Суперинтендант и его заботы - Анна Викторовна Дашевская

через пятнадцать минут на причале у площади Сан-Марко. Сунув коммуникатор в карман куртки, госпожа Редфилд быстрыми шагами пошла по направлению к месту встречи.

Нищий сплюнул сквозь зубы, вытянул из лохмотьев новенький коммуникатор последней модели и набрал номер.

– Была в театре, ищет Кавальери, – сообщил он, когда на звонок ответили; впрочем, экран оставался тёмным, и лицо собеседника на нём не появилось.

– Куда она отправилась?

– К архиепископу, дальше не знаю. И это… Какие-то она привезла хорошие новости, но какие – не сказала.

– Ладно, можешь быть свободен на сегодня, – ответил невидимый собеседник, и экран погас.

Оборванец встал, нахлобучил шапку, не забыв вытащить из неё монету, брошенную Лавинией, и побрёл куда-то в сторону Риальто.

– Монсиньