Империя и воля. Догнать самих себя - Виталий Аверьянов

Физик: Я понимаю Вас в том смысле, что эпоха сталинизма отличается особой могущественной магией жеста, а, с другой стороны, герметичностью, замкнутостью на себе. Глядя из столь неуравновешенной эпохи, как те же 80-е, действительно трудно удержать в объективе целую картину. Кто-то предпочитал восхищаться сталинской архитектурой и кинематографом, а кого-то заклинило на смаковании «Архипелагом ГУЛАГом». Но как добиться целостности анализа?

Историк: Но ведь и не все критики Сталина в перестройку так уж потеряли голову. Встречались и взвешенные оценки. Вот, например, Михаил Гефтер, книгу которого не так давно выпустил Павловский и разместил отрывки из нее на Русском журнале. Так вот Гефтер, один из самых тонких критиков сталинизма, поднимается иногда на высоту диалектического самоопровержения. В этих своих «мастер-классах» он прямо говорил, что в репрессиях 37 года Сталин протянул руку стране поверх голов аппарата, как бы соединил себя с национальных духом вопреки партийным перегородкам. Вот у меня в блокноте выписаны слова Гефтера: «В середине 30-х люди шли навстречу ему, навстречу своей смерти, — и им радостно, им хочется жить и жить! То, что позади у них трупы, их не смущает — и они не чуют приближения своей собственной смерти. Их скрытые чувства после страшного погрома на селе, который они с ним сообща учинили в начале 30-х годов, неясны Сталину и уже этим ему несносны… Он как бы предчувствует, что сумма их воль, тайный нерв этой «гласности и перестройки», не вводит его в личный контакт со страной. Террор вытекал из потребности Сталина установить прямые отношения с Россией — связь через гибель. Вот, собственно, в чем суть дела». Видите как! Получается, что действительно два начала боролись за вождя, а он был вынужден между ними маневрировать — и сначала гнобить одно начало в угоду другому (раскулачивание, коллективизация), а затем это другое порезать во имя первого (репрессии против «врагов народа» второй половины 30-х гг.). Заметьте, какая формула была найдена — «враги народа»! До этого была «контра», пытающаяся поднять народ против власти, — с той покончили. Затем был короткий переходный период разоблачения «спецов», вредителей на производстве. А теперь заход идет с другого конца — это «враги», которые не желают остановиться, бросают вызов самому «народу», норовят сломать его… Сталин в этот момент отождествляет себя с «народом» и стремится к созданию национально-государственного монолита.

II

Сталин был величайшим, не имеющим себе равных в мире диктатором, он принял Россию с сохой, а оставил ее оснащенной атомным оружием. Нет! Что бы ни говорили о нем, таких история, народ не забывает!

Физик: Не знаю, все же, на мой взгляд, панегирики Черчилля и тому подобные речи не объективны. Я вот читал в свое время книгу Роберта Такера[70] о Сталине, в которой хорошо аргументировано, что Сталин завоевал партийные круги именно благодаря тому, что не обладал харизмой — в конце 20-х годов государству был уже не нужен «новый» Ленин (то есть некая неповторимая, самоценная революционная личность), а нужен был «второй» Ленин (то есть предсказуемая политическая фигура). Или возьмем Лиона Фейхтвангера, внимательно следившего за событиями в CCCР еще задолго до своей поездки туда. Он был человеком, которого нелегко провести. Об этом свидетельствует его книга «Москва 1937»[71], фактологически острая и последовательная. Из 37-го года автору представляется, что внутрипартийная вражда коренилась в оппозиции «борец/работник». «Борец» Троцкий с его «беспримерным высокомерием», субъективизмом, но и талантом оратора противопоставляется Сталину, победителю, победившему потому, что он сумел сочетать в себе качества «борца» и «работника», хотя и не обладал яркой одаренностью «перманентного революционера».

Философ: Этот взгляд неверен потому, что он неполон. Игнорируются пружины, позволившие бледным истинам Сталина побивать блестящие аргументы Троцкого.

