Демон-самозванец - Артем Каменистый

И облако дыма, которое, мгновенно извергнувшись из ствола, не позволило увидеть — попал я в этого усача или нет. Но зато без осечки обошлось — уже радует.

Рукоять затвора вверх, теперь потянуть на себя, гильза должна выпасть, и я… Э?! Гильза?! Ау?! Ты почему так и торчишь в казеннике?!

Вот ведь незадача… Застряла или у них так принято? Украдкой покосился в сторону, на Тутуко. Темнокожий снайпер, выпустив пулю, — невозмутимо оттянул затвор, поддел закраину гильзы выпуклостью на кольце, что носил на безымянном пальце, извлек, сунул на ее место очередной патрон.

Вот оно что, а я думал, что все солдаты обручены или по другому поводу таскают одинаковые украшения.

Кольца у меня, разумеется, не было. Ну нет такой привычки таскать разные побрякушки, да и парень я холостой и даже не помолвлен. Совать ногти в специальную выемку казенника — тоже не вариант. Понятно, что гильза сидит туго, не хочется поломать часть себя драгоценного. Спасибо, что я предусмотрителен и прихватил у покойников не только патроны, но и ножи. Вот одним из них и воспользовался вместо кольца.

Гильза полетела вниз, на ее место вставил патрон. Вовремя — из дымного марева, что зависло перед нашими позициями, уже вырывались фигуры самых прытких фанатиков. Один прет прямо на меня, занося уже для удара свою винтовку. Штыка у него нет, собирается врезать прикладом. Я выстрелил чуть ли не в упор, целясь в центр грудной клетки. Не попасть с пары метров невозможно: враг дернулся, выронил оружие, начал заваливаться на спину.

В этот миг второй, выскочив из-за него, с сатанинским воплем рубанул меня саблей. Я просто припал к земле, и лезвие вражеского клинка на совесть засело в податливой древесине тронутого гниением древесного ствола. Приподнявшись, подхватил нож, ткнул вперед, от души резанул ногу противника чуть выше колена. Тот, завопив, отскочил назад, оставив попытки освободить оружие. А сбоку его уже обходил следующий.

Сражаться с засевшей гильзой нет времени. Подхватив винтовку, ткнул ею в ногу очередному фанатику. Кто-то скажет, что зря, бить, дескать, в грудь надо, ну или в живот. Только меня кое-чему учили, да и практика имеется, знаю, что нижние конечности — самая легкая цель. Мало кто серьезно заботится в драке об их безопасности. Хотя, будь у меня возможность, ударил бы в лицо — штыковой выпад в такое место рискован, но при успехе обычно приводит к мгновенной потере сознания. Так мне рассказывали люди, заслуживающие доверия.

Граненое острие с хрустом пробило коленную чашечку. Не знаю, лечатся ли здесь такие травмы, но эффект при нанесении предсказуем: бросив меч, раненый покатился по земле, с воем зажимая рану обеими ладонями.

— В атаку!!! — во всю мощь легких проорал Грул.

Голос у него такой, что и мертвого поднимет. Слева и справа вскочили солдаты, выкрикивая разнообразные ругательства, ринулись на выбирающихся из болота врагов. Перестрелка к тому моменту почти заглохла, народ сражался врукопашную, так что дымовая завеса слегка рассосалась и я смог увидеть, что противников не так уж много осталось. То есть на ногах держащихся немного — валяющихся неподвижно или корчившихся от ран хватало. Можно обзывать солдат Грула мясниками или тупыми убийцами, но не признать то, что воевать они умеют, нельзя: легко перемололи многочисленный отряд, не понеся при этом серьезных потерь. Я вообще не видел ни одного убитого или раненого. Ну если не считать тех, кто засел позади, на второй позиции. Там как раз разместили пострадавших при крушении дирижабля. Их задачей было прикрытие первой шеренги, и, судя по дымку, сочившемуся из стволов их винтовок и револьверов, без дела они там не отсиживались.

Бежать в болото мне не хотелось больше всего на свете, но и оставаться нельзя, ведь все бегут, надо и мне показать, что не трус. Мчался не в первых рядах, зачем лишний риск, но и не в последних. Не совсем оптимальная позиция с точки зрения личной безопасности, зато у многих на виду. Кого-то даже кольнуть успел. Правда, он уже падал в грязь — Мушду подстрелил его из револьвера с дистанции в три шага.

Атаку Грул проводил не наобум. Выбрал для нее момент, когда масса врагов, выбравшихся из болота, была перемолота винтовочным огнем и в рукопашной, так что на бегу мы свалили немногих, а теперь замерли на линии, за которой начиналась грязевая бездна. Впереди десятка два оставшихся фанатиков, и ни один из них не спешит лезть на наши штыки. Всякому понятно, что лезть в драку, не имея под ногами твердой почвы, — самоубийство. Да и вообще, ситуация складывается не в их пользу, поэтому я не удивился, когда все до единого попятились назад.

— Огонь! Убить всех! — заорал Грул. — Всех!!!

Солдаты взревели, потянулись за патронами. Благодаря себя за то, что не стал забредать глубоко, залез в сухой подсумок, после чего пришлось снимать с пояса второй нож: первый остался на берегу, а засевшую гильзу надо чем-то поддеть. Успел выстрелить один раз, после чего генерал приказал прекратить огонь. По-моему, уйти удалось лишь троим, и достать их не позволила пелена болотной растительности. Спасибо, что в погоню не погнали. Впрочем, Грул не глуп и не слеп, прекрасно видел, что враги по трясине умеют двигаться куда проворнее нас.

— Всем стоять! Добить раненых, проверить мертвых! Трупы вытащить на сушу! И перевяжите Торика, пока он кровью не изошел!

Не самая приятная работа в моей богатой впечатлениями жизни. Спасибо, что хоть ранеными не пришлось заниматься — без меня желающих хватало.

Когда последнее тело оказалось на берегу, не удержался, быстрым движением раскрыл одно из отделений рюкзака, нащупал сухой цилиндрик, вытащил. После такого стресса грех не позволить себе закурить. И плевать, что сигара ценой не один десяток тысяч долларов, я сейчас согласен и на трехкопеечную папиросу, но табачного ларька поблизости нет.

Кому скажи, не поверит: посреди затерянного неизвестно где вонючего болота на грязном бревне сижу я, собственной персоной, и с наслаждением вдыхаю дым от настоящей Cohiba Behike. Причем не просто серийной поделке, а той самой, первой, штучной. Добрая половина курильщиков сигар меня бы прокляла только за то, что делаю это в столь неподходящей обстановке, да еще облапил сокровище грязными руками.

Оставшаяся половина просто не знает, что в табачном мире есть такое чудо.

Реакция солдат на мой поступок была неописуема. Кто-то рот разинул, кто-то вскрикнул, а кое-кто даже на зад уселся — подогнувшиеся ноги подвели. Только тут до меня дошло, что до сих пор ни разу не видел здесь курильщиков. Сомневаюсь, что в отряде собрались исключительно сторонники здорового образа жизни — бухло обсуждали очень даже активно, как и продажных женщин, а вот табак ни разу не упоминали. Очевидно, этот способ борьбы с собственным здоровьем здесь неизвестен.