Перекресток прошлого: Холод войны - Даниил Витальевич Протасов

координаты пяти генераторов, отмеченных на карте, после чего прочитал Энайский текст под каждой координатой. Мы с профессором долгое время изучали этот язык, но лучше всего я продвинулся в нем за последние пять лет, что мне пришлось работать на «Око бесконечности». Верховные магистры, питали большой интерес к остаткам Энайской культуры, потому у них скопилась обширная картотека, немалая часть которой была посвящена их языку, благодаря ей я смог очень хорошо изучить их язык. Пусть меня и назовешь ведущим экспертом в этой области, но по крайне мере беглый перевод я уже мог составить. Тем более что даже с моим скромными познаниями, я все равно был самым лучшим специалистом в языке и технологиях Энаев, среди всех членов Ока.

Что же касается текста, на карте. То там были записаны разные загадки в виде туманных стихов, каждое четверостишье указывало на местонахождение прохода в спрятанный храм Энаев. И теперь, когда ситуация в монастыре находится более, менее под контролем, пришло время посетить их.

– Магистр, представляете, у ментов, оказывается, все-таки есть мозги – насмешливо сказала Анита, подходя ко мне – Они отъезжают от стен.

– Отлично, значит, какое-то время они не станут мешать – безучастно произнес я.

– Что это вы рассматриваете? – недоуменно спросила она, глядя на развернутую карту Энаев в моих руках.

– Хорошо, что вы пришли Анита – сухо сказал я, скрутив карту и засунув ее во внутренний карман пальто – Я буду вынужден вас оставить на какое-то время.

– Оставить?! – в шоке спросила Анита – Как это?!

– Дело в том, что помимо помощи вам, у меня есть, и свое задание, которое я должен выполнить один – спокойно объяснял я ей.

– Ничего не понимаю. Какое задание?! Разве не вы ли все это время твердили о важности нашей операции? О том, что мы должны беспрекословно выполнять ваши команды? А теперь вы просто нас бросаете?

– Я вас не бросаю – раздраженно сказал я, мне не нравилось, что она задает столько вопросов – Помимо того, чтобы найти машину, нам нужно еще суметь ее активировать, а для этого нужно собрать несколько артефактов, что Энаи запрятали в этом парке. И теперь, когда в парке безлюдно и нет полиции, самое время этим заняться.

– Я не поняла ровным счетом, ничего из того что вы сказали – раздраженно отмахнулась Анита – А что если полицейские где-то неподалеку, прячутся в засаде? Или же готовятся к нападению? Они могут заметить вас.

– Обо мне не беспокойся – ответил я ей, за пределами монастыря, полиция меня не пугала. Так как все их внимание сейчас будет приковано к заложникам, я смогу без проблем обследовать территорию парка. Да и если с ними все же возникнут проблемы, я смогу исчезнуть, так что меня и целое стадо этих ослов не найдет – Ты лучше беспокойся о себе. Так как пока меня не будет, вся ответственность за операцию ляжет на твои плечи.

– Ничего, к этому я готова – решительно заявила она – Мне уже не впервой вытаскивать целое мужское стадо, в одиночку.

– Смотри за своими людьми, и за периметром монастыря – наставлял я ее – Полицейские пока что ушли, но я не удивлюсь, если они попытаются выкинуть что-нибудь. Так что не забывай следить за заложниками, особенно за игуменом. И главное постарайся не поубивать их в мое отсутствие, за каждого будешь отвечать головой.

– А что нам делать, если менты все-таки решат явиться сюда? – спросила она.

– Используй план Б – кратко ответил я.

– План Б, ну конечно! – воскликнула она, задумчиво обернувшись ко мне спинной – Как я могла про него забыть!

Она снова обернулась в мою сторону, чтобы что-то сказать, но я уже успел разбежаться и перепрыгнуть через пятиметровую стену монастыря. После чего направился к первому генератору.

Глава 8

Тихийск, Парк Сан-Мишель Гессер, восточная часть парка.

10 ноября 2025 года.

12:15

Мы проезжали по узкой асфальтовой дороге, пересекая пустынные улицы частного сектора, пролегающих вдоль старых деревянных домов. В основной своей массе здесь проживали представители старого поколения и самые бедные слои населения. Его сложно было назвать благополучным. Поэтому это место мне никогда не нравилось.

На улице уже начинало холодать, хотя погода в целом оставалось все такой же ясной и слегка облачной, какая была и с утра. Обычно в это время года, погода редко представляла мне шанс поездить на скутере, так как проливные дожди, сводили на нет, все удовольствие от поездки. А тут и чистое небо над головой, и яркое солнце, греющее спину, а также опавшие золотые листья, шумящие под колесами. Такая благодать вокруг, хоть как-то повышало настроение после произошедшего с нами ранее.

Хотя сейчас от освежающего дождика я бы тоже не отказалась. Так как лицо до сих неприятно щипало от жары, глаза слипались от остатков сажи, а во рту до сих пор оставался этот мерзкий привкус гари.

Но это все сейчас было не важно. Куда больше беспокойства у меня вызывали проезжающие полицейские машины. За время своего пути мы повстречали таких не менее трех штук и все неслись друг за другом с включенной сиренной. Когда я заметила первую машину, то у меня чуть сердце не выскочило, так как подумала что она едет за нами, но это было не так. Они проехали мимо, даже не обратив на нас внимания. Видимо где-то неподалеку происходит что-то посерьезнее.

Робин же все это время сидел позади меня, держась руками за задний край скутера. Мой скутер не был предназначен для провоза пассажиров, и я понимала, что держаться на нем было крайне неудобно, наверное, из-за этого он за всю поездку не произнес ни слова. В какой-то момент я даже предложила ему обхватить меня за талию, чтобы ему было удобнее держаться на сидение, но он вежливо отказался, сказав, что ему и так нормально.

В целом, несмотря на некоторые разногласия, Робин вызывал у меня исключительно положительные эмоций. То как решительно и храбро он помог мне сбежать из пожара, надолго отразилось у меня в памяти. Это уже не говоря о его незаурядном уме и той целеустремленности, с которой он решился раскрыть это дело, несмотря на все возможные опасности. В какой-то момент мне даже начало казаться, что он был слишком идеален, доселе подобных мужчин я видела только в кино, и пусть его нельзя было назвать молодым и смазливым Эдвардом из Сумерек, и порой он бывал до ужаса