Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг. Учения и биографии - Валерий Моисеевич Лейбин

различных авторов он пришел к некоторым, имевшим в то время для него особый смысл суждениям: человек должен оставить отца и мать, когда он хочет добиться обретения целостной личности; ради достижения свободы можно и нужно пожертвовать героем; имеется внутреннее побуждение, влекущее человека к принесению жертвы; после жервоприношения наступает поразительное плодородие.

Фактически в данном разделе работы «Метаморфозы и символы либидо» содержалась скрытая мысль о необходимости символического убийства основателя психоанализа.

Для обретения Юнгом независимости и полной самостоятельности необходимо было принести в жертву его духовного отца, Фрейда. Речь шла о противостоянии Льва (Юнга, по гороскопу) и Быка (Фрейда, тельца по гороскопу).

Лев – символ солнца, наиболее сильной солнечной жары. Бык – животное, принесенное в жертву в культе Митры.

С точки зрения рассмотрения либидо лев – олицетворение возвышенной, духовной ипостаси сексуальности, а бык – приземленной, животной ее части. Принесение в жертву быка означает ниспровержение описательной теории либидо и торжество генетической теории.

В более широком плане, то есть с точки зрения отношений между Юнгом и Фрейдом, принесение в жертву быка – неизбежная необходимость, обусловленная жизненным циклом отделения сына от отца, умирания и возрождения героя, преобразующего психоанализ.

В разделе «Жертва» в завуалированной форме была скрыта та драматическая борьба Юнга с самим собой, когда он хотел выйти из-под власти строгого отца, каким был для него Фрейд, и в то же время сохранить его дружеское отношение к себе. Отсюда проистекала попытка оправданности своих деяний, которые рассматривались им как добровольные и недобровольные.

Отход от Фрейда был обусловлен не только индивидуальными запросами Юнга как личности, стремящейся к самосовершенствованию и творческому развитию психоаналитических идей, но и архаическими пластами либидо, взывающими к возрождению путем принесения жертвы.

Именно под этим углом зрения швейцарский психиатр рассматривал используемый им в работе мифологический и философский материал, стремясь тем самым показать как историческую необходимость в жертвоприношении, так и оправданность подобного деяния и со стороны того, кто осуществляет жертвоприношение, и со стороны того, кто оказывается жертвой.

Не случайно он привел выдержку из философского труда Ф. Ницше «Так говорил Заратустра», в которой более прозрачно, по сравнению с описанием жертвоприношений в древнем мире, проступает его собственная философия:

«Имеющий цель и наследника желает смерти и в ту минуту, как она нужна для этой цели и для его наследника».

Фрейд с нетерпением ждал публикации второй части работы Юнга «Метаморфозы и символы либидо», поскольку хотел окончательно убедиться в том, в каком направлении идет его духовный сын и наследник.

Понял ли он подлинный смысл того, что содержалось в ней в скрытом виде? Соотнес ли он с собой сюжеты, касающиеся существа жертвоприношений, в частности убиение Быка?

Известно, что Фрейд дважды терял сознание в присутствии Юнга, когда тот рассказывал о болотных трупах, а также спорил с ним по поводу действий фараона Аменхотепа IV, пытавшегося, по мнению основателя психоанализа, стереть память о своем отце. В обоих случаях он воспринимал происходящее через призму отцеубийства.

Кроме того, в одном из писем 1910 года в ответ на юнговское истолкование мифологического и митраического материала Фрейд дал иную интерпретацию умерщвления Быка, которая была осуществлена им с позиций мифологической проекции вытеснения сексуальности, а не с точки зрения добровольного и вынужденного самопожертвования, как полагал швейцарский психиатр.

Можно предположить, что Фрейду не составляло труда понять смысл соответствующих рассуждений Юнга о жертвоприношении. Однако, следуя, видимо, негласно принятым ими обоими правилам интеллектуальной игры, он ничего не сказал об этом ни автору «Метаморфоз и символов либидо», ни другим психоаналитикам.

Если до публикации швейцарским психиатром второй части книги он лишь выразил тревогу по поводу того, что тот может исчезнуть «в клубах религиозно-либидозного тумана», то, прочитав вторую ее часть, в письме Юнгу от 14 ноября 1912 года он лишь сухо заметил:

«С нетерпением жду оттиска ваших лекций, так как из вашей большой работы о либидо, которая очень понравилась мне в частностях, но не понравилась в целом, я при всем желании так и не мог получить представления о характере ваших новшеств».

Судя по всему, Фрейд не хотел давать содержательный критический разбор работы Юнга о либидо. Подобная позиция была обусловлена следующими обстоятельствами.

Во-первых, в предшествующем письме швейцарский психиатр написал о неких новшествах, введенных им при чтении лекций в университете Фордхэма (Нью-Йорк, США), в которых им был дан критический обзор развития психоаналитической теории, и, следовательно, Фрейд хотел разобраться в них, прежде чем выносить окончательный вердикт в отношении юнговских новаций.

Во-вторых, выражая надежду на то, что основатель психоанализа согласится с его некоторыми нововведениями, Юнг заверил его в своем нежелании отдаляться от него, разрывать личные отношения, и поэтому Фрейд не счел возможным обострять и без того непростую ситуацию.

Несмотря на внутреннюю готовность принести в жертву своего духовного отца, нашедшую отражение в его работе «Метаморфозы и символы либидо», личные встречи с основателем психоанализа чаще всего сопровождались тем, что Юнг попадал под его влияние, а идея жертвенности отступала на задний план перед возможностью их дальнейшего сотрудничества.

Показательной в этом отношении была их встреча в Мюнхене, после которой швейцарский психиатр писал Фрейду, что он коренным образом изменил свою позицию. Еще раз заверяя его в том, что в личном плане он не отречется от основателя психоанализа, Юнг писал:

«Простите, пожалуйста, мои заблуждения, которые я не хочу ни объяснять, ни оправдывать».

Но вдали от Фрейда личные обиды сына на духовного отца и его стремление к обретению независимости давали знать о себе. Стоило только основателю психоанализа высказать критические замечания в его адрес, как тут же Юнг высказал обиду на то, что тот сильно недооценил его труд о либидо.

Судя по переписке между ними в декабре 1912 года, на протяжении одного месяца после мюнхенской встречи отношения между Юнгом и Фрейдом настолько обострились, а тональность писем первого стала столь взрывоопасной, что создается впечатление, будто сын вынуждал своего духовного отца самому осуществить жертвоприношение.

После того как в своем письме от 18 декабря 1912 года Юнг заявил, что техника обращения основателя психоанализа с его учениками и пациентами ошибочна, но никому не приходит в голову «дернуть пророка за бороду», Фрейду не оставалось ничего другого, как в ответном письме от 3 января 1913 года предложить прекратить личные отношения между ними.

Швейцарский психиатр тут же подхватил это предложение, написав, что он «подчиняется» желанию основателя психоанализа разорвать личные отношения. Примечательно, что уже в переполнившем чашу терпения Фрейда письме от 18 декабря 1912 года Юнг символически убил своего духовного, возвышающегося