Дон Педро (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Так вот, сидел полковник Брехт читал итальянские газеты на своём новеньком судне. А, тьфу – это в больнице судно, а у военных моряков – «корабль». Ну, решил же, что простит мореманам эти словесные выпендрёжи. Тяжко им в море, вот и изголяются над Великим и Могучим. Решил Брехт тоже поизгаляться и корабль переимновал.

Краска-то осталось от переименования «Советского Казахстана» в «Царя Бориса», вот и переименовали непонятный «Маэстрале» в «Зоркий Сокол». Написали по-руски но латиницей, чтобы никто не догадался. Сидел в капитанской каюте, читал газеты, листал порножурналы с итальянскими девушками, найденные в каждой каюте. Озабоченные эти южные мачи. Итальянского не знал, от слова совсем, и тут увидел фотографию в довольно свежей газете. Чёрт с ней с напиской. Там на любом языке прочитаешь. 31 мая 1937 года линкор «Admiral Scheer» (Адмирал Шеер) и четыре торпедных катера германских ВМС открыли огонь по испанскому портовому городу Альмерия, в ответ на налёт республиканской авиации на тяжёлый крейсер «Дойчланд». Так вот, «Шеер» вернулся в Мальорку.

Это ведь тот самый «Шеер», который отправят топить корабли каравана PQ-17, но что там не срастётся. Зато этот гад потопил в бою наш советский ледокол «Александр Сибиряков», а потом обстрелял Диксон. Потопит. Пока не подошло время.

И тут как прояснило. Чего просто бороздить просторы Средиземного моря? Не зайти ли в гости на Мальорку. Будет, что детям рассказать в старости.

«Иду это я сынки на миноноске по морю. Смотрю, корабль немецко-фашистский стоит на рейде, ну я подхожу, да как из всех носовых минных аппаратов хрясь по нему. Один дым от того немецко-фашистского „Шеера“ остался».

Поделился идеей с моряками. Те пальцем у виска покрутили. Где мы? И, где «Адмирал»?

– Стоять! Бояться! У нас на … как эта хрень у вас называется, пусть будет, клотик, на клотике гордо веет трёхцветный флаг с короной. Подходим мы рано утром, только расцветёт к Мальорке, который на пальме, и, салютуя вымпелами, или, не знаю, чем у вас салютовать положено, подходим вплотную к карманному линкору Гитлера «адмиралу Шееру» и всаживаем из головных минных аппаратов все мины, сколько возможно. Перезаряжаемся и так же красиво, дав чуть право руля, топим нахрен ещё и тяжёлый крейсер «Дойчланд». А если он, этот «Дойчланд», левее стоит, то лево руля. А потом на тридцати восьми узлах прём к Барселоне. Чего-то там даже заклепать можно, чего вы там клепаете, чтобы скорость увеличить. Где-нибудь по дороге меняем флаг на испанский и швартуемся в Барселоне. Нас на 38 узлах ни одна водоплавающая штука не догонит. Есть возможность угодить под удар авиации. Не спорю. Ну, это они думают так. Но ребята не знают, что у нас в трюме «Царя Бориса» обретается. А там, я вам по секрету скажу, лежат две спарки пулемётов Браунинг, который М-2, образца 1933 года калибром 12,7 мм. И у нас есть Якимушкин Александр, который завалит этих тихоходных лаптёжников, даже не вспотев.

– Товарищ полковник, но это ведь нарушение всех правил войны, выступать под чужим флагом, – кап три чуть ли не с презрением посмотрел на Брехта.

– Я возьму этот грех на себя. Кроме того. Кто потом докажет, что мы были под зелёно-было-красным флагом Итальянского королевства, а не под … Стоять, бояться. А не под Болгарским флагом. Не испанский поднимем, а Болгарский. Какого он цвета? Взгляните на флагшток. Ну, перепутали они, лёжа смотрели. Цвета-то те же.

– Товарищ полковник, а в чём разница. Там под чужим флагом, тут под чужим, да ещё Болгар втравим, – опять Макаров. Нет, те адмиралы посмелее были. Никакой он им не родственник.

– Ну, Болгар нужно втравить. Самые верные союзники Гитлера?

– И что? У нас тоже договор с Германией…

– А… – Блин, и не скажешь ведь, что Болгария будет во Второй Мировой воевать против СССР, а как развалится «Варшавский договор» одна из первых прибежит в НАТО лизать сапоги дядюшке Сему. Братушки, нахрен. Зря русские солдаты в двух войнах за них кровь проливали. Как бы их на самом деле подставить?

