Роковое место - Михаил Черненок

Активно включившись в организацию похорон Чешуякова и шофера Васи Цикалова, Виталий Осипович всеми силами изображал глубочайшую скорбь. При подготовке на компьютере некрологов для газет один из них запустил в интернетовский лабиринт, сделав в конце приписку с обвинением в организации заказного убийства неповинного в этом гендиректора «Нефтепродукта» Маласаева.

От Темнова не поступало никаких известий. Сам Хватов выходить на связь с киллером опасался. На душе у Виталия Осиповича скребли кошки. Когда следователь Лимакин, завершив официальный допрос, по указанию Бирюкова взял у него подписку о невыезде, он догадался, что попал в число подозреваемых «заказчиков» и решил немедленно скрыться. Удачно начатый побег прервался в московском аэропорту «Шереметьево». При оформлении билета до Берлина к Хватову подошли два рослых сотрудника МУРа и предъявили постановление об аресте. Не успел растерявшийся Виталий Осипович моргнуть, как оказался в наручниках.

Глава XXVII

Пока Хватов бездельничал в Москве, Темнов с Молотобойцевым, воодушевленные мыслью о беззаботной жизни в охранниках спорткомплекса, развили бурную деятельность по выслеживанию Чешуякова. Консультировал начинающих киллеров авторитетный Коля Бубликов. Из трех тысяч долларов, «одолженных» Виталием Осиповичем Темнову, Коля забрал себе две тысячи за калашниковский ствол с полным рожком патронов. Оставшуюся тысячу баксов обменяли в «общаке» на отечественную «капусту», получив по двадцать шесть рублей за каждый доллар. Из этих денег после покупки «Москвича» у Темнова осталось чуть больше десяти тысяч.

Вскоре выяснилось, что Чешуяков никуда из города не выезжает и не задерживается на работе допоздна. Ликвидировать его в светлое время суток, да еще в городских условиях, осторожный Коля Бубликов не посоветовал. Чтобы постоянно контролировать намеченную жертву, он раздобыл в «Радаре» мобильную трубку для прослушки разговоров Чешуякова по сотовому телефону. Удобный случай подвернулся внезапно. Подслушав разговор Федора Павловича с художником Питеровым о поездке в спорткомплекс, Бубликов не успел предупредить Темнова с Молотобойцевым и решил сам сесть Чешуякову «на хвост», чтобы проверить его бдительность. Чешуяков, похоже, заметив слежку, развил такую скорость джипа, что Коля, стараясь не «засветиться», не полез на рожон и, прекратив бессмысленную игру в догонялки, свернул с автотрассы на дорогу в райцентр. Проболтавшись около часа в районном городке, Бубликов поехал домой и у села Гусиный Брод увидел брошенный на обочине поврежденный чешуяковский джип. Узнав об этом, Темнов удивленно спросил:

– Где он долбанулся?

– Где-то между дорогой на райцентр и поворотом к спорткомплексу, – сказал Коля.

– Позвони в комплекс Полееву, – предложил Темнов и назвал номер сотового телефона, который Ахмет постоянно носил в кармане.

Дозвонившись с первой попытки, Бубликов измененным голосом забасил в трубку:

– Господин Полеев, с вами говорит полковник из компетентных органов. Доложите-ка подробно, в какую автоаварию попал возле вас господин Чешуяков?

Напуганный «компетентными органами» Ахмет заявил, что о Чешуякове ничего не знает, а на трассе у поворота к спорткомплексу, столкнувшись с неизвестным джипом, погиб бывший футболист Герман Суханов, ехавший с женщиной на мотоцикле.

Закончив недолгий разговор, Коля многозначительно посмотрел на Темнова:

– Нам этот джип известен. Есть предлог замочить слинявшего с места аварии Чешуякова в отместку за Суханова.

– А если не «чушка» сидел за рулем джипа?… – спросил Темнов.

– Своими зенками его видел. Да и какая разница, кто рулил. Нам важно развести бодягу, чтобы заморочить ищейкам мозги.

Бубликов разорвал пополам лежавшую на подоконнике пустую пачку от сигарет «Прима» и, достав из стола красный фломастер, на чистой ее стороне нарисовал череп с перекрещенными костями. Подумав, написал под рисунком печатными буквами: «КРОВЬ ЗА КРОВЬ». Протягивая записку Темнову, сказал:

– Спрячь ксиву в карман. Выбросишь на деле. Пусть волкодавы из УГРО помечут искры на голом вассере.

Задумав такую акцию, киллеры не знали, когда для ее осуществления подвернется удобный случай. Словно по заказу, он подвернулся буквально на следующий день. Вторично позвонивший вечером из Москвы Хватов подсказал Темнову, что завтра утром Чешуяков поедет в спорткомплекс. Детальный план покушения обсуждали в гараже. Прикинули с десяток разных вариантов. В конце концов остановились на том, что надо встретить Чешуякова, когда он, возвращаясь в Новосибирск, будет выезжать от спорткомплекса на автотрассу. Здесь ему придется разворачиваться на малой скорости, да и место, где погиб Суханов, рядом. Темнов и Молотобойцев готовились к покушению с таким азартом, что даже крутой Бубликов, глядя на них, удивился:

– Огольцы, вы представляете, какой срок вам корячится, если погорите?

