Иволга и вольный Ветер - Галина Валентиновна Чередий

А потом поцеловал, глубоко, как почудилось — с агрессией, не давая права на отказ или уклонение. Тут же мне в живот уперся его стремительно налившийся ствол и Егор притиснул к себе еще сильнее, не прерывая своего грубого поцелуя. И впервые с того момента, как он меня вообще коснулся я почувствовала … что-то… способное испачкать. Какой бы откровенной похотью от Ветрова не перло постоянно, каких бы шокирующе откровенных вещей от со мной не творил, но такого не было. Поцелуй этот показался на вкус как кислота, а прикосновения рук стали чем-то, чего стыдишься.

— Егор! — выдохнула судорожно, разрывая разрушивший красоту и радость контакт. — Что с тобой?

— О чем ты, Валь? — спросил он хрипло, легко меня отпуская и я поняла, что он смотрит не отрываясь куда-то мне за спину.

Обернулась и увидела ее. Высокую, очень стройную женщину в длинном мерцающем вечернем платье и небрежно наброшенной на плечи длинной шубе серебристо-голубого цвета. Она мне показалась … какой-то императрицей, взирающей на всех сверху вниз с величественным превосходством, как если бы никому ей равными сроду не быть. Ее лицо четко рассмотреть с нашего места и сквозь марево пара не удалось, но то, как она подняла изящную руку с тонкими пальцами, на которых сверкнули камнями кольца, и небрежно махнула Егору я прекрасно рассмотрела. А потом красавица развернулась и неспеша пошла от бассейна, покачиваясь на высоченных каблуках.

— Это твоя знакомая? — спросила Ветрова, все так же неотрывно пялящегося ей вслед.

— Да. — сухо ответил он и взяв меня за руку, потянул к лестнице из бассейна. — Пойдем, на сегодня достаточно водных процедур, ужинать пора.

Так, минуточку! Только что все было так кайфово, а появилась какая-то королевишна, рукой махнула и он за ней, как бык на веревочке побежал? Что происходит?

— Ветров, все в порядке? — спросила я, вместо того, что крутилось на языке. Какого хрена?

Пришлось напоминать себе, что у нас не тот формат общения изначально, чтобы я могла злиться на него за подобное поведение.

— Это мне следует задавать такой вопрос, — наконец вернул Егор мне свое внимание. — Все в порядке, Валь?

— Сейчас вроде да. А вот минуту назад мне показалось, что мое присутствие тебе стало в тягость.

— Это не так. — ответил Ветром и нахмурился.

— Точно? Лучше честно скажи, не хотелось бы себя чувствовать досадной помехой.

— Валь, если бы так было, то уж поверь, сказать впрямую я бы не постеснялся. Досадная помеха тут совсем не ты. И прошу, не думай о себе так больше и не позволь никому заставить себя так чувствовать. Даже мне. Особенно мне.

Ладно, надеюсь, что получиться.

Вылезать из теплой воды было зябко, но Ветров стремительно увлек меня в зону, где отовсюду дуло сильным потоком сухого горячего воздуха и дискомфорт пропал. Мы укутались в махровые халаты и вошли просторное помещение сплошь состоящее из стекла, словно какая-то теплица. Тут играла музыка, было много крупных растений в огромных кадках, стоящих между шезлонгами, создавая иллюзию какого-то тропического пляжа, а в глубине помещения сияла яркой подсветкой барная стойка. Там же стояло несколько столиков со стульями. За одним из них, в самом дальнем углу и расположилась та самая дама, что испортила мне все веселье. Шубку она сбросила с плеч и как раз прикуривала длинную тонкую черную сигарету от зажигалки, услужливо поднесенной барменом.

Заметив Ветрова, она снова взмахнула рукой. Эдакий жест, что не поймёшь — она ему радушно предлагает присоединиться или повелевает сделать это. Вот прямо бесит она меня чем-то, хоть это и абсолютно неправильно. В смысле нельзя позволять себе такого чувствовать.

Мы приблизились к столику и оказалось, что рядом с ним всего два стула, один из которых королевишна уже просиживала.

— Привет, Вера. — довольно сухо, что не могло меня не радовать, поздоровался с ней Егор.

— Здравствуй, Егорушка. Так рада тебя увидеть. — с широкой улыбкой ответила дамочка и протянула ему руку небрежным самоуверенным жестом, будто и не сомневалась, что он непременно возьмет ее и поцелует, что Ветров и сделал.

Ишь ты, аристократка хренова. Вблизи она оказалась очень красивой, хоть и не слишком юной. Причем красивой до какой-то идеальности, подчёркнутой ещё и великолепной ухоженностью. Идеальная прическа, золотисто-каштановые уложены волосок к волоску, но при этом создают иллюзию свободного каскада; идеальные брови, выщипанные до тонких полосочек, подчеркивающих их крутой природный изгиб; идеальный макияж, которого как будто и нет вовсе, но при этом голубые глаза прямо-таки сияют, а полные губы чувственно поблескивают, как от влаги; идеальный маникюр, не нарочито яркий, пастельного мягкого оттенка розового, от которого ее изящные пальцы кажутся ещё более длинными, приковывая внимание к каждому из движению; платье идеально облегающее явно обнаженное под ним идеальное же тело. Чуть тронутая загаром бархатистая кожа без малейшего изъяна и будто сияет изнутри.

— Валя, позволь тебе представить мою давнюю знакомую — Веру. Вера, это моя подруга — Валентина. — Ветров обнял меня за талию, отступив на полшага от столика и, похоже, давая понять, что не собирается присоединяться к ее посиделкам.

— Здравствуйте, Вера. — сказала я и не стала из себя выжимать никаких ещё приличествующих ситуации фраз. Мне же совсем не приятно с ней знакомиться, так с чего бы лгать.

Вера эта едва глянула на меня, как если бы я была прозрачной или вовсе частью местного интерьера и снова уставилась в лицо Ветрову, вынуждая его сохранять визуальный контакт и, тем самым, как будто выпихивая меня из общения.

— Очень приятно познакомиться, — безразлично соврала она и снова осияла Ветрова улыбкой.

— Удивлен видеть тебя зимой в России.

— Да вот приехала на родину ненадолго, а тут как раз мне Роза позвонила и сказала, что видела тебя только что в бутике по соседству. Я и приехала, так давно не виделись с тобой, Егорушка. Ты же помнишь Розу?

В последнем вопросе и сопроводившей его усмешке было столько подтекста, что его только глухой бы не расслышал и тупой не опознал.

— Помню. — однако, безразлично кивнул Ветров. — Действительно, не виделись давно. Как насчёт позавтракать завтра вместе и пообщаться?

На пару секунд величавую самоуверенную царственность будто ветром сдуло с Веры и ее брови поползли вверх, как если бы Егор сказал нечто, изумившее ее несказанно. Но она мигом справилась с собой, а потом она перевела взгляд опять на меня и окинула им, откровенно пренебрежительным, с головы до ног, как если бы только что заметила и то, что она видит вызывает у нее практически отвращение. Надо быть честной: под пристальным