Увечный бог - Стивен Эриксон

  Почти все внутренние перегородки были сняты, отчего шатер казался просторным. Лишь в дальнем конце было отделение для сна Адъюнкта, загороженное занавеской. Единственным посетителем оказался Банашар, сидевший на скамье спиной к стене; он скрестил руки на груди и вроде бы дремал. Еще там были стол и две свободные скамьи, но не ни одного фонаря. "Да, свет ранит ее хуже кинжала".

  Едва взвод вошел вслед за Лостарой, занавеска отдернулась.

  Адъюнкт Тавора показалась на глаза.

  Даже с такого расстояния Лостара различила слой пота на бледном лбу. "Боги, если армия это увидит - растечется как снег в костре. Унесется по ветру".

   - Что тут делают эти моряки? - Голос был слабым, неровным. - Мы ждем официальные делегации.

  - Взводный целитель считает, что сможет кое-что для вас сделать, Адъюнкт.

  - Тогда он глуп.

  Упомянутый солдат-целитель шагнул вперед. - Адъюнкт, я капрал Мертвяк, Девятый взвод. Моим садком был Худ.

  Блеклые глаза дернулись. - Если я понимаю вашу ситуацию, капрал, вы достойны сочувствия.

  Казалось, он удивился. - Ну... благодарю вас, Адъюнкт. Суть в том... - Он поднял руки; Лостара задохнулась, когда морозный воздух окутал целителя. Иней повис на складках потолка. Изо рта Мертвяка вырывались струи пара.

  Маг Наоборот сказал: - Омтозе Феллак, Адъюнкт. Старший.

  Тавора замерла, словно примерзнув к месту. Глаза ее сузились. - У вас покровитель - Джагут, Мертвяк?

  Мужчина не нашел ответа.

  - Бога Смерти больше нет, - заговорил Наоборот, лязгая зубами (температура в комнате всё снижалась). - Но может оказаться, сам Худ не так мертв, как нам казалось.

  - Мы думали об этом, не правда ли? - Тавора поджала губы, рассматривая Мертвяка. - Целитель, подойдите.

  Изогнув руку, чтобы поддержать товарища, Бальзам вывел Мертвяка из шатра. Горлорез и Наоборот сомкнулись с боков, на лицах была ярость, словно они готовы были выхватить оружие, едва кто подойдет близко.

  Кулаки, все как один, отшатнулись. Сержант ухмыльнулся им: - Расступитесь, прошу вас, сэры. О, она примет вас сейчас же. - Не ожидая ответа, Бальзам потянул целителя вперед; тот шатался - одежда стала мокрой, иней и лед плавились на утренней жаре. В двадцати шагах, за перекошенной палаткой-складом, сержант встал. - Садись, Мертвяк. Боги подлые, скажи, что это пройдет.

  Целитель шлепнулся наземь. Голова упала, всем показалось - его сейчас стошнит. Но вместо этого раздался какой-то всхлип. Бальзам поглядел на Горлореза, потом на мага - но выражения их лиц были недоумевающими. Он присел, положил руку на лоб Мертвяка - и ощутил содрогания тела.

  Целитель молча плакал.

  Никто не произносил ни слова.

  Когда всхлипывания замолкли, Бальзам склонился ближе. - Капрал, что с тобой, во имя Тогга?

  - Я... я не могу объяснить, сержант.

  - Исцеление сработало, все видели, - сказал Бальзам.

  Он кивнул, не поднимая головы.

  - Так... что?

  - Она опустила защиту, на миг. Пустила меня внутрь, сержант. Должна было, чтобы я мог исправить повреждения - и боги, какие это были повреждения! Выйти на вид - ей потребовались все силы. Выйти, принять... - Он помотал головой. - Я видел ее изнутри. Видел...

  Он снова замолк, сотрясаемый неудержимыми рыданиями.

  Бальзам так и сидел рядом на корточках; Наоборот и Горлорез стояли, отгораживая их. Оставалось лишь ждать.

  За миг до появления кулаков Лостара встала перед Таворой. Она постаралась сделать голос спокойным и радостным: - С возвращением, Адъюнкт.

  Тавора не спеша, глубоко вдохнула. - Ваши соображения, Верховный Жрец?

  Банашар склонил голову: - Я слишком замерз, чтобы думать, Адъюнкт.

  - Омтозе Феллак. Вы ощутили шаги Джагутов, Банашар?

  Бывший жрец пожал плечами: - Итак, у Худа была задняя дверь. Кто-то взаправду удивлен? Этот хитрый говнюк никогда не играл честно.

  - Не особо остроумно, Верховный Жрец.

  Лицо его скривилось. - Хорошо подумайте, от кого принимаете дары, Адъюнкт.

  - Наконец-то, - сказала она с чувством, - здравый совет от вас. Прочти... трезвый.

  Если он и думал ответить, то замолчал: в комнату вошли Добряк, Сорт и Блистиг.

  Повисло молчание; наконец Фаредан Сорт фыркнула: - Я всегда думала, "холодный прием" - это фигура речи...

  - Мне сообщили, - оборвала ее Адъюнкт, - что гости уже в пути. Пока они не прибыли, я желаю услышать от каждого из вас рапорт о положении в частях. Прошу по порядку.

  Кулаки удивленно смотрели на нее.

  Лостара Ииль глянула на Банашара: в его устремленных на Тавору глазах тоже что-то блеснуло.

  Им пришлось проехать по северной улице малазанского лагеря, пробираясь между шатров бойни. Воздух кишел мухами, пахло свежим мясом и навозом. Атри-Цеда Араникт молча скакала рядом с Брюсом, подавленная блеянием родаров и воплями миридов, визгом перепуганных свиней и мычанием рогатого скота. Ожидавшие забоя животные отлично понимали свою участь, и звуки их голосов казались буйным вихрем.

  - Плохой выбор эта дорога, - бормотал Брюс. - Извини, Атри-Цеда.

  Двое солдат пересекли путь; на них были толстые пропитанные кровью фартуки. Лица отупевшие, лишенные выражения. С рук капает красная жижа.

  - Армии купаются в крови, - сказала Араникт. - Разве это не истина, Командор?

  - Боюсь, все мы в ней купаемся. Города позволяют скрыться от мрачной истины.

  - На что было бы похоже, если бы мы ели одни овощи?

  - Мы вспахали бы всю землю, не оставив места диким животным, - ответил Брюс.

  - Значит, можно счесть домашних зверей жертвами во имя дикости.

  - Можно, - сказал он, - если это тебе поможет.

  - Не уверена.

  - И я.

  - Думаю, я слишком мягкая, - заключила она. - У меня склонность к сентиментальности. Можно скрыться от самой бойни, но от воображения не скрыться никуда. Верно?

  Они приближались к широкому перекрестку; напротив большая группа всадников выливалась из южного проезда. - Ну-ка, - сказал Брюс, - это королевские знамена Болкандо?

  - Кажется, королева расширила свои обязанности по сопровождению далеко за родные границы.

  - Да, очень любопытно. Мы их подождем?

  - Почему нет?

  Они натянули поводья на перекрестке.

  Эскорт королевы был слишком обширным. Но Брюс нахмурился: - Это солдаты-эвертины, ни одного офицера.

  Кроме закаленных в боях солдат Абрасталь привела троих Баргастов; справа скакали две женщины из хундрилов, одна на седьмом-восьмом месяце беременности. Слева была пара вооруженных иноземцев - Напасть? Араникт резко выдохнула. - Должно быть, это Смертный Меч Кругхева. Она одна заполнит собой дворцовый гобелен.