Затишье. Легенда Гнилого князя. Начало (СИ) - Ожигина Надежда

Майкл хмыкнул, представив, как сам Аристарх читает его послание в чате.

— Да ладно, подумаешь, тройка. Все равно я буду английский сдавать. Алгебру решил, диктант написал. Историю Эрефии хоть сейчас расскажу. А по другим предметам оценивать меня рановато.

Он представил, как в сентябре уедет из Затишья обратно в столицу. Пойдет в обычную школу, с нормальным расписанием и экзаменами, с подготовкой к поступлению в ВУЗ. И ничего не успеет узнать о защите и силе слова, об изначальной формуле мира и химическом составе заклятья. Будет блог и баннеры для Актива, выходы на митинги, борьба за права. А Затишье останется в руках Гордея, самодура и деспота советских времен! И как прикажете быть?

А может, Машка права? Как она сказала в начале? Оглянись вокруг, помоги соседу! Сделай хоть маленький шаг вперед. Вот они, друзья и соседи. Ходят навытяжку перед Гордеем, слово боятся сказать. Нужно остаться, помочь. Научить не бояться инвалида в коляске. Все разузнать про старика, пользуясь навязанным волонтерством, и открыть одаренным глаза!

Майкл даже плечи расправил, будто тонул в болоте и вдруг сумел оттолкнуться от дна. Вот к чему готовила жизнь! Не нужно спасать весь мир, раз по силам выправить что-то в Затишье.

Машка дернула его за рукав:

— А где она выбралась из Тихого Леса? Это мы можем вычислить?

Майкл вскинулся, поморгал, потом почесал затылок:

— Карта местности нужна, подробная. И нехитрые вычисления. У меня завалялась с задания, раскрашенная Старшиной. Ну-ка, пойдем, поможешь!

Если Машка и спешила куда, выбора у нее не осталось. Майкл сросся с ее портфелем и отдавать не собирался, пока не проводит до дома.

Так что пошли на Садовую, потревожили рыжего кота на воротах, перехватили на кухне плюшек и расчистили стол от варенья, сахара и конфет.

— Тетя Таня чаи гоняла. Кстати, в кастрюле рассольник, будешь? — Майкл поднял крышку, принюхался.

— Дома пообедаю, — отказалась Машка. — Карту тащи, берендей.

— Моревна! — парировал Майкл. А чего она обзывается?

Карта была расстелена, прижата банками по углам. Майкл сделал точку карандашом:

— Здесь нашли беловолосую. Вот здесь стояла бабкина сеть. Вот Затишье, пометим крестом. Эльфийка сбежала к реке, упала в воду, полезла на берег. Увидела вдалеке огни. Ночь, темнота, огни. Машка, как она побежит?

— По прямой?

— Ну разумеется! Через поле к огням и дороге. Прямиком в сеть бабы Янины.

Майкл достал из рюкзака линейку, соединил две точки, продолжил отрезок до речки Тишинки. Нарисовал кружок.

— Где-то здесь они тусили. Остальное на местности. Плюс-минус полкилометра. Нужен высокий берег и корабельные сосны.

— Майкл, это круто! — подскочила Ромашка, не удержалась, чмокнула в щеку, на радостях обхватив руками. — Слушай, а можно я свечки возьму?

Майкл обратился в камень. Какое-то сложное заклинание, оборотное зелье. Падает лягушачья шкурка, и девочка-ни-о-чем становится девушкой, которой ты интересен! Он боялся пошевелиться, спугнуть, ляпнуть не то. Сидел, потел, дышал через раз. Впервые его поцеловала девушка, пусть по-дружески и на эмоциях, в благодарность за решенный ребус, простой, прямо скажем, но все-таки… Мысли путались, уши горели, словно чашечки алоцвета. В груди бумкало невпопад, просто аритмия какая-то.

Еще разок! Хотя бы разок! Его раньше девчонки только дразнили…

Но Ромашка сразу опомнилась. Разомкнула руки, встала ровно, как палка. Побледнела, смутившись сильнее Майкла.

— Помешал, прощения просим! — буркнул из коридора Венька. — Исчезаю, а вы дальше воркуйте. Эк у вас романтично, со свечками!

Хлопнула дверь, потом калитка.

— Ой! — осела на стул Ромашка. — Майкл, его нужно догнать. Он живет недалеко, на Сосновой улице. Здесь! — она ткнула в карту. — Я не знаю, как это все получилось…

— Тебе нравится Венька? — оборвал ее Майкл. С него тоже сходила краска, от боли. Что-то щемило в груди, разбивалось осколками, резало, ранило. Как же так? Не успел поверить… — А зачем ты со мной, Ромашка?

— Ты мне тоже нравишься, — сказала она. — Как я могу решить такое? Я тебя знаешь как в детстве любила? Сколько плакала, когда ты уехал?

— А теперь, значит, Веньку догнать? Вечно лезете в мужские дела!

Майкл подскочил, отодвинул Машку. Вышел из кухни боком.

Больно, но он привык. Подумаешь, нравился-разонравился! Что она понимает в дружбе, бестия конопатая! Косички соломенные в разные стороны! Что в ней вообще красивого? Девочка-ни-о-чем, исхитрилась сделать больно двум хорошим людям!

Он выбежал из дома, забыв спросить, а на кой Машке-Ромашке понадобилось искать лагерь эльфов со свечками! Что за тайная страсть к географии?

Потом, не до бабских загадок.

Нужно срочно найти Свистуна!

Ромашка аккуратно сложила карту, сунула между книг в портфель. Подумав, стащила из-под салфетки ароматную плюшку с изюмом, убрала в карман шерстяной жилетки. Путь неблизкий, если идти ногами, без перекуса никак не управиться.

Поклонилась с благодарностью тете Тане, невидимой хозяйке доброго дома, поставила на место банки с вареньем. Убрала в холодильник рассольник. Вряд ли Майкл вернется обедать.

Проверила добычу в бумажном конверте. Два волоса с головы эльфийки и конфета, надкушенная Натариэль. Что еще нужно? Пара свечей и точное место стоянки!

Ромашка знала наверняка, в отличие от глупых Майкла и Веника, что мобильный телефон нужно вернуть, причем как можно скорее. В Тихом Лесу не было связи, и все-таки кто-то нашел возможность! Не поленился, полез на елку, поймал на макушке сигнал. Выложил в сеть приманку.

И если по проложенным вешкам через болото нагрянут туристы, Затишье не справится с этой напастью. Старики надорвутся, а волонтеры ослабнут, не удержат гниль, захлебнутся ею. Полно станет порченых яблок, которых страшится бабуля.

Мобильник Натариэль! Где же тебя искать? Чьими пальцами постятся фотки? Кто рассказывает истории о том, как весело в Заповеднике?

Ромашка расплела смешные косички, достала из портфеля костяной гребень. Сорок раз по волосам, вниз да вниз, призывая всю энергию мира, завлекая солнечный свет, тревожа все Лоскуты Затишья. Соломенные волосы пахли осенью, сладким тыквенным пирогом, бурой от листьев спокойной рекой. Завивались, вихрились волнами, подчиняясь костяной твердости. Ох ты ж, бабушка Яга, костяная нога… Сорок раз по волосам — это для силы, скинуть лишнее, забыть, простить.

Вечно с ней все не так! Ей бы выбирать, Майкл или Венька, надо же, столько лет прожила, и парни в ее сторону не смотрели. И тут на тебе, сразу двое. Подумаешь, чмокнула в щеку! Вечно у парней ерунда на уме. И вообще, ей нравится Влад. Он крутой, как герой аниме, в зеленых очках и черном тренче. А еще ей по сердцу, совсем чуть-чуть, белокурый красавец Илайша, но он все время качает мышцы, а Машке это неинтересно.

Расти, коса, до пояса, не вырони ни волоса!

Отложив в сторону гребень, Ромашка взялась за дело. Правильная трехлучевая коса требовала немалой сноровки, а она ленилась по глупости, обижалась на бабку, доказывала, что мир вокруг изменился, косы не в моде и нужно остричь! Ох, ругалась Янина, проклятьем грозила, запрещала упрямице силу расходовать.

Три луча в пушистую косу девичью. Три тропы: в Явь, в Навь и в Правь. Все сплетено воедино, и затылок — что перекресток, самая суть Троемирья. Опустить кончиком к сырой земле, вдоль позвоночника, вдоль хребта, медным стрежнем, проводящим токи от космического хаоса к родному порядку. Нет у девушки лучшей заступницы, чем коса, заплетенная по обряду.

Косица получилась скромная, чтобы не сказать никудышная. Тонкий волос, неухоженный, торчит во все стороны, выбивается из плетения. Вот у Варвары — коса так коса! Только зря эта стерва воображает, будто про нее сказка написана.

Ведь это Машка — Марья Моревна, внучка старой Яги, проводник в царство Нави через речку Смородину!

А что светлая и в веснушках, был, видать, неурожайный год, мелковаты созрели Моревны. Одна коса за спину. Два парня по боку. Путь прямой к великому подвигу.