Гром среди вторника - Соня Субботина

Только дрема Дениса превращалась в глубокий сон со сновидениями, как в сознании всплывали сцены с его девушкой и лучшим другом в главных ролях, так еще и Ника приставала к нему в реальной жизни. Она так и льнула к нему, обнимала со спины, дышала в шею, водила ноготком по его груди, выписывая спиральки. А с Саньком она так же себя ведет? Неужели неясно, что если человек отвернулся, то он точно не в настроении? Денис не понимал, сколько в ней таится сил и желания, что даже после той бессонной ночи ей еще чего-то по-прежнему хотелось. Он в очередной раз убрал ее руки, и Ника, издав самый громкий и страдальческий вздох, на который только была способна, чтобы показать все свое недовольство и презрение, отвернулась, чтобы поскорее уснуть, набраться сил и утром начать действовать на нервы Дениса немного по-другому. Она уже успела пожалеть, что позвала к себе Дениса, а не Сашу. Но больше всего на свете ей хотелось, чтобы Илья сейчас лежал не в больнице, а рядом с ней. Хотелось замазать корректором неудачные месяцы и заново переписать их, не допуская идиотских ошибок.

Такое утро Ника точно не могла назвать добрым, так что решила испортить его и Денису тоже. Парень услышал движение и открыл глаза.

– Черт, Ника! Сколько раз я тебя просил не кормить змею при мне!

– Ой, прости, котик. Я думала, ты спишь. – Большим и указательным пальцами она держала маленькую мышку за хвост. Мизинчик оттопырила, будто вместо животного у нее была в руке маленькая фарфоровая чашечка, а она сама собиралась пить чай в компании английских аристократов. Мгновение, и девушка отпустила животное. Раздались тихий жалобный писк мышки, громкая ругань парня и смех девушки. – Все вы одинаковые!

– Кто мы? – Денис понял, что сон теперь точно не придет к нему, и на утренней тренировке он будет валиться с ног.

– Вы – парни. Илью это тоже раздражало. Слабаки вы, – улыбнулась Ника, не став уточнять, что и Саше не нравились моменты показательного кормления. – Одного мальчика своего покормила, остался второй. Завтракать будешь?

Денис кивнул и ушел в душ. Как бы хотел, чтобы оказалось, что он все выдумал и никакой связи между его лучшим другом и Никой не было. Но, увы, такое вряд ли мог выдумать. Хотя и мог предположить подобный исход событий. Но, к сожалению, доверял им обоим. Может, даже слишком. А теперь расплачивался за свою наивность. Сразу остаться без друга и без девушки походило на чью-то очень жестокую шутку. Впрочем, он был практически уверен, что инициатором всех тайных встреч была Побединская.

На столе уже стояли сделанные на скорую руку тосты с авокадо и семгой, а рядом с ними – чашка кофе. Не собиравшаяся завтракать Ника стояла, опершись на столешницу, и пила вино из чайной кружки, украшенной рисунком в виде цветов, смутно напоминавших бархатцы, и веточек, похожих на ивовые. Она в очередной раз заглянула в нее и улыбнулась. Отчасти своей придумке – знала, что издалека Денису покажется, что это просто некрепкий зеленый чай. Отчасти надписи внутри этой кружки ручной работы: cubitum eamus?. Из всех ее знакомых шутку мог бы оценить только Макар. Бутылку она предусмотрительно спрятала, чтобы не вышло как в тот раз. Если той ночью вино и было отвратительным, то это чудесное белое полусладкое сливать в раковину было бы самым настоящим кощунством.

Николь еще раз перечитала надпись, и от радости не осталось и следа, достаточно было вспомнить, при каких обстоятельствах у нее появилась эта кружка. Совместный поход с Ильей в гончарную мастерскую был для нее последним счастливым моментом в их отношениях. Они все перепачкались в глине, много и беззаботно смеялись, делали кучу фоток для соцсетей и лепили свои подобия кружек. Возможно, единственным, что не давало развалиться их не самым красивым и крепким поделкам, была любовь. А хранит ли он свою? Или выкинул ее? Или она разбилась? Когда Ника, закусив губу, аккуратно по букве ставила штампы на внутреннюю часть донышка, Илья спросил, что означает эта фраза, но она лишь загадочно улыбнулась и сказала спросить у Макара. Именно тогда ей было тепло в последний раз, потому что вечером этого же дня она узнала о Еве, а потом все стремительно покатилось к чертям. Поход в гончарную мастерскую стал для Ники началом конца. Именно тогда она потеряла Илью, хотя он и был рядом еще некоторое время. Она чувствовала, как между ними и в глубине ее души разверзлась бездна, из которой веяло таким холодом, как будто по дну расселины тек жидкий азот.

