогда было наплевать на корону. Он нашел отца, отец нашел его — что еще нужно.

Только много лет спустя его стали одолевать сомнения. Уж слишком складно тогда все получилось. Нужен был наследник законнее Аттери — он и появился. Не придумал ли Диант сам его, Эрвинда, чудесное происхождение?

Об этом они не раз беседовали, и Диант откровенно развлекался, уходя от ответа. В конце концов, чтобы не стыдиться поражения, Эрвинд стал спорить с ним лишь мысленно. И по привычке продолжал это делать даже после смерти лейб-медика.

Вот и сейчас для него не составило труда представить себе, как Диант сидит в плетеном кресле, вытянув ноги, щурит желтые кошачьи глаза, крутит в зубах травинку.

— А какая тебе разница? — спросил бы он. — Так и так в тебе половина асенской крови. А в сыне твоем сколько? Уже три четверти. Вот так, постепенно разводя…

— Аптекарь, — буркнул бы Эрвинд мрачно. — Кто тебя, аптекаря, допустил до высокой политики?

— Опять ошибаешься, — улыбнулся бы Диант. — Король у асенов всегда был выборный. И выбирали, разумеется, аристократы. Вот когда мы осели на этом острове, а потом еще попали под власть тардов, тогда и начался этот разврат с законными наследниками. А в прежние годы короли хорошо знали, что их дело — война, дороги, монета. А также все, за что не пожелают ответить другие. И не задавали аристократам лишних вопросов. Разве не так я тебя воспитывал?

— Ну да, конечно. Короли служат народу, а аристократы не служат никому. Только какой же ты аристократ, если пошел на службу к тардам?

— Какой есть. Недопроклятый.

В Лайе говорили, что Дирмед, отец Дианта, узнав о поступке сына, хотел проклясть его, но не успел — умер от удара. Сам Диант никогда ни одним словом не вспомнил о своей бывшей семье. Эрвинд так и не узнал, что могло заставить аристократа пойти на такое унижение. Любовь к власти или страх?

Как бы там ни было, Диант быстро объяснил Аттери, пасынку князя, что значит для тарда быть асенским королем. И Аттери был рад-радехонек, что кто-то другой займет этот скользкий трон.

После того как Эрик обрел наконец дитя своей любви, ему уже нечего было желать от жизни. И он снова отошел от дел, оставаясь князем только по титулу. А принцы с Диантом повернули все в Лайе по-другому.

В Империю снова потекли реки фальшивой монеты. Туда же под покровом ночи в обход всех торговых пошлин уплывали тюки шерсти и бочонки с вином. Ростовщики готовили долговые ямы для тардской знати. И железные тиски Империи чуть-чуть разжались.

Но им пришлось заплатить. В один из осенних дней на охоте в самый разгар погони конь князя Эрика испугался чего-то и понес. И князь попал под стрелы собственных спутников. Лучника, сделавшего роковой выстрел, найти так и не удалось.