Ржавчина - Александр Баренберг

каждое утро лично сопровождать повариху на рынок, контролируя закупки продуктов. Их так же сопровождал один из слуг, выполняя обязанности носильщика. Еще две туземки, нанятые в качестве уборщиц, приходили всего на пару часов, так что большую часть дня никто не нарушал уединение хозяев, столь ценимое последними ввиду определенных обстоятельств. Впрочем, услуги и этих туземцев не сильно удовлетворяли чрезмерно требовательного агента:

- За этими подлецами нужен глаз да глаз! - рассуждал он, сидя на террасе за вечерней порцией виски, делая небольшие глотки и попыхивая трубкой. - Меня, кстати, предупреждали, что местные жители трусливые, бесчувственные, а также скрытные и нечистоплотные! Доверять им нельзя ни на пенни!

- С подобным отношением вам будет трудновато наладить с ними контакт, Джеймс! Ведь это именно то, за чем мы сюда прибыли, не так ли? - усмехнулась на эту тираду Кэт.

- Действительно, Джеймс, вы преувеличиваете! - поддержал ее Генри. - Конечно, с прислугой всегда нужно держать ухо востро, однако нет оснований считать всех скопом преступниками!

- А по мне лучше так, чем обнаружить это в самый неподходящий момент! - не согласился с ним Виллейн.

Обустроившись, путешественники принялись за решение главной задачи - поиск следов бывшего сотрудника доктора Паркса. К подобному щепетильному делу следовало подходить со всей возможной осторожностью. О каких-либо расспросах в британской части Бомбея, разумеется, не могло быть и речи. Однако и в общении с местными жителями следовало быть предельно внимательным. Память о жестоком разгроме анклава до сих пор жила среди туземцев, немало которых также пострадало от действий британских войск, не обременявших себя выяснением различий между еретиками и индуистами. Тем более что в веротерпимом анклаве случалось и немало смешанных браков. А с тех пор среди местных имелось полно осведомителей Секретной Службы и Инквизиции. И если угрозу от привлечения внимания первых Виллейн еще сможет нейтрализовать, то доносы вторых грозят обернуться нешуточными неприятностями.

Джеймс поначалу пытался аккуратно навести справки в городской управе, вернее, в ее индийском филиале. Однако его постигла неудача. Выяснилось, что более-менее упорядоченный учет местных жителей города стали вести сравнительно недавно, до этого составляли лишь списки торговцев. Что и понятно, так как только те и платили налог. А со времен анклава и подавно никаких записей не сохранилось.

Единственным шансом что-то узнать о тех временах оставался только опрос немногочисленных доживших до наших дней стариков. Генри, сопровождавший Виллейна в походах по административным коридорам, первым предложил это. Но его инициатива наткнулась на языковой барьер. Если в управе даже самый мелкий чиновник прекрасно владел английским, то среди остального местного населения, тем более пожилого возраста, найти сносно говорящих на языке белых сагибов было затруднительно. Задача осложнялась еще и тем, что в районе обитания "геолога" и его помощника селились только семьи "приличных" туземцев, работающих на англичан и заведомо не имевших связей в погибшем анклаве.

- Искать, думаю, надо в этих их местных храмах, как их... мандирах. Мне кажется, пожилые люди должны собираться именно там. Как у нас в церкви, - предположил Хиннеган.

- Может оно и так.., - процедил Виллейн, - однако как мы будем с ними общаться? Мне хватило попыток объясниться на рынке! Так там, хотя бы, жестом можно отделаться!

- Значит, нам необходим переводчик! В Ост-Индской компании мы его одолжить не можем. А что по вашей линии?

- Ничего! - хмуро бросил агент. - Сотрудников Службы тут мало, я с ними не знаком и не готов им безоговорочно доверять! Правду о нас тут знают всего два человека, и я не намерен расширять этот круг без настоятельной необходимости.

- Тогда остается лишь один выход! - усмехнулся Генри, подводя к тому решению, ради которого и затеял этот разговор.

- Да, остается только один! - вынужден был согласиться Виллейн, совершенно не желавший пользоваться услугами женщины, к которой, к тому же, испытывал не самые теплые чувства после инцидента в Оксфорде.

На следующий день они стали покидать дом уже втроем. Кэт, как оказалось, владела местным наречием хоть и далеко не идеально, однако вполне приемлемо. По крайней мере, пусть и с трудом, но объясниться даже с совершенно не знающими английского монахами и отшельниками все-таки удавалось. А вскоре путешественники поняли, что разговаривать с монахами нет ни малейшего смысла. Они чаще всего были не местными, ничего по интересующей теме не знали и вообще не очень-то были настроены на общение с чужаками.

Просто же местных стариков в храмах нашлось совсем мало. Как оказалось, Генри, совершенно незнакомый с практиками индуизма, ошибся в своем предположении. Никаких регулярных служб здесь, в отличие от христианских церквей, не проводилось, и многие индийцы приходили сюда лишь во время религиозных праздников. Неужели придется ждать ближайшего из них?

Ждать не пришлось. Вскоре выяснилось, что каждый храм управляется одной из уважаемых местных семей, члены которых знают практически всех своих "прихожан". Ведь именно к ним последние обращаются за организацией проведения различных обрядов, вроде свадеб и похорон. Так что теперь Виллейн со товарищи обращался непосредственно к "хозяевам" мандиров.

Посещение ближайших к их жилищу святилищ желаемого результата не принесло. Мандиры эти или существовали относительно недолго, или курирующие их семьи возглавили храмовые советы не так давно. Пришлось перенести поиски гораздо дальше от центра, в индийские деревни, выполнявшие роль пригородов Бомбея. Там жили люди, нанимавшиеся обычно в городе на самые черные работы, и поэтому посещение этих мест для белого человека было связано с немалым риском. Виллейн давно уже вернул подчиненной ему парочке оружие, но этот факт успокаивал мало. Однако выбора не имелось.

Нищие кварталы, расположенные за пустырем, на котором полвека назад располагался кампус еретического Бомбейского университета и жилые районы анклава, а теперь заполненного лишь обвитыми зеленью, невнятного вида развалинами, производили гнетущее впечатление на людей, никогда не покидавших Британские острова. Из троих путешественников таковым являлся только Генри, однако