Время зимы - Айя Субботина

— Участь, достойная каждого мародера, — под тяжелым взглядом Арэна, купец скукожился, как змеиная кожа на солнце, и торопливо повернул лицо к Миэ.

Уж не сам ли коротышка, ездил в шаймерсике земли, призадумался дасириец, выезжая чуть вперед. Сомнительно — таремец труслив. Чего ж тогда дрожит, будто харсты нарочно для него раскалили свои вилы?

— Не нравится он мне, друг мой, — кипел всегда спокойный Банру, как только их лошади поравнялись. — Смердит от него.

— Цветочной водой и пудрой, — пошутил Арэн и тут же оборвал смешок, под негодующим взглядом Банру.

Он вполголоса, бегло, пересказал тутмосийскому жрецу слова торговца. Рот Банру скорчился судорогой презрения, едва Арэн закончил.

— Может так статься, что тот клинок… — Чуть не сказав «у Раша», дасириец прервался — Что кинжал тот просто похож на кинжал братьев Послесвета?

— Может статься все, что угодно богам, — смягчился Банру. Морщины ушли с его лба, глаза заблестели теплом. — Мы ведь в самом деле не видели кинжал. Прости, друг мой, что нагнал тревожные думы, — жрец приложил ладонь к груди, покорно склонив голову, едва не свалившись с коня.

Арэн вовремя подхватил южанина и помог удержаться в седле, похлопав по плечу, мол, какие между нами обиды. Но говорить, что нутром чует — кинжал принадлежит Послесвету, не стал.

— Господин Шаам, я бы желал говорить с вами, если вы найдете несколько минут внимания для простого торговца, — таремец нагнал их со жрецом.

Банру отдал все положенные приличия, назвав свое имя и пожелав купцу удачи и лика Леди звонкой монеты, и придержал коня, чтоб оторваться.

— Злая судьба распорядилась так, что мой охранник оказался бесполезен. Ни глаз, ни отваги. — Он качал головой постоянно, будто шея его не держалась хребта. — А после того ужасного нападения, мне страшно помыслить, что станет со мной, если такое повториться. Я всего лишь купец, меня уверили, что южные территории Артума безопасны. Я никак не мог угадать иного. У моей семьи есть личная охрана, вымуштрованная сотня голов! Знай я, как обернется — разве стал бы ехать налегке? До моих земель рукой подать, сразу за Длинным лесом, через реку и вот они — земли Маршей.

— Хотите нанять охрану? — Арэн оборвал его затянувшийся монолог.

— Мы верно поняли друг друга, — согласился Дюран. — Охрана и сопроводители до моих земель. Я не поскуплюсь благодарностью.

В последнем Арэн сомневался. Стоит купцу почуять, что больше в охране нет нужды, он начнет юлить и находить лазейки, чтоб остаться при своих монетах. Дасириец ничего не имел против купцов и торговцев, он уважал тех из них, кто оказывался достоин уважения. От того, что ехал рядом, несло розовой водой и пудрой, но никак не честью.

— Мы не местные, почтенный, — сухой вежливостью отозвался Арэн. — И я не нанимаюсь в охрану к купцам.

— О, я понимаю… — Коротышка потянулся за мошной, долго копался за пазухой, Арэн мог спорить, что расслышал звон монет задолго до того, как Дюран достал кожаный кошель. «Самый меньший выбрал, небось», — дасириец хранил каменное лицо.

— Мы можем обсудить цену, которая заставит почтенного господина изменить решение, — поросячьи глазки расплылись хитрыми щелками.

— Сомневаюсь, уважаемый.

— Могу ли я рассчитывать хоть на ваше сопровождение в обратном пути? — Тон Дюрана мигом стал холодным, сдержанным, патока перестала течь с его языка. Чему дасириец был несказанно рад.

— Я не знаю, что будет с закатом. Как могу что-то обещать?

— Тем не менее, — Марш сунул мошну обратно. Следующие его слова звучали с вызовом. — Я намерен держаться вас, господин Шаам. Тут то вы не можете мне воспрепятствовать. Он натянул поводья, лошадь заржала, закусив удила, и остановилась.

Дорога шла дальше. Арэн пришпорил коня, нагнав сани, на которых сидела Мудрая. Она раскуривала трубку, запах табака горчил пряностями. Но Арэну он странным образом, нравился.

Завидев дасирийца, старая женщина поманила его, заставляя Арэна склониться к ней.

— У меня было видение, — шепнула она. — Заснеженные холмы, и птенец над ними. Файари жива.

— А мой друг? — Арэн не мог радоваться раньше, чем узнал бы, что стало с обоими.

— Я видела лишь холмы и птицу в белом оперенье. Большего мне не ведомо.

Дасириец тряхнул головой, причесал топорщившиеся соломой волосы пятерней. Отчаяние и надежда боролись в его душе и отчаяние, в этот раз, уступило. Арэн поблагодарил Мудрую, она отмахнулась и выпустила порцию дыма, глядя белесым взглядом будто сквозь воина. Обоз приближался к горам.

Когда колонна начала замедляться, Арэн пришпорил коня и нагнал эрла. Подъезжая ближе, он сразу почувствовал теплый воздух с запахом серы, пахнувший в лицо. Обычно послушный мерин мотнул головой, заплясал ногами и нехотя пошел вперед.

Чем жарче становилось, тем больше росла темное ущелье, густо поросшее лозами дикого винограда и странными наростами, что росли, казалось, прямо на камне. Лишь подъехав совсем близко, Арэн увидел небольшие островки земли в кусках породы. Ущелье терялось между двумя стенами нависших гор. Высоко над ними, неясными темными вальяжно набирала круги пара птиц.

— Приехали. — Варай, который остался при своем мнении, что разумнее всего было бы остаться и оборонять деревню, спрыгнул с коня. Он уже успел снять накидку, меховые рукавицы и овчинный жилет. Воины, что коротали путь с ним, сделали так же. Он кликнул одного из всадников и велел ему проехать до конца обоза, поторопить остальных подтягиваться.

— Кони волнуются, — сказал один из охотников, которые разведывали дорогу перед обозом. — Не знаю, пойдут ли. Как бы толчеи не вышло.

В унисон его словам раздалось испуганное громкое ржание сразу нескольких лошадей. Даже мерин Арэна продолжал упрямиться.

— Отчего так жарко? — Дасириец, держа коня под уздцы, покосился на расщелину.

— Сказано же — в горах полно огненных рудников. — Эрл скинул меховые поножи и налегке, вооружившись мечом и верными воинами, двинулся прямо в разящий жаром разлом.

— Погодите! — Окрикнул их Арэн. Он тоже быстро избавился от меховых одежд, сразу почувствовав свободу в движениях. — Нельзя оставлять людей одних. Будет лучше, если эрл останется. Варай посмотрел на него так, будто Арэн обвинил его в трусости.

— Я не стану прятаться за бабские юбки! — Звучно сказал он, и эхо прокатилось по горам.

Откуда-то сверху, посыпались мелкие камешки, встревоженно зашуршала бурая листва винограда.

— Не стоит кричать в горах, — Арэн повесил за спину щит, взял оба меча. — Если здесь и вправду что-то есть, живыми могут выйти не все. А людям нужен эрл. Я пойду.