– В России «вышка» под мораторием. А срок – сегодня дадут, завтра амнистируют, – весело проговорил Темнов.

– Пожизненно приговоренным амнистия не светит.

– Зато и вкалывать их не заставляют. Будем харчиться за счет казны да отлеживать бока на нарах.

– Запомните, лежебоки, – строго сказал Коля. – Главное на мокрухе – не оставлять свидетелей.

Проверяя прикладистость готового к стрельбе автомата, Молотобойцев спросил:

– Вдруг Чешуяков поедет с Васей Цикаловым?…

– Мочи и Васю!

– Жалко кореша. Как-никак свой.

– Нашел свояка! – вспыхнул Темнов. – Вельветовый Василек жирует, словно кот в масленицу, а мы с тобой горький хрен со смаком сосем. Ты жалостливые слюни не распускай.

– Сам-то не хочешь со стволом в кузов садиться.

– Рулить «Москвичом» умеешь?

– Нет.

– Ну и не мыркай.

– Возникнет шухер – рвите когти в тайгу. Дожидаться вас не стану, – предупредил Бубликов.

– Не мандражи, Колян. Под алтарь тебя не подведем, – заверил Темнов.

Слежку за Чешуяковым начали у офиса спортивного фонда. Около девяти часов утра Чешуяков и Вася Цикалов сели в «Ауди». Скучавший за рулем «Москвича» Темнов торопливо сказал затаившемуся с автоматом в фургоне подельнику:

– Балда, придется мочить двоих.

– Патронов хватит, – буркнул Молотобойцев. – За семь бед – один ответ.

Пока ехали по городским улицам, Темнов не выпускал «Ауди» из виду. Когда же миновали скопище машин у барахолки и вырвались на Гусинобродское шоссе, натужно урчавший «Москвич» безнадежно отстал от скоростной иномарки. Ехавший следом в черном «Мерседесе» Бубликов держался на расстоянии. Навстречу стремительно тянулся бесконечный поток машин.

– Хорошо, что мы надумали подкараулить «чушку» у спорткомплекса, – сказал Темнов. – На трассе хрен бы его догнали.

– Хорошо то, что хорошо кончается, – глухо отозвался Молотобойцев.

– Не каркай.

– Машин навстречу катит шибко много.

– Это кузбасские челноки газуют в Новосибирск на барахолку. Через полчаса гонка скиснет.

– Потом попрут обратно.

– До их обратки мы управимся. «Чушка» в комплексе не засидится, – Темнов поморщился от табачного дыма, сизой пеленой тянувшегося через незастекленное окошечко из фургона. – Балда, ты не угоришь там?

– Не угорю.

– А мушку «калашника» сквозь дым увидишь?

– Увижу. Тут сквозняк через просверленные в боках дырки гуляет.

– Обзор из дырок хороший?

– Нормальный.

– Как стрелять из «калашника» не забыл?

– В Чечне так настрелялся, что по гроб жизни не забуду.

– Много террористов на тот свет отправил?

– В бою трупы не считают.

– Без боя ни одного абрека не замочил?

– Нет, я не разбойник.

– А кто?

– Защитник единой и неделимой России.

– Во, бля!.. Оказывается, ты патриот.

– Да что от этого толку…

Стараясь унять нервную дрожь, Темнов болтал без умолку, а туповатый на юмор Молотобойцев отвечал ему вполне серьезно. По мере приближения к Потеряеву озеру встречных машин заметно убавилось. Когда подъехали к намеченному месту, автотрасса вообще опустела. Темнов круто развернулся и поставил «Москвич» на обочину с таким расчетом, чтобы, отстрелявшись, сразу умчаться в сторону Новосибирска, где за первым поворотом трассы предстояло пересесть в «Мерседес» к Бубликову. Заглушив мотор, спросил:

– Балда, ты жив?

– Живой.

– Выезд дороги от спорткомплекса видишь?

– Вижу.

– Нервишки как?

– В порядке.

– Че тогда беспрестанно куришь?

– Привычка такая.

Темнов нервно хохотнул:

– Хо, привычка… как в карман, так за яичко.

– Не базарь, Потема, отвлекаешь.

– Харэ, молчу.

Яркое августовское солнце палило жаром с безоблачного неба. По обеим сторонам бетонной автотрассы замерли вековые сосны, источавшие в безветрии смоляной запах. Знойная тишина нарушалась бесконечным стрекотом кузнечиков да редким чириканьем птах, укрывшихся от жары в густой кроне.