Историк: Да. Вероятно, Фейхтвангер некоторым образом попал под влияние Троцкого, который, кстати говоря, в своей книге о Сталине писал, цитирую: «Сталин завладел властью не при помощи личных свойств, а при помощи безличного аппарата. И не он создал аппарат, а аппарат создал его. Этот аппарат со своей силой и со своим авторитетом явился результатом длинной, долгой и героической работы большевистской партии, которая сама выросла из идей… Сталин не создавал аппарат, а овладел им». Однако, что бы там ни говорил Троцкий, Сталин по природе всегда был человеком независимым и мало подверженным чужим влияниям. Странно было бы не замечать в Сталине своеобразного идеологического и тактического таланта.

Физик: Не думаю, чтобы Фейхтвангер попал под влияние Троцкого… Он писал о том, что Троцкий ненавидел не столько лично Сталина, сколько само «государство Сталина», видя в нем восстановление старой имперской России.

Историк: Прежде чем стать жестким диктатором, деспотом, поднявшимся над породившей его бюрократией, Сталин был вынужден в течение долгих лет существовать в условиях партийной демократии. В той же книге Троцкий так описывает качества наркомнаца: «Сталин ведет переговоры с представителями различных национальных организаций… которые лавировали до поры до времени, стараясь извлечь для себя выгоды из смены режима. В этих переговорах с мусульманами и белорусами Сталин как нельзя более на месте. Он лавировал против лавирующих, отвечал хитростью на хитрость и вообще не давал себя одурачить. Именно это качество ценил в нем Ленин». И в другом месте Каменев якобы поучает Троцкого: «Вы думаете, что Сталин размышляет сейчас над тем, как возразить вам по поводу вашей критики? Ошибаетесь. Он думает о том, как вас уничтожить, сперва морально, а потом, если можно, и физически… Сталин ведет борьбу в совсем другой плоскости, чем вы. Вы не знаете этого азиата…»

Шейх: Враги редко бывают объективны. Однако, по всему видно, что еще в молодом Сталине Троцкий чувствовал противника интернационализма и в некотором роде врага «еврейского засилья» в руководстве партии. Недаром Ленин обвинял «Кобу» в «великорусском шовинизме». Однако этот шовинист был сильным теоретиком в национальном вопросе и под прикрытием интернационалистической идеи ему удалось протащить во многом противоположное содержание (необычайный талант, «азиатский» талант!). Ведь сталинская концепция «братства» народов прямо противоположна концепции Коминтерна с его идеалом смешением народов. Фактически во имя «братства» народов (имперского братства!) Сталин разгромил Коминтерн и лишил его политического влияния. Он указал «интернационалистам» их место — быть конспиративной силой на Западе, то есть фактически обернул «интернационалистический» инструментарий против тех, кто его изобретал и внедрял в подрывных целях в «нецивилизованные» страны…

Да-а, со Сталиным все были вынуждены считаться. Он перевел борьбу цивилизаций из плоскости публичных действий в плоскость секретных служб — он отказал Западу в праве на двойные стандарты, создав в противовес им собственный «второй стандарт».

Физик: Интересно Вы говорите. А вот модный ныне исламский философ Джемаль с Вами бы не согласился. Он считает Сталина олицетворением «чингизидской бюрократии», которая всегда «стремится к симбиозу с туземным фактором». Джемаль считает эту политическую позицию реакционной и бездуховной, подчиняющейся влияниям почвы… Я читал у него, что современные мусульмане, особенно радикалы типа ваххабитов — это и есть истинные наследники большевиков, так сказать, интернационалисты сегодня, и в этом спасение…

Шейх: Я полагаю, Джемаль вовсе не исламский философ, а «московский», «столичный». Для исламского философа ему не хватает необходимых знаний, без которых не может состояться ни один подлинный религиозный авторитет. Он скорее использует вероисповедные одежды для прикрытия своего «интернационализма» и оправдания «международного терроризма», в том числе чеченского. Любой вменяемый мусульманин понимает, что самостоятельный исламский терроризм — фикция. А Джемаль своим «интернационализмом» по сути поддерживает эту американскую выдумку. Позирует, обнимается на фото с боевиками — которые перед камерой отрезают голову пленному, рассчитывая при этом на одобрение мусульман. Им никогда не понять глубины и правды хадиса: «Злейший твой враг может стать твоим другом».

Физик: Наверное, для Джемаля эти снимки с чеченскими боевиками — акция чисто политическая… Он утверждает, что Дудаев пошел на войну с целью восстановить СССР, а не расколоть Россию…