Муж для идеальной женщины (СИ) - Холлей Ниизла

Законник замолчал.

В это время мы медленно пролетали сквозь врата внутрь исполинского мрачного сооружения.

А я ругала себя последними словами, не понимая — КАК могла оставить в этом страшном месте своего ребёнка!? Почему не поняла, не настояла на том, чтобы он учился в любой другой Академии Содружества?!

Почему не забила тревогу?!

Почему?! Почему?! Почему?!

Я очень плохая мать! Но я это исправлю!

Помогу тем юношам и девушкам, которые сейчас находятся здесь! Наш клан достаточно богат. И не обеднеет, если мы поможем нескольким сотням курсантов!

Занятая этими мыслями, вкупе с самоедством, даже не заметила как мы прибыли к месту назначения.

Встречали нас деловитые наагаты в формк охранителей и ректор академии с бесстрастным лицом, похожим на посмертную маску самого себя.

— До того, как вам будут предъявлены обвинения, основанные на первых вскрывшихся фактах, я хочу поговорить с вами наедине. почти наедине. — Дед Тис бегло просматривал градом сыплющиеся на планшет сообщения, доклады, донесения. — Куда мы можем пройти?!

— Можем поговрить в моём кабинете. — Ректор не терял хладнокровия. — Если он не разгромлен окончательно вашими ищейками.

— Поаккуратнее с оскорблениями. — Столь же равнодушно парировал законник.

— Это не может быть оскорблением. — тонкие губы ректора растянулись в усмешке, — Констатация факта. Не больше, не меньше.

— Я понял вашу позицию. Проводите нас в кабинет.

Снова, непонятно чему усмехнувшись, должностное лицо, теперь уж явно бывшее, пошло впереди, указывая путь.

Мы шли по памятному мне, мрачно-представительному коридору. Так же тускло поблёскивали потемневшие от времени деревянные панели на стенах. Так же мягко пружинила под ногами ковровая дорожка, оптимистично-изумрудного цвета… Но… в предыдущий раз он был стерильно чист. А сейчас, то тут то там "радовал" взор то дырами в стенах, то выбитыми дверями, то жуткими пятнами от применения плазменников, от которых ещё тянуло гарью и жаром.

"Мдааа… нехило так тут "повеселились"! Судя по размерам разгрома, гарнизон Академии отлично знал, что их по голове не погладят и пряник не подарят. Уроды!" — Сознание затопила первобытная, всё поглощающая ненависть к мучителям моего ребёнка. Из которой меня вырвал весьма болезненный укус Шу.

"Как-то не к добру на меня накатило!" — Потирая ноющую руку подумалось мне, — "Посыпано тут чем-то, что ли? Атмосфера гнетущая. Злость эта странная… Жуткое место! И я, добровольно, сюда привезла своего сына! Вот кто я после этого? Чем лучше того же ректора и иже с ним!?"

Кабинет, в который мы просочились следом за законником, был почти не тронут. Чего не скажешь о секретарской. Там — словно хан Мамай прошел. Причём с конями, колесницами, стенобитными орудиями и огненными стрелами.

— Располагайтесь. — Ректор с издёвкой указал на очень удобный, на первый взгляд, диван. — А я…

— А вы присядете на диван рядом со мной и ответите на несколько простых вопросов. — Непререкаемым тоном договорил законник.

— Что, ваших сопровождающих, прячущихся в N-поле, даже присесть не пригласите?! — Ёрничал гадёныш.

— Они на меня в обиде не будут, — Усмехнулся наагат.

— Раз вы так настаиваете…

— Настаиваю. — Кивнул предельно собранный законник.

Экс-ректор, уже не скрываясь, яростно скрипнул зубами и присел на диван.

Я проследила за его нервным взглядом.

В глубине кабинета, в углу, что-то должно было быть.

Ладно. Потом разберёмся. А пока — послушаем, о чём речь.

Дед Тис начал допрос, действительно, с простых вопросов.

Сколько лет. Клан. Имя. Какое учебное заведение закончил. Где служил. С кем из вышеперечисленных встречался (на галоэкране проплыли десятки лиц).

И тут… Я увидела моего сына!

Сердце заколотилось как мотор, работающий на пределе. Стало нечем дышать.

А это я просто забыла об этом.

