Луна над Славутичем - Николай Александрович Ермаков

— в райские сады, где ждет вечное наслаждение в награду за праведную жизнь, или в ад, где он будет терпеть бесконечные муки в наказание за грехи. И другого шанса не будет, поэтому нужно эту жизнь прожить достойно и праведно. А речи Кудеяра, на мой взгляд, продиктованы Сатаной — врагом рода человеческого, он как бы говорит, что ты можешь делать, что угодно, всё равно у тебя будет другая жизнь, где ты можешь начать всё сначала.

— Вот, о том я и говорю, — кивнул Ярослав, — Ты совсем ещё малец, только-только женился, а рассуждаешь не хуже старца Кудеяра.

— Я просто пересказываю, что слышал от Ферапонта, старосты нашего, и от Ефимия, — постарался я отвести подозрения излишне проницательного князя.

— Знаю я их, — князь небрежно махнул рукой, — один только о деньгах думает, а другой сам не понимает, что говорит.

Ну да, это он метко подметил — Ферапонт, вроде бы и хорошо знает библейскую историю, но из-за узости кругозора не в состоянии понять многие вещи.

— Так вот что я подумал, — тем временем изменил тему князь, — Ты ведь изгой, в твоем роду по тебе тризну справили, стало быть родителей у тебя нет?

— Угу, нет, — согласился я с очевидным фактом.

— А поэтому я хочу предложить тебе стать моим названным сыном, — спокойным голосом сделал князь весьма неожиданное для меня предложение, о котором я даже и подумать не мог. Названный сын князя! Да это ведь совсем другой уровень! Именно то, что мне было нужно для успешного развития моей предпринимательской деятельности. Этот статус позволит мне намного быстрее добраться до Византийской империи и обосноваться в Константинополе!

— Это очень большая честь, княже, и я буду рад принять это предложение, — после короткой паузы ответил я ему, однако тут же указал на возможное препятствие, — Но я же ведь христианин!

— А, — небрежно махнул он рукой, — Если согласишься провести обряд по нашему обычаю, то никаких проблем не будет.

Разумеется, я согласился — такая награда дороже любых денег будет. Деньги-то ведь мало заработать, их ещё и сохранить надо — а банков здесь нет. И судов нет никаких, кроме княжеского. Вот и получается, что лучшая гарантия сохранения нажитого имущества — это наличие определенного общественного статуса и хорошие отношения с князем. Что-то такое я и подразумевал, когда решил спасти Владимира, но никак не ожидал, что Ярослав предложит войти в его род. Спасение сына — это, конечно, значительный поступок, но, на мой взгляд, явно недостаточный для такого решения. Или он всерьёз думает, что я перерожденец с далеко идущими перспективами?

Мы ещё немного поговорили о предстоящем обряде, после чего князь удалился, предупредив, что пришлет человека, чтобы сообщить, когда я должен прийти.

Проводив Ярослава до калитки, я повернулся к Анечке, зеленые глаза которой горели любопытством, и рассказал о предложении князя.

— Так что, ты теперь княжичем будешь? — без какого либо пиетета переспросила жена, после того, как я закончил. Хотя её спокойствие понятно — она ведь и так княжна, хоть этот титул у неё является чисто формальным. Как впрочем и мой будущий — шансов стать князем у меня не будет никаких, да мне этого и не надо, а вот для предпринимательской деятельности этот титул очень даже пригодится.

— Получается так, — кивнул я, и в шутку спросил, — Надеюсь ты меня за это не разлюбишь?

— Дурак! — она прижалась ко мне, — Я боюсь, что тебе теперь тебе придется больше воевать!

Ну да, есть такая вероятность, все таки звание княжича накладывает некоторые обязательства, да и ситуация с роменами пока непонятная.

— Даже если и придется, то я ведь всегда побеждаю! — ответил я и крепко поцеловал свою любимую.

Глава 19

Обряд признания сына, который князь организовал уже на следующий день после нашего разговора, не сильно отличался от других местных ритуало в которых мне довелось поучаствовать — тризны и свадьбы. Разве что в самом начале местная бабка повитуха под поздравительные возгласы многочисленных гостей, подвела меня, закутанного в льняную ткань к названным родителям, которые меня троекратно поцеловали и усадили за стол. Ну и угощения были побогаче и выпивка получше, все таки княжеское торжество. А в остальном, все было как обычно — долгое застолье с песнями, где я на бис раз десять исполнил «Катюшу», а потом хороводы.

После того как я стал княжичем, жизнь моя не претерпела кардинальных изменений, за исключением того, что теперь каждый день я должен был приходить на обед в княжий город, где садился на четвертое место по правую руку от Ярослава, занимавшего место во главе длинного стола за которым собиралась большая часть дружинников. Анечка тоже посещала крепость вместе со мной, но обедала за другим столом, вместе с женщинами. Моя юная супруга оказалась весьма общительной, и вскоре рассказала мне много интересного, что почерпнула из застольных бесед с новыми подругами. Как выяснилось, все дружинники приходились родней князю, либо его жене, или невесткам. К примеру, Радомысл, сгинувший в роменских землях, был двоюродным братом Ярослава по матери. Половина местных купцов также состояли в родстве с правителем Харевы. Такая вот клановая корпорация, полноправным членом которой теперь стал и я.

Большую часть своего времени я продолжал гнать самогонку, являвшуюся моим единственным источником дохода, плюс ещё занялся подготовкой к строительству дома. Очень хотелось отпраздновать новоселье до наступления холодов, однако я понимал, что при нынешних строительных технологиях и моих довольно высоких запросах к качеству жилища, шансы на успех невелики. Конечно, пожелай я и дальше жить в комплексе полуземлянок, аналогичном тому, который мы с Аней занимали сейчас, достаточно заплатить пару золотых и больше ничего не пришлось бы делать — максимум через месяц можно было бы справлять новоселье. Имелся ещё вариант самому заняться строительством, как собирались поступить большинство христиан, решивших перебраться на новое место, такой способ сэкономил бы деньги, но отнял гораздо больше времени. Это если бы я хотел жить в землянке.

Князь выделил землю христианам не в самой Хареве-Киеве, где свободного места уже не оставалось, а чуть поодаль, за холмом у заливного луга, где осенью проводили торжище. На мой взгляд, очень даже неплохое место. Даже удивительно, что оно до сих было не заселено. При выборе участка под свое поместье, мне пришлось немного поспорить с Ферапонтом, распределявшим земельные наделы, однако мой новый статус оказался весомым аргументом, и я отхватил примерно двадцать соток рядом с родником в удобной близости от заливного луга.

Здесь в отличии от традиционных