Остров Робинзона - Аркадий Фидлер

Мы не спускали глаз с двух лодок, приближавшихся к берегу. В них было около трех десятков матросов. Они лихорадочно работали веслами, поминутно оглядываясь назад, и так спешили, что натянули даже какое-то подобие парусов.

Не прошло и получаса, как лодки пристали к острову в полумиле от нашего холма.

Матросы высадились, поставив одну, большую по размерам, лодку на якорь шагах в двадцати от берега. Мы опасались, что пришельцы отправятся в глубь острова, но они расположились лагерем у самой воды и с напряженным вниманием стали следить за происходящим на море.

А там по-прежнему пылал их корабль. Бригантина победителей подошла к нему на расстояние мушкетного выстрела и спустила с борта шлюпку с вооруженными людьми. При виде этого высадившиеся на остров крайне обеспокоились, предположив, вероятно, что это погоня за ними. Они заметались по берегу, выбирая подходящие для обороны позиции и готовя к бою оружие. Мы заметили, что почти у каждого второго матроса был мушкет. Однако страхи их оказались напрасными. Шлюпка с пиратского корабля осталась возле горящей бригантины, обходя ее вокруг. Убедившись, что пламя не даст возможности подняться на палубу, лодка вернулась на свой корабль, который тут же распустил все уцелевшие паруса и стал удаляться в восточном направлении. К вечеру он скрылся из виду за горизонтом.

Итак, на нас свалилось новое несчастье, новая грозная опасность нависла над нами.

Важнее всего сейчас было разведать, что это за люди и каковы их намерения. Скрываясь в зарослях, мы подобрались к их лагерю шагов на сто пятьдесят и затаились в густом кустарнике. Отсюда все было видно как на ладони. На всякий случай мы прихватили с собой луки и отравленные стрелы.

Пришельцев мы насчитали двадцать три. По одежде я сразу определил, что это не англичане и не голландцы. Отплытие пиратского судна несколько их успокоило, но теперь они что-то оживленно обсуждали и даже, казалось, ссорились. Одни кричали, указывая на север, где вырисовывались на горизонте вершины предполагаемого острова Маргарита, другие махали в противоположном направлении, в сторону материка. Нетрудно было догадаться, о чем идет у них спор, и нас несказанно обрадовало, что пришельцы собираются покинуть остров.

Чуть в стороне от группы спорящих в козлах стояло их оружие. Там было десятка два ружей разного калибра и в том числе несколько крупнокалиберных мушкетов. Жадным взглядом пожирал я это богатство, о котором целый год бесплодно мечтал, и помимо воли стал размышлять, как бы им завладеть.

Вопреки моему утверждению, что я считаю пришельцев своими врагами, в каких-то тайниках моего сознания бродила безумная мысль подойти к ним и поговорить. Давно оторванный от людей своего мира, я, как пустыня влаги, жаждал общения с ними. Меня ужасно занимало, как они отнесутся ко мне. Будь это англичане, я бы ни минуты не сомневался. Но это были не англичане. Их крики, доносившиеся до нашего убежища, рассеяли последние сомнения: это были испанцы. Люди, которых как огня следовало бояться и моим товарищам-индейцам, и мне самому.

Завороженный притягательным видом ружей, я внимательно следил за поведением испанцев и не заметил, что Арнак тихонько толкает меня в бок.

— Ян, — шепнул он наконец, — посмотри туда, на воду!

— На воду?

— Не видишь?

— Вижу две лодки.

— Правильно, две лодки!

Он произнес это таким возбужденным голосом, что я сразу понял ход его мыслей. «Толковый парень этот Арнак, ничего не скажешь!» Пока я пожирал взором соблазнительное оружие, он обдумывал дело куда более важное: как выбраться с острова. У берега были две оснащенные парусами лодки, из которых меньшая словно специально была создана для наших целей. Но как ею завладеть? Наполовину вытащенная из воды на песок, она лежала у самых ног сидевших на берегу людей. Вторая, большая, шлюпка качалась на якоре саженях в двадцати от берега.

— Лодка бы пригодилась! — проговорил я скорее самому себе, чем товарищам. — Но к ней не подобраться.

День клонился к вечеру. На северо-востоке из-за горизонта над океаном вырастала черная грозовая туча. Пора дождей ежедневно одаривала нас обильными ливнями.

Как только испанцы заметили приближение грозы, они очень быстро достали из лодки топоры, тесаки и побежали в заросли. Мы едва успели скрыться. Раздались удары топоров. Вскоре на берегу лежала целая гора жердей и веток, из которых пришельцы соорудили три просторных шалаша. Едва они закончили работу, как первые крупные капли забарабанили по песку и листьям. Испанцы мигом перетащили в укрытие оружие, всякий скарб и укрылись сами.

Наступил вечер. Буря разыгралась вовсю. Море ревело, выл ветер. Лодки остались без присмотра; испанцы не выставили никакой стражи, будучи, очевидно, уверенными, что остров необитаем. Шалаши стояли не далее чем в двадцати шагах от берега, но нам благоприятствовал ливень. В быстро сгущавшемся мраке невозможно было даже на таком небольшом расстоянии рассмотреть, что делается возле лодок.

Мы ждали только наступления полной темноты в надежде, что все обойдется как нельзя лучше. При этих обстоятельствах, когда неосмотрительность испанцев играла нам на руку, похитить меньшую лодку не составляло особого труда.

Дождь был холодным, и мы основательно продрогли. Медленно ползли минуты. В терпеливом ожидании мы обдумывали, как поступить потом, после похищения лодки.

— Испанцы, — обратился я к товарищам, — не поймут, кто увел у них шлюпку. Буря сотрет все следы. Подумают, что унесло волнами. А что дальше? Вдруг завтра они начнут искать ее по всему берегу?

— Давайте сразу уйдем в море! — предложил Вагура. — Убежим с острова!

— Не болтай ерунды! — осадил его Арнак. — За полночи мы далеко не убежим, а при свете испанцы сразу вас заметят. Да и погода видишь какая?

— Что же делать?

— Сразу выйти в открытое море нам не удастся, — мягко прервал я спор.

— Надо сначала научиться обращаться с парусами и веслами. Значит, придется лодку спрятать…

— Но куда?

— Давайте переведем ее на другой конец острова, — предложил Арнак, — там испанцы искать ее не станут.

— Зачем так далеко? Я думаю, можно перетащить ее вверх по течению нашего ручья и там спрятать в зарослях.

— Правильно! Это лучше всего! — обрадовались индейцы. — Затащим ее в ручей!

— Мне казалось, что испанцы стремятся поскорее выбраться с нашего острова. А если у них не окажется второй лодки, уплывут ли они тогда?

— Уплывут, Ян, уплывут! Поместятся все в большой лодке!

Я в этом был не особенно уверен. Вопрос: уплывут или не уплывут — был для нас едва ли не вопросом жизни и смерти. Если испанцы останутся на острове, они рано или поздно нас обнаружат. Этому надо было воспрепятствовать любой ценой.