– Всё это приказ. Готовьте операцию. Потом можете на меня рапорты писать.

Глава 18

Событие пятидесятое

– Скажите, а это Земля вертится вокруг Солнца или Солнце вокруг Земли?

– Идите вы в зад… – уклончиво ответил Галилео Галилей.

Страшно. Не так чтобы – страшно-страшно, а словно голого в заросли шиповника сунули. Пока шли караваном, ладно – караванчиком, то как-то это чувство не сильно лезло на поверхность, вызревало в подкорке под фуражкой. Дошли до Бизерты и решили максимально далеко идти вдоль берегов Африки, подальше от обычных судоходных маршрутов. Дошли до Алжира, а там уж повернули на север. Обогнули с востока Менорку, и вот тут пришлось разделиться. «Царь Борис» почапал в Барселону, а корабль ВМС СССР «Зоркий Сокол» свернул на юго-запад, чтобы подойти к Пальме с востока. С этой стороны не должны германские милитаристы нападения ждать. Все их враги на западе. В Кабо-Бланке, не путать с Капабланкой, встали и стали ждать вечера, что подойти к Пальма де Мальорке почти в сумерках. Расчёт был такой. Подойти к Пальме и утопить, кто там не спрятался, а потом рвануть на всех парусах и поршнях к Ивице. Самолёты, если и поднимут, то при погашенных огнях чего они разглядят. А потом ночью на всех парах рвануть к Барселоне. На эскадренном миноносце остались военные моряки, диверсанты со Светловым во главе, Якимушкин со вторым пулемётчиком, кроме того, как могли, почикали и гражданских моряков с «Царя». Всё же эсминец – это не маленький корабль, и семеро военных моряков для его управления недостаточно, а уж для боевых действий и подавно. Набрали двадцать человек. Всех почти итальянцев, сдавшихся в плен, перегрузили в тот ящик – трюм, где они прятались на «Советском Казахстане» при пересечении проливов черноморских и досмотре итальянцами. Почти, потому что Николо Трегубе, он же Николай Трегубов согласился повоевать с немцами, и даже больше сделал, уговорил троих ещё матросов перейти на сторону Добра и Света. Один так просто кладом оказался, без него, может, и не выгорела бы идея. Francesco – «Франческо» Дель Боско, что переводится как – «лесной» был переименован в Федьку Лешего и поставлен на свое рабочее место, а был он – торпедистом. За трубой Маэстрале, (ближе к корме) пряталось между надстроек два строенных торпедных аппарата. Нужны все, так что Брехт и Николеньку и Федьку озадачил – найти ещё одного торпедиста. Те посовещались и решили, что если правильно поговорить с Антонио Галлиани – Capo di Seconda Classe, что переводится прикольно, «маршал, обер-лейтенант 2-го класса». Если на наши звания более поздних времён перевести, то получится мичман, скорее всего. А то «маршал». Федька Леший тоже был Capo di Seconda Classe. Один как раз был с передней торпедной установки, другой с задней. Федька был мужичонком чернявым, худым, как швабра и выше Брехта ростом, под метр восемьдесят. Глиста эдакая. Довелось ему побывать в давние времена даже коммунистом, но потом дурью заниматься бросил и пошёл служить на флот. И дослужился во время Итало-эфиопской войны 1935–1936 годов до этого обер-лейтенант 2-го класса за сверхметкую стрельбу и идеальный порядок во вверенном хозяйстве. Она же ещё называется – «Вторая итало-абиссинская война». Хотел Франческо после неё податься на гражданку, но работы не было хорошей на берегу, да Федька, кроме как стрелять из торпедных аппаратов, толком и не умел ничего. Пообещали ему забрать с собой на Дальний Восток и сделать офицером. Не стал говорить ему Иван Яковлевич, что не скоро ещё в Красной армии офицеры появятся. Пока просто командиры. Кроме звания пришлось и дом пообещать и жену кореянку. Бывал Федька в Японии и очень ему их гейши приглянулись. Ну, где японки, там и кореянки, ночью все кошки чёрные.

Было ещё два примкнувших. Оба мотористы. Как раз, то, что нужно. Пообещали то же самое. Чего нам кореянок жалко. Их уже начали потихоньку из окрестностей Владивостока выселять в Казахстан. Но далеко не такими ударными темпами, как в реальной истории, сражения за озеро Хасан ещё не было, после которого корейцев стали ударными темпами переселять, обвинив, и зачастую вполне обоснованно, в шпионаже в пользу Японии.