Но экс-ректор равнодушно "пролистнул" страничку с моим сыном так же, как и прочие.

— Неужели никого не узнаёте?! — Недобро прищурился законник.

— А должен?!

— Обязаны.

— Жаль, что приходиться вас так жестоко огорчать. — Мерзавец закинул ногу-на-ногу и покачал головой. — Кто они?!

— Ваши курсанты, если вы не догадались до сих пор.

— У меня ежегодно поступает более тысячи разумных. И столько же выпускается. Я не могу и, честно говоря, не хочу их знать. Моё дело — обеспечить учебный процесс и проживание.

— У меня несколько иная информация.

— Даже не сомневался! — Хохотнул подлец.

— Этот курсант. — Законник сам "пролистнул" страницу, и на нас с экрана взглянул светловолосый, худенький парень, с алыми глазами. — Вы его тоже не узнаёте?!

— Этого?! Хотел бы! Но, к сожалению, узнаю.

— Кто он?

— Сын моей двоюродной сестры. У неё на уме только самцы и развлечения. ДУ-РР-Р-РА! — Экс-ректор некультурно плюнул прямо мне под ноги. Уверена, он знал, негодяй, что тут разумные стоят. — Родила неизвестно от кого! Ещё и родителям подбросила. Моим! Её-то уже давно на Хребте Печали спят! Родительница и пристала ко мне — "прими-прими"! Мальчик умненький. Старательный. Только слабенький. Ты уж его в обиду не давай. Можно подумать — это предел моих мечтаний! Носиться в ублюдком, который за себя даже постоять не может! От которого собственная родительница отказалась! Да он полноценно даже в трансформацию обернуться не мог!

— Сначала, значит, не мог? По физическим показателям? А потом смог?!

"Упс" Кажется, кто-то проговорился!"

— Я никого не заставлял идти на модификацию! Они сами просили меня! В ногах валялись! — Мерзавец-ректор уже понял что проговорился. Но раздутое самолюбие не дало ему "уйти в несознанку".

— Как интересно. — Законник иронично поднял одну бровь. — Так значит не вы, а курсанты, сами, отдавали себя на кошмарные эксперименты?!

— Да! — Буквально выплюнул негодяй.

— Значит, не вы, а сами курсанты, получали огромные деньги за тестирование самых сумасшедших методов лечения, изобретений в генетике и модификиции?!

— Я не занимаюсь благотворительностью! — Зашипел экс-ректор, — Я и так сделал для этих ублюдков больше, чем из семьи и кланы! Я не скрывал, что будет больно. Что никто никакой гарантии не даёт. Что они могут умереть. Но такова природа слабых! Они хотят стать сильными и успешными одномоментно. И готовы терпеть боль и неизвестность. Они видели счастливчиков, кому повезло выжить и стать сильными. Приобрести редкие навыки. И совсем не обращали внимание на тех, кто просто исчезал из Акакдемии. Даже я не знаю, что стало с семидесятью процентами тех, кого навсегда забрали отсюда. Я даже не знаю — КТО их забирал. Я просто организовывал встречу благодетелей с интересовавшими их курсантами. А отказаться, или согласиться — решали сами ублюдки. Им давали выбор! Им! Отрыжкам! Слабакам!

Внезапно, экс-ректор вздрогнул всем телом и замер. От уголка рта скользнула алая капля.

— Нам туда! — Шу ткнула пальцем в угол возле окна. — Там тот, кто убил этого слизня!

И арахна первой рванула в жадно открывшийся тёмный проём.

А мы остались вчетвером.

То есть — втроём.

— А ведь он прав. — Ноги тряслись и категорически отказывались меня держать. Потому я присела на краешек кресла.

— И в чём же? — Мягко уточнил законник.

— Он хоть что-то делал для наших детей. Чтобы они выжили в этом мире. А я…

— А вы, как мать, хотели для своего ребёнка самого лучшего. Вам просто не дали разобраться в ситуации. Уверен, многие из "потеряшек" — были любимыми сыновьями. Кукловод у нэра ректора был умный. Именно поэтому столько времени Академию всерьёз не инспектировали. Только ваши вопросы натолкнули нас на неудобные вопросы. На которые никто не смог ответить.

— Это не снимает с меня вины за мою слепоту и простоту. За это слишком дорогую цену заплатил мой сын.