Сила Трех - Нора Робертс

— Рад слышать. Вы позволите мне записать нашу беседу?

— Да.

— Целиком? Без купюр?

Она поставила кружку на стол.

— Я просто не скажу вам того, о чем захочу умолчать. Мак, я все еще учусь. Вы можете многому научить меня, а я вас. Но сейчас мне пора бежать.

— Один вопрос. Ваш дар делает вас счастливой?

— Да. Счастливой, сильной и уверенной в себе. Но я была бы такой же и без него. — На ее щеках проступили ямочки. — А теперь спросите меня, могла бы я быть счастливой без Зака?

— Вопрос был бы чисто риторическим, — улыбнулся Мак.

После ухода Нелл Мак какое-то время думал о ней. Каким образом этой женщине удалось быстро приспособиться к ритму жизни острова и ритму собственной силы?

Это наверняка было нелегко, но то, что она смогла начать новую жизнь, избавившись от ужасов предыдущей, теперь казалось самой естественной вещью на свете.

Случившееся не напугало ее. Она сохранила способность верить и любить, сумела стать другой. И это делало Нелл самой удивительной женщиной из всех, кого он знал.

Теперь он понимал, почему Рипли так защищает ее. Оставалось убедить упрямую помощницу шерифа, что с его стороны Нелл ничто не угрожает.

Пора было отправляться на полевые исследования. Он стал складывать оборудование, которое хотел взять с собой, и добрых десять минут искал очки, пока не понял, что повесил их на карман рубашки.

Он нашел ключи в аптечке на стене ванной, прихватил несколько запасных карандашей и отправился на южную оконечность острова.

Дом Логанов влек его. Никакое другое слово не могло бы описать ту почти физическую тягу, которую ощущал Мак, когда стоял на узкой полоске берега и смотрел на него. Больший дом расползся в разные стороны. Он был не столько величественным, сколько чарующим.

Поразительно чарующим, подумал Мак, вытаскивая диктофон, чтобы записать свои мысли.

«Дом Логанов стоит на южном мысу острова. К нему ведет узкая дорога, прорубленная в сланцевых отложениях. Тут есть и другие дома, но этот стоит в самой высокой точке и расположен в максимальной близости от моря».

Он сделал паузу, наслаждаясь соленым ветром. Сегодня море было серо-стальным. «И как оно умудряется не ранить себя собственными волнами?» — мельком подумал Мак.

Он объехал мыс и осмотрел другие дома. Тоже сдаются на лето, понял Бук. Тут не было ни души. Тишину нарушали только крики чаек, сновавших над полоской суши.

Скалы Майи, возвышавшиеся на строго противоположном стороне острова, были более живописными, более впечатляющими, более драматичными. Но здесь было уютнее. Это место подходило ему. Он продолжил запись:

«Дом трехэтажный. Судя по всему, третий этаж надстроен позже. Дерево — предположительно серебристый кедр. За домом кто-то ухаживает. Во всяком случае, ставни и рамы недавно выкрашены серо-голубой краской. Переднее и заднее крыльцо с фронтонами, часть заднего двора крытая. Балконы второго и третьего этажа более узкие, с завитками вдоль навесов. Кажется, эти завитки называются бордюром. Не забыть проверить. Место пустынное, но тоску не наводит. Здесь царит ожидание. Почему-то мне кажется, что здесь ждут именно меня».

Он обошел дом сзади, очутился на высоком берегу и посмотрел на бухту. Тут имелся причал, тоже хорошо ухоженный, но совершенно пустой.

«Лично я не возражал бы против яхты, — подумал Мак. — И моторной лодки».

Мужскую суровость дома следовало бы смягчить. Может быть, какие-нибудь цветы? Нужно будет выяснить, что лучше растет на таких почвах. Интересно, в порядке ли каминные трубы? Зимой было бы приятно сидеть у огня и смотреть на море…

Он отогнал от себя непрошеные мысли, вернулся к «Лендроверу» и начал выгружать оборудование. Отсюда до грота было рукой подать. Но Мак заметил, что вход в него из дома не виден. Это делало грот еще более уединенным и таинственным. Идеальное место для детских игр и любовных встреч.

Но, похоже, здесь давно никто не бывал. Никаких признаков человеческого присутствия. Ни мусора, ни следов.

Он перенес все приборы из машины за два раза. Хотя в гроте было холодно и влажно, Мак снял куртку. Он настраивал свои умные приборы под чудесный аккомпанемент прибоя, которому откликалось громкое подземное эхо.

Грот был небольшой: примерно три с половиной метра в длину и два с половиной в ширину. Бук обрадовался тому, что высота грота в середине составляла два с лишним метра. Ему приходилось бывать в местах, где можно было только сидеть на корточках или лежать на животе.

Включив приборы, Мак вооружился галогеновым фонариком (которого в прошлый раз у него с собой не было) и изучил каждый дюйм грота.

— Здесь что-то есть, — пробормотал он. — Понятно без всяких приборов. Целые слои энергии. Новые поверх старых. Даже дурак почувствует. Если это тот самый грот, о котором упоминалось в исследованиях, то… А это что?

Мак осветил фонариком стену и присел на корточки.

— Похоже на гэльский, — сказал он, прочитав надпись, высеченную в камне. — По возвращении надо будет перевести.

Он переписал слова в блокнот и скопировал символ под ними.

— Кельтский узел, тип Тринити. Надпись не такая старая. Сделана лет десять, максимум двенадцать назад. Есть одна догадка… Нужно будет проверить.

Он провел по надписи кончиками пальцев. Внезапно буквы слегка засветились. Пальцы Мака ощутили тепло.

— Ну, черт побери! Это потрясающе!

Он бросился за видеокамерой, но забыл про потолок и ударился макушкой так, что из глаз полетели искры.

— Идиот! Сукин сын! Болван! — Он прижал руку к голове и ругался до тех пор, пока острая боль не сменилась тупой и ноющей.

Увидев пятно крови на ладони, Мак разозлился еще больше. Он достал носовой платок, крепко прижал его к образовавшейся шишке и пошел за прибором и видеокамерой.

На этот раз он предупредительно сел на землю.

Мак снял показания, записал их, а потом снова провел пальцами по надписи на стене. Но ничего не случилось.

— Не верь глазам своим… Выходит, я даром получил сотрясение мозга?

Он предпринял еще одну попытку, но надпись осталась темной, а камень — сырым и холодным.

Мак задумался. Головная боль становилась все сильнее, но он не обращал на нее внимания. Когда Бук снова поднял руку, его мониторы запищали.

— Какого черта ты тут делаешь? Проводишь спиритический сеанс?

У входа в грот стояла Рипли, окруженная нимбом солнечного света. В мозгу Мака тут же возникло множество мыслей, и все они были посвящены ей. Он на время забыл о надписи и уставился на Рипли.

— Сегодня ты патрулируешь пещеры?

— Я увидела твою машину. — Она вошла в грот и обвела взглядом громко пищавшие приборы. — Почему ты сидишь на земле?