Возвращение - Марина Колесова

с Къярой, то много чего взамен получу. Я старался, как мог, хотя с моим характером это было сложно.

– Гарпии хорошие провидцы, – губы Норлана тоже дрогнули в усмешке.

– Кстати, мой внук знает кто он?

– Нет. Я говорил, что он мой сын, а мать его давно умерла.

– Он умеет оборачиваться драконом?

– А то… Легко и непринужденно.

– Ты объяснял ему эту его способность?

– Сказал, что в его жилах их кровь, но не уточнял подробности.

– Прекрасно. Меня это устраивает. Я лишь расскажу, что его матерью Владетельница была, а тебя пусть и дальше отцом считает.

– Это было бы неплохо, так как мальчишка и так зол на меня, что в строгости его держу. Вот скажу тебе честно, Маграт, не особо хочется дожить до того времени, когда именно он придет к власти. Он признает лишь силу, а я его сделал сильнее меня.

– Кто уйдет раньше – на все воля Творца, но в любом случае обещаю не настраивать его против тебя, Норлан, – Маграт клятвенно поднял руку.

– И на том спасибо, – кивнул он и подошел к двери: – Пойдемте, Владетель, я отдам Вам его.

Гранд сидел на кровати у себя в комнате и от нечего делать, откручивал лапки у деревянных жуков для игры в фанты. Сломанных жуков и их лапки он кидал на пол, и горка из них неумолимо росла, грозясь заполонить все вокруг. Гранду было тоскливо. После его ссоры с Ладой отец демонстративно старался не разговаривать с ним, выказывая если и не презрение, то явное пренебрежение. Он лишь после того как вернул Ладу потребовал от него извиниться перед ней и даже хотел жестоко наказать, но этому воспротивилась Лада, и все опять вернулось к элементарному игнорированию. Только теперь уже не только со стороны отца, но и с ее.

Вначале Гранд был даже рад таким отношениям, но постепенно они стали его удручать. Он с завистью смотрел на Шона, которого Лада максимально приблизила к себе и явно ему благоволила, и на отца, ничуть не смущающегося открыто обнимать и ласкать ее, что принималось ею с не меньшей благожелательностью. Они все откровенно наслаждались обществом друг друга, в то время как он был полностью изолирован от общения. Хотелось сбежать, но кабалит на шее удерживал прочнее любой цепи. К тому же Гранд знал, что в случае неповиновения отцу ничего не стоит заточить его вновь в подземном узилище.

Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату вошел отец. Гранд поспешно встал с кровати и склонил голову:

– Здравствуй, отец.

– Милое развлечение: портить вещи, не тобой созданные, – его губы презрительно дрогнули.

– Извини, отец. Я починю. – Гранд потупился.

– Чинить тебе их вряд ли доведется хотя бы потому, что отныне жить ты будешь не здесь и подчиняться тебе придется уже не мне.

– Что это значит, отец? – Гранд вскинул на него раздраженно-непонимающий взгляд.

Ничего не отвечая ему, Норлан посторонился, пропуская в комнату атлетически-сложенного мужчину в богатых парчовых одеяниях и в короне мага-императора.

– Вот, Владетель, отныне он принадлежит Вам.

Тот смерил Гранда оценивающим взглядом и повернулся к Норлану:

– Неплохой мальчишка, конечно уже совсем взрослый и разительно отличается… Но ничего, вначале личину поносит, а потом с возрастом нивелируем различия, подгоняя под истинный образ. Как звал его?

– Гранд.

– Прекрасно. Созвучное имя, значит, привыкнет быстро, что теперь будут звать Грейт. Поможешь мне жестко зафиксировать на нем необходимую личину?

– Что за вопрос, – Норлан усмехнулся, – конечно.

– Отец, я не понимаю… – Гранд попятился. – Ты что, продал меня в рабство?

– Ну так уж и в рабство, – вместо Норлана усмехнулся Владетель, – да о таком рабстве мечтает любой. Твой отец, да будет тебе известно, печется лишь о твоем благе. Ну да ладно, некогда мне тебе все подробно объяснять, по ходу дела разберешься и поймешь. Сейчас иди сюда! – он жестом поманил его.

– Не пойду… я никуда отсюда не уйду, хоть убивайте, – Гранд отошел в самый дальний угол комнаты.

– Да, покорности маловато. Норлан, ты разучился быть требовательным.

– Считаете, я мог быть требовательным к нему, когда он был единственным, что у меня от нее осталось?

– А ты стал сентиментален. Ладно, дело поправимое. Хоть она и была моей дочерью, это не помешает мне заставить мальчика повиноваться, – устремив на Гранда мрачный и холодный взгляд из-под нависающих бровей, Владетель вытянул руку, зажав в пальцах сверкающий ключ кабалита.

Хрипло вскрикнув, Гранд осел на пол, и на него тут же обрушилась жесткий поток магии, идущий сразу с двух сторон. Он попытался вырваться, дернулся, разбрасывая валяющихся на полу обезноженных жуков, но противостоять сразу двум опытным магам да еще и с кабалитом на шее ему явно было не по силам. Его словно неуклюжего котенка распяли на полу и, сформировав вокруг него чужую личину, накрепко запечатали в ней, закрепив сверху кабалитом. После чего отпустили.

Обессиленный он лежал среди разломанных жуков, ощущая себя подобной им искалеченной игрушкой. На глаза навернулись злые слезы, и чтобы не расплакаться, он закусил губы. После чего попробовал пошевелиться. Каждое движение причиняло боль, личина сковывала и давила, но он сумел подняться с пола.

– Ничего, скоро привыкнешь, – усмехнулся Владетель, глядя с каким трудом он встает. – К тому же это ненадолго. Через пару лет сниму ее с тебя.

– Кстати, пока не снимешь, образом дракона он пользоваться не сможет, – тихо проговорил Норлан.

– Ну и не надо. Мне так даже спокойнее будет. К чему он мне в образе дракона? – потом повернулся к Гранду и жестко приказал: – Подойди ко мне и встань на колени!

Понимая, что повиноваться все равно придется, Гранд не стал спорить. Медленно подошел, опустился на колени, потом поцеловал протянутую руку, проговорив стандартный зарок: – Я полностью в Вашей власти, мой господин.

– Владетель, Владетель… – поправил его с легкой улыбкой тот и потрепал по щеке. – Хороший мальчик. Молодец, – после чего повернулся к Норлану. – Пойдем мы, пожалуй.

– Не смею задерживать, Владетель, – склонил перед ним голову Норлан и открыл арку.

Гранд вышел из арки следом за Владетелем и пораженно замер. Коридор, в котором они очутились, потрясал воображение. Черные мраморные колонны, взметнувшиеся ввысь вдоль всего коридора, и скульптуры темных тварей внушали робость и трепет. А зеркала в арках между ними еще больше усиливали это впечатление. Однако все впечатления померкли, как только Гранд увидел собственное отражение. Худенький невысокий мальчишка лет восьми – девяти с утонченными чертами лица, капризными губами и большими глазами, опушенными длинными ресницами.

– Проклятье… – он скривился.

Идущий впереди Владетель обернулся и раздражено отчеканил: