Жорж - Александр Дюма

По мере того как шло время, волнение Сары усиливалось. Устремив взгляд на часы, она следила за движением стрелки, и голос сердца говорил ей, что с каждой минутой Жорж приближается. Часы показывали девять, половину десятого, без четверти десять; буря не успокаивалась, а становилась все более грозной. Дом содрогался до основания, каждую секунду казалось, что ветер снесет его с фундамента. Время от времени, сквозь стоны кипарисов и крики негров, хижины которых менее прочные, чем дома белых, рушились под порывами урагана, как от дуновения ребенка его картонный замок.

Среди всех разнообразных звуков этого шума разрушения Саре показалось, что она слышит ржание лошади.

Она вдруг встала; решение было принято. Человек, который, пренебрегая опасностью, когда самые храбрые дрожали в своих домах, приехал к ней, миновав выкорчеванные леса, мощные потоки, зияющие пропасти — лишь для того, чтобы сказать: «Я люблю вас, Сара, а вы, вы любите меня?» — этот человек достоин ее. Это сделал Жорж, который спас ей жизнь, а теперь рисковал ради нее своей жизнью; она принадлежит ему. Это не было просто решение, которое она добровольно принимала; то была рука провидения, которому она не могла противиться: предопределение свыше — она лишь подчинялась року.

С решительностью, обретаемой в крайних обстоятельствах, Сара вышла из комнаты, дошла до конца коридора, спустилась по маленькой лестнице, которая, казалось, шаталась под ее ногами, очутилась в углу квадратного двора, пошла вперед, опираясь о стену павильона, чтобы не быть опрокинутой ветром, и подошла к двери. В тот момент, когда она взяла в руки ключ, сверкнула молния, и при ее свете Сара смогла увидеть согнутые манговые деревья, растрепанные кусты сирени, сломанные цветы: она ясно представила себе, что происходит в природе. И вновь подумала, что, может быть, напрасно ждет.

Жорж не приедет, не потому что побоится, а потому что погибнет в пути: при этой мысли все затуманилось в ее голове, и Сара быстро вошла в павильон.

— Благодарю вас, Сара, — произнес голос, потрясший ее до глубины души, — благодарю вас! О, я не ошибся: вы меня любите, Сара, о, будьте же благословенны.

И она почувствовала, как чья-то рука берет ее руку, чье-то сердце бьется возле ее сердца, чье-то дыхание смешивается с ее дыханием. Дрожь пробежала по ее телу: задыхаясь, она склонилась, как цветок на стебле, упав на плечо Жоржа, и могла только прошептать:

— Жорж! Жорж! Пожалейте меня!

Жорж услышал этот призыв слабости к силе, целомудрия девушки к честности возлюбленного; может быть, раньше он не думал об этом, но сейчас вдруг почувствовал, что с этого часа Сара принадлежит ему, что все, что он получит от невинной девушки, будет отнято у супруга; дрожа от любви, от желания, от счастья, он подвел ее ближе к окну, чтобы увидеть при блеске молнии, и, склонившись к юной креолке, воскликнул:

— Сара, вы моя! Сара, не правда ли, моя на всю жизнь?

— О да, да! На всю жизнь, — прошептала девушка.

— Ничто не разлучит нас, никогда! Только смерть!

— Только смерть!

— Вы клянетесь в этом Сара?

— Клянусь моей матерью, Жорж!

— Хорошо! — сказал молодой человек, дрожа от счастья и гордости. — С этой минуты вы моя жена, Сара, и горе тому, кто попытается отнять вас у меня!

С этими словами Жорж обнял девушку и, боясь, что не сдержит себя, бросился в соседнюю комнату и исчез.

В этот момент раздался такой оглушительный удар грома, что Сара упала на колени. Почти сразу же дверь павильона открылась, и вошли де Мальмеди и Анри.

Глава XVI. СВАТОВСТВО

Ночью ураган стих, но только на следующее утро можно было увидеть причиненные им разрушения.

Часть кораблей, находившихся в порту, получила значительные повреждения, остальные были снесены ураганом с места стоянки и при этом разбиты. У большинства судов были сломаны мачты, палубы опустошены так, что стали похожи на понтоны. Два судна вместе с якорями были выброшены на остров Бочаров; один корабль потонул в порту с грузом, его не удалось спасти.

На самом острове разрушений было не меньше. Многие дома в Порт-Луи серьезно пострадали от ужасной катастрофы. Унесло крыши со строений, крытых дранкой, шифером, черепицей, железом, сохранились только здания с плоскими крышами и террасами, построенными по индийскому образцу.

К утру улицы были усеяны обломками, многие здания держались на фундаментах только благодаря подпоркам. Трибуны, приготовленные на Марсовом поле для предстоящих бегов, были опрокинуты. Две пушки крупного калибра, стоявшие поблизости от Большой реки, сдвинуло ветром, и утром все увидели, что жерла их направлены в противоположную сторону.

Три дня тому назад в жизни Сары произошла разительная перемена. Впервые увидев Жоржа, она уже тогда запомнила его образ, фигуру, голос; после того она не раз с невольным вздохом думала о своем обручении с Анри, на которое уже давно молчаливо согласилась. Могла ли она подозревать, что в жизни ее возникнут обстоятельства, при которых этот брак станет невозможным! Однако уже со дня обеда у губернатора она почувствовала, что выйти замуж за кузена значило обречь себя на несчастную жизнь. Наконец, как мы видели, настал момент, когда это чувство превратилось в убеждение, и Сара торжественно обещала Жоржу принадлежать ему и никому Другому. Читатель согласится, что в таких обстоятельствах шестнадцатилетней девушке было о чем подумать естественно, что праздники и удовольствия, которые до сих пор она считала важнейшими событиями в жизни, стали казаться ей не такими уж важными.

Вот уже пять дней господа де Мальмеди находились в тревоге; когда Саре было запрещено танцевать с Жоржем, она решительно отказалась танцевать с кем бы то ни было и покинула бал, хотя обычно уходила последней: она не желала отвечать, когда кузен и дядя заговорили о свадьбе, — все это вызывало недоумение, потому они решили заранее подготовить предстоящую свадьбу, а затем оповестить Сару. За последнее время заботы, обуревавшие каждого, породили холодную замкнутость и натянутые отношения между обитателями дома Мальмеди. Они встречались обычно за обедом, затем в пять часов, во время чаепития, и в десять — за ужином.

Три дня тому назад Сара получила разрешение завтракать у себя. Это позволяло избегать нескольких минут неприятного общения, однако оставались еще встречи, от которых можно было уклониться только под предлогом болезни, но такой предлог не мог повторяться дважды, поэтому Сара покорилась необходимости и появлялась в привычные часы.

Через день после драмы на реке, около пяти часов, она сидела у окна в большой гостиной и вышивала, что позволяло ей сосредоточиться, в то время как мисс Анриет приготовляла чай с прилежанием, на какое способны только английские дамы при столь важном занятии, а господа де Мальмеди, сидя подле камина, разговаривали вполголоса. Вдруг дверь отворилась, и Бижу объявил, что пришли лорд Уильям Маррей и мсье Жорж Мюнье.