Шпион, или Повесть о нейтральной территории - Джеймс Купер

— Он ушел от нас, Кэти?

— Нет, мэм, — с большой горечью ответила взбудораженная девица, — пока нет, но теперь пусть он уходит, когда ему вздумается, ведь самое худшее уже случилось. Они не оставили даже денег на новую одежду, чтоб он мог прикрыть свое тело, а та, что на нем, далеко не из лучших, скажу я вам, мисс Пейтон, уж это истинная правда!

— Как, — воскликнула изумленная хозяйка дома, — неужели у кого-нибудь хватит духу ограбить человека в таком несчастье!

— Хватит духу? — задыхаясь, повторила Кэти. — Уж такие-то люди не знают жалости. Именно ограбить в несчастье! Уверяю вас, мэм, в этом чугунке лежало сверху пятьдесят четыре золотых гинеи, а кто знает, сколько там было под ними! Я не трогала их, да и не хотела трогать, — говорят, что чужое золото липнет к рукам… но, уж наверное, там было не меньше двухсот гиней, не считая того, что он хранил в замшевом кошельке. Зато теперь Гарви все равно что нищий, а нищий, мисс Дженнет, — это самое что ни на есть презренное существо в целом свете.

— Бедных надо жалеть, а не презирать, — возразила мисс Пейтон, все еще не вполне понимая, как велико бедствие, постигшее этой ночью ее соседей. — Но как себя чувствует старик? Его очень расстроила эта потеря?

Непритворное огорчение на лице Кэти уступило место выражению напускной печали:

— К счастью, он освободился от земных забот. Звон золотых монет поднял его с постели, и бедняга не вынес потрясения. Петух пропел через два часа десять минут после смерти старика, а чтобы сказать точно…

Излияния Кэти прервал доктор. Подойдя к пой, он с большим интересом стал расспрашивать, чем страдал покойный. Окинув взглядом своего нового знакомца, домоправительница машинально оправила платье и ответила:

— Тревожные времена и потеря состояния свели его в могилу; он угасал с каждым днем, и все мои заботы и труды пропали даром… А кто заплатит мне за них теперь, когда Гарви совсем разорился?

— За добрые дела вас вознаградит господь, — сочувственно сказала мисс Пейтон.

— Да, — прервала ее Кэти, принимая благочестивый вид, тотчас же сменившийся выражением, говорившим, что ее гораздо больше волнуют мирские заботы, — но Гарви не выплатил мне жалованья за три года, с кого же я получу теперь? Братья сто раз говорили мне, чтоб я стребовала с него свои деньги, но я думала, что счеты между родными сводятся очень просто.

— Так вы, значит, родственница Бёрча? — спросила мисс Пейтон, когда Кэти умолкла.

— Я… — немного замявшись, ответила экономка, — я считала, что мы все равно что родственники. Не знаю, имею ли я право на дом и на сад, хоть и говорят, что имущество Гарви теперь, конечно, конфискуют.

Эти слова Кэти были обращены к капитану Лоутону. Он сидел молча, не двигаясь, и, насупившись, смотрел на нее из-под густых бровей своими проницательными глазами.

— Может быть, этот джентльмен знает — его, кажется, заинтересовал мой рассказ.

— Сударыня, — ответил драгун с низким поклоном, — вы сами и рассказ ваш на редкость интересны (Кэти не могла сдержать улыбку), по мои познания сводятся лишь к тому, что я умею вывести эскадрон на поле боя и командовать им. Я посоветовал бы вам лучше обратиться к доктору Арчибальду Ситгривсу, джентльмену с универсальными знаниями и беспримерному филантропу. Он само милосердие и смертельный враг неосторожных сабельных ударов.

Доктор поднялся и, тихо насвистывая какую-то песенку, принялся разглядывать склянки, стоявшие на столе, а экономка, повернувшись к нему, продолжала:

— Должно быть, сэр, женщина не имеет своей доли в наследстве мужа, если она с ним не обвенчана?

Доктор Ситгривс положил себе за правило не пренебрегать ни одной отраслью знаний; вот почему он, помимо своей профессии, понемногу разбирался во всем. Однако, оскорбленный ироническим тоном приятеля, он сначала решил промолчать, потом, изменив вдруг свое намерение, с добродушной улыбкой сказал:

— Полагаю, что не имеет. Если смерть предшествовала бракосочетанию, боюсь, что у вас нет возможности бороться с ее суровыми законами.

Для Кэти ответ прозвучал утвердительно — кроме слов “смерть” и “бракосочетание”, она ничего не поняла. Именно на эти слова она и ответила, потупив глаза:

— Я думаю, он ждал только смерти старика, чтобы жениться, но теперь Гарви — презренный человек или, что то же самое, торговец без товара, без дома и без денег. Ну скажите, может ли человек в таком положении найти себе жену? Как вы думаете, мисс Пейтон?

— Я редко задумываюсь о таких вещах, — с достоинством сказала мисс Пейтон.

Во время этого диалога Лоутон с комической серьезностью изучал лицо и манеры экономки; боясь, как бы такой забавный разговор не иссяк, драгун, сделав вид, что все это ему очень любопытно, спросил:

— Так вы полагаете, что преклонный возраст и слабое здоровье были причиной смерти старого джентльмена?

— И тревожные времена. Тревоги доводят больного человека до крайности, вот почему — я так думаю — его час настал; а когда приходит время умирать, тут уж никакие лекарства не помогут.

— Позвольте мне возразить вам на это, — прервал ее доктор, — мы все должны умереть, это верно, но нам дозволено обращаться к свету науки и с ее помощью предотвращать опасность, пока…

— ..мы не умрем secundum artem! note 33 — воскликнул драгун.

На это замечание доктор не соблаговолил ответить, но, считая, что он уронит свою профессиональную честь, если разговор не будет продолжен, добавил:

— Возможно, что в данном случае разумное лечение задержало бы процесс. Кто наблюдал за больным?

— Пока никто, — поспешила ответить экономка. — Я надеюсь, до процесса не дойдет, он высказал свою последнюю волю в завещании.

Доктор не обратил внимания на улыбки дам и продолжал расспрашивать:

— Без сомнения, весьма благоразумно подготовиться к смерти. Но я спрашиваю, под чьим наблюдением находился старик во время болезни?

— Под моим, — с важностью ответила Кэти, — но скажу вам прямо, мои труды пущены на ветер: Гарви теперь человек настолько презренный, что его особа не может послужить достаточным вознаграждением.

То, что оба не понимали друг друга, не мешало продолжению диалога, ибо каждый толковал слова собеседника по-своему. Итак, Ситгривс двинулся дальше:

— А какие меры вы принимали?

— Хорошие, конечно, — довольно сухо ответила экономка.

— Доктор спрашивает, какие вы давали лекарства, — заметил капитан Лоутон с выражением лица, которое было бы вполне уместно на похоронах покойного.

— Я лечила его главным образом настойками, — с улыбкой сказала Кэти, поняв свою ошибку.