(не)желанный брак. Поцелуй Камня (СИ) - Мун Эми

- Можете посмотреть, если так хотите.

Она чуть не споткнулась от неожиданности. Герцог решил одарить снисхождением к бедной любопытной женушке?

- Не хочу.

Ее дело – маленькое. Поможет с машинками для погоды - и прощайте.

- Ложь вам не к лицу, леди.

Бекки обернулась. Герцог по-прежнему не смотрел, лишь перелистывал страницы. Так обращаются к вещи, а не к человеку!

- Прошу прощения, - зашипела, разглядывая резкий излом профиля. – Очевидно, вы больше привыкли к кокетству. Так я не умею.

Мужчина все же отлип от своей книжонки. А ей пришлось искать в себе силы не опустить голову.

- Это видно, - встретил ее упорство пробирающей до костей ухмылкой. – Там моя первая серьезная работа. Хотите смотреть – пожалуйста. Нет – ваше дело.

И герцог снова вернулся к чтению.

А Бекки до ужаса захотелось схватить что-нибудь из посуды и как следует шарахнуть об пол. Ну разве так можно?! Конечно, ей бы хотелось смотреть! А после такого заявления и подавно!

Первая работа!

Она знала, что это такое.

Помнила, с каким тщанием и терпением создавала морской пейзаж. Настоящая большая картина на большом холсте. Самый простой сюжет – корабль и волны, но сколько в нем было души! Сколько терпения и старательности! И первым делом Гиневьева избавилась именно от этого полотна. На бегущий по воде корабль выплеснулось вино. Совершенно случайно, конечно.

Отец тогда первый и последний раз кричал на жену. А Бекки… что она могла сделать? Лишь повторить то, что было создано, но разве это замена?

И вот перед ней частичка сердца самого Вильгельма де Грейстора – прямого потомка Железного Герцога. Наверняка там оружие. Или ловушка. Или другое – хищное и опасное, под стать своему создателю.

Зачем гадать? Бекки дернула за шнур, и портьера поехала вверх.

- О-ох…

Девушка стиснула руки на груди, словно это могло удержать тревожно стукнувшее сердце.

На подставке-веточке сидело Совершенство. Нежная девочка-фея. Изящная до последней линии. Точеная головка, хрупкая фигура и крылышки-паутинки в россыпях драгоценной росы. Каждая линия – на своем месте, продумано все до мелочей, и даже крохотные пальчики состоят из фаланг. Таких тоненьких, нежных… Чудесное создание из белого дуба и платины печально склонило голову, а  в сапфировых глазах ни единой искорки жизни, лишь отблески магических светильников.

Но как же? Ведь Лора говорила, что каждая фигурка рабочая! Может, если дотронуться до ножки… Ох, нет, прикоснуться страшно! И открыть дверцы из тонкого стекла она наверняка не сможет… внизу небольшой замок.

На прозрачную темницу упала тень.

Герцог остановился за спиной, и Бекки затаила дыхание. Тяжесть под ребрами отрастила шипы, наматывая на них издерганные нервы.

- Модель нерабочая, - равнодушно откомментировал герцог. – Но если по нраву, можете забрать с собой.

Создатель! Шокированная внезапным подарком, Бекки повернулась к мужчине.

Он стоял близко. Настолько, что нужно бы сделать хороший шаг назад, но за спиной стеллаж. А в грудь толкал жар раскаленного на солнце камня, рассыпался по коже ознобом и кружил голову тонким ароматом восточных специй. Странно, она никогда не замечала этого запаха…

- Мне неловко, - пробормотала, сама не зная о чем говорит – о подарке или близости мужчины.

Но ушатом ледяной воды на голову рухнуло откровение.

- Не стоит. Она мне больше не нужна.

Глава 30

Гости прибыли через три дня после неожиданного разговора в мастерской. Бекки отказалась брать дорогой подарок, а герцог просто поставил ее перед фактом, что отошлёт его в замок фон Арнет. Де Грейстор не признавал слова «нет».

Но спорить у нее не было ни желания, ни времени. День проходил в бешеном ритме, к тому же Бекки всерьез решила закончить картину. Рисовала через силу. Былой запал исчез, словно никогда не было.