Денис окинул взглядом кухню и еще раз прокрутил в голове события этого утра. Сначала Ника пытается вывести его из себя, а затем старается выглядеть милой. Это могло значить только одно. Она запомнила все его слова, брошенные на эмоциях в машине, и обиделась. Напрямую об этом ни за что не скажет, но затаится и будет подавать знаки. Догадайся, мол, сам, где твой косяк. Будь хорошим мальчиком. Денис сел за стол и посмотрел в тарелку.

«А вдруг она их отравила? – пришла первая навязчивая мысль, – или что-то подсыпала в сок?» – вторая не заставила себя долго ждать.

Он понимал, насколько бредовые идеи его посетили, но не мог ничего с собой поделать. Нужно срочно что-то придумать, чтобы отказаться от еды, но так, чтобы не обидеть ее еще сильнее. Усугублять ситуацию не хотелось. Денис взглянул на экран телефона, выдумывать даже ничего и не пришлось. Он встал и направился к выходу из квартиры.

– Принцесс, прости, опаздываю на тренировку, – бросил на ходу.

– Подожди! Куда отвезли Илью? – побежала за ним в прихожую Ника.

– Тебе зачем?

– Не поверишь, съездить к нему хочу.

– Если так хочешь, то вместе поедем. – Денис не хотел отпускать Нику одну к Громову, кто знает, что еще она может выкинуть. – Можем прям сегодня после пар.

– Хочу, но ты мне все равно скажи, куда. Мне просто интересно, а поедем вместе.

Денис снова посмотрел на экран телефона, времени пререкаться не было. Лишь бы она отстала, сказал название больницы, отделение и номер палаты, которые уже успел узнать у Макара. Котов и сам хотел заехать к Илье.

Он радовался, что тренировка помогла избежать утра в обществе Ники. С уходом Ильи и Макара Михалыч совсем озверел и стал им ставить их чуть ли не каждый день. И Денису еще повезло, что по четвергам первой пары у него нет и ему не придется потом объясняться с преподавателями. Все, кроме тренера, понимали, что даже сотня тренировок команде не поможет. Игрокам нужно было чудо – возвращение Ильи. Или из более реальных вещей – Макара. Лучше, конечно, всех вместе, но они осознавали, что их мечтам не суждено сбыться. Все понимали, что матч они проиграют, но каждый пытался делать все, что в его силах.

Сначала Ника и правда думала, что высидит все пары и поедет в больницу вместе с Денисом, как и обещала ему, но так и не смогла найти себе места в стенах института. Она распереживалась так, что ее начало мутить, разболелась голова. А еще ей начало казаться, что у нее поднялась температура. Во время выполнения лабы она выпустила колбу из ослабшей руки и расплескала реактивы. Залила тетрадь, испачкала только что выстиранный и отглаженный халат. Хотя бы пробирка не разбилась. Пытаясь оттереть реактивы со стола, задела штатив с другими пробирками. Вздохнув, уставилась в стену, с которой на нее осуждающе смотрели портреты ученых. Ей показалось, что Ломоносов с одной из репродукций вот-вот отчитает ее за криворукость. И что вообще в их нефтегазе забыл Ломоносов? Ника опустила взгляд на тетрадь. Теперь еще и все расчеты переписывать. Преподаватель отказывался ставить свою подпись на страницы, где были исправления, а тут здоровенное пятно.

– Все в порядке? Ты сама не своя, – спросил Денис.

– Мне кажется, приболела. Я, пожалуй, после этой поеду домой. К Илье заглянем потом, как-нибудь в другой день.

– Тебя подвезти? – Он надеялся услышать отказ. Ему совершенно не хотелось находиться рядом с ней, но он чувствовал, что должен предложить помощь своей все еще девушке, раз у него пока не хватило сил поставить жирнющую точку в их отношениях.

– Не надо, кто-то же должен остаться