Шерлок Холмс против Марса - Мэнли Уэллман

Повсюду он видел следы бегства. На дороге одиноко стояла собачья тележка, рядом неподвижно лежал гнедой пони — кто-то из беженцев загнал до смерти несчастное животное. Виднелась загруженная доверху тачка, в придорожной канаве валялся велосипед со сломанным колесом. Дорогу устилали разбросанные предметы одежды, шляпы, сумки и пакеты.

Последний луч заката исчез. Высыпали звезды, дуга луны поднялась выше. Профессор все шел, изредка останавливаясь, чтобы передохнуть. Миля за милей оставались позади. Он пересек Челмсфорд, оглядываясь на темные, замершие дома. После полуночи он съел последнюю галету. Он рассудил, что прошел около пятнадцати миль.

Челленджер снова тронулся в путь. Его огромное тело покрылось потом, но ноги, похожие на мускулистые колонны, шагали все так же размеренно. Около трех часов ночи он занялся поисками еды. В нескольких домах не нашлось ровным счетом ничего — все запасы продовольствия забрали хозяева или унесли беженцы из Лондона. Наконец, в одном уютном маленьком доме он обнаружил в ведре дюжину картофелин; раковина на кухне была снабжена водяным насосом. Челленджер развел под решеткой огонь, накачал воду в чайник и поставил картошку вариться в ведре. Через полчаса он извлек три больших картофелины, отнес к окну, размял в лунном свете в пюре, посыпал солью и перцем, полил оливковым маслом из графинчика и съел пюре с голодной жадностью. Затем он рухнул в скрипучее кресло и заснул.

Когда он проснулся, солнце стояло довольно высоко. Челленджер съел холодную картофелину и набил карманы остальными. Он настороженно выглянул из окна и с опаской осмотрел окрестности. Все вокруг оставалось неподвижным, лишь довольно далеко на западе перемещалось какое-то пятно — человек, нет, еще что-то… человек, ведущий в поводу пятнистого жеребца.

Даппл? Челленджер выбежал на дорогу. Незнакомец вскочил на коня, тот пошел быстрой иноходью и оба исчезли из глаз за поворотом дороги. Челленджер нахмурился, но делать было нечего. Профессор снова двинулся в сторону Лондона.

Он проходил городок за городком. Везде его встречала мертвая тишина; казалось, марсиане, словно всадники Апокалипсиса, уничтожили все живое на своем пути. Челленджер миновал еще один затихший городок. С поля, слева от дороги, послышался крик. Толстенький, лысый человек в перепачканной одежде подбежал к Челленджеру и что-то просипел.

— Если вы дожили до этого часа, то должны знать, что на открытые места выходить опасно, — резко бросил ему Челленджер.

— Все думал, остался ли еще кто живой в Англии, — жалобно сказал толстенький.

— Что ж, ваши глаза должны убедить вас, что кое-кто вполне жив, — заявил Челленджер, похлопав себя по могучей груди.

— Куда вы направляетесь?

— В Лондон, — сказал Челленджер.

— Не говорите так, сэр! В Лондоне полно марсиан! Я убежал оттуда, я видел их.

— Едва ли, — заметил Челленджер. — Запущено десять цилиндров, в каждом пять или самое большее шесть особей. Это не так уж и много. Им понадобятся все их силы, чтобы действовать дозорами в Лондоне.

Толстяк шмыгнул носом и пожаловался на голод. Челленджер протянул ему две картофелины и ушел. Толстяк, с набитым ртом, бормотал ему вслед слова благодарности.

К полудню, по расчетам профессора, он прошел половину пути. Он очутился среди пригородных домов, пустых и тихих. Он снова принялся разыскивать еду и в одном из домов обнаружил остаток окорока и несколько ломтей черствого хлеба. На сей раз огонь он решил не разводить, опасаясь, что дым может выдать его. Большим ножом, отнятым у грабителя в Челмсфорде, он отрезал несколько ломтей окорока, положил на хлеб и съел. В другом доме нашлась бутылка кларета — не лучшего качества, решил Челленджер, неторопливо шагая по дороге и попивая из бутылки.

Теперь он давал себе больше времени на отдых. Вечером, присев на скамью у запертого магазина, он снял тяжелые ботинки и вывернул носки наизнанку. Жжение в ногах ослабло, и он зашагал вперед.

Поздней ночью Челленджер добрался до Лондона. Мысль о том, что Вест-Кенсингтон был совсем близко, придала ему новые силы. Нужно дойти до Энмор-парка и узнать, цел ли кристалл. Он вошел в город и побрел по пустынным улицам. Стояла поразительная тишина, но через некоторое время он услышал, как впереди, где-то далеко в темноте, завыла марсианская сирена. Челленджер, внезапно почувствовав себя совершенно измотанным, с трудом протиснулся в приоткрытую дверь какого-то торгового заведения — то был, насколько он мог судить, склад одежды — растянулся на прилавке и заснул беспробудным сном.

Утром, когда он проснулся, солнце вновь стояло высоко. Его ноги гудели и ныли, однако боль была терпимой. В задней комнате он нашел кран, откуда потекла тонкая струйка воды. Челленджер ополоснул руки и лицо, позавтракал последней холодной картофелиной и ступил на улицу, в яркий свет утра.

Вражеских механизмов нигде не было видно. Осмотревшись, Челленджер понял, что находится возле Бетал-Грин-роуд, приблизительно в семи милях от собственного дома в Кенсингтоне. Передвигаться следовало с осторожностью. Он пересек Кембридж-роуд и оказался в Уайтчепеле. Далеко на северо-западе, напоминая на расстоянии уродливую игрушку с декадентскими изломами линий, показался чудовищный механизм; машина возвышалась над крышами, высматривая добычу. Челленджер спрятался за дверью подвала. Через некоторое время марсианин двинулся на восток и скрылся из глаз. Еле передвигая измученные ноги, Челленджер побрел дальше, в направлении Гайд-парка и Кенсингтона.

Улицы, ведущие к Темзе, были сплошь покрыты толстым слоем зернистой, угольно-черной и маслянистой на вид пыли — должно быть, черный дым, разложившийся и ставший теперь безопасным. Где-то на улицах бодро пели птицы. Две собаки затеяли веселую игру, возясь в черной пыли. Челленджер ускорил шаг. То и дело слышались отдаленные вопли сирен. Он миновал Гросвенор-сквер. Севернее находилась Бейкер-стрит, но профессор решил, что отправится туда позднее.

Очутившись среди деревьев Гайд-парка, Челленджер быстро перебежал мост через Серпентайн. Его внимание привлекла странная поросль красного сорняка; гниющие пучки красной травы плыли по воде. Несомненно, еще одно свидетельство вторжения, решил Челленджер. Но была ли трава высажена намеренно либо разрослась случайно?

Гайд-парк остался позади, он вошел в Кенсингтонгский парк. Вдалеке на юго-западе небо застилали дымные тучи: как видно, все еще тлели дома и поля, подожженные тепловыми лучами во время боев в Серрэе. Вскоре Челленджер, улыбаясь ликующе и устало, увидел массивный портик Энмор-парка. Он грузно вскарабкался по ступеням и вставил в замок большой ключ.