Каждый вечер Бекки убеждала себя в правильности происходившего, но никак не могла выдернуть из сердца острые иглы тоски. Лишь в мастерской иногда ей казалось, что ничего не случилось. И порой по спине проходился обжигающий взгляд. Но, может, она просто обманывалась? Герцог не смотрел лишний раз и не разговаривал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вел себя идеально вежливо, как настоящий джентльмен. Только сделанный изо льда.

- Топаз сюда, леди. Ещё один сюда... хорошо, теперь здесь. Не устали? Может, хотите передохнуть?…

Совершенно не к чему придраться, но ужасно хотелось заткнуть уши.

А этим временем в замке происходили изменения. Он ожил и наполнился людскими голосами. Слуги чистили, мыли, скоблили, украшали… От постоянного мельтешения и топота начинала болеть голова.

Кажется, герцогу тоже не нравилось, он почти не покидал мастерскую, ограничиваясь указаниями, которые отдавал старшему работнику.

Бекки иногда позволяла себе прогуляться в оранжерею, а заодно рассмотреть изменения. Стало светлее и гораздо праздничней, но ей был милее уют тишины.

Однако для приема короля и его свиты нельзя ограничиться одной гостиной и наспех сготовленными постелями. Тем более Лора доверительно шепнула, что король решил все же осчастливить одну из претенденток своим вниманием.

Разумеется, подобное заявление не делают мимоходом. Вот слуги и старались изо всех сил, и не зря.

Утром чуткий сон нарушил топот и глухие крики. Внутренний двор замка наполнился шумом. Ржали лошади, бряцали повозки.

Бекки в один миг слетела с постели и подбежала к узенькому окну.

- Ого!

Впервые она видела самоходную карету в полный размер. 

На темном, почти черном дереве красовался золотой королевский герб. Хищные линии меньше всего напоминали о карете, делая средство передвижения больше похожим на продолговатый бутон цветка, по которому бежали тонкие прожилки схем, переплетаясь в витиеватый узел на «носу». Чудесная и сложная работа…

Бекки резко запахнула портьеры. Хватит! Она переживет это шумное мероприятие, доделает свою картину и будет свободна. Надо бы сообщить Альберту, но… Желания не было. Вообще. Пожалуй, для начала ей стоило бы просто отдохнуть и прийти в себя.

 В дверь уже стучали.

- Госпожа! – в комнату ввалились взбудораженные и улыбающиеся служанки.

Хельга и Лора отлично поладили, а Бекки никак не могла признаться о разговоре с герцогом. Стыдно было, будто она предательница.

- Ох, голубушка, встали! Вот и ладно. Вносите!

Бекки тихо ойкнула, а слуга уже втаскивал пирамиду из коробок.

- Вот! – голосок Лоры звенел гордостью. – Герцог заказал. Новые наряды, и для верховой езды тоже. Модистка едва успела. Ох, господин ругался, вчера ведь получить ждал. А доставили вот как…

Герцог… что? Ругался? Ждал получить?

Бекки рассматривала груду коробок и никак не могла понять – она еще спит или уже нет.

Не обращая на ее растерянный вид внимания, Хельга и Лора в четыре руки принялись разбирать посылки.

И когда на свет показалось первое платье… Все! Бекки отвернулась, запрещая себе смотреть на воздушное чудо.

Но перед глазами колыхалось легковесное облачко, искусно расшитое бледно-розовыми цветами. Платье словно было дыханием весны – нежное, легкое, из какой-то совсем незнакомой ткани, похожей на батист.

- Ох, мне, - пропищала восторженная Лора, - шелк «жемчужина Эль Хассы»! Это родина дальних предков нашего господина!

Значит, в крови де Грейстора действительно течет жар пустыни… От того и кожа такая смуглая.

Бекки с трепетом коснулась воздушных складок. Думала, что серое платье – шедевр, но модистка превзошла саму себя.

- А это к платью, - проворковала Лора, вытаскивая белье.

О, Создатель… Бекки застыла, не в силах вытолкнуть из себя ни слова. В лицо бросился мучительный жар. Нет! Ни за что! Она не наденет это… это… это что вообще такое? И как оно должно прикрывать... или наоборот? Открывать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Больше всего белье походило на очень короткое платье из колких узоров инея. Гибкие косточки формировали корсет, чашечки для груди – два ажурных лоскутка, а само едва ли до середины бедра еще и разрезы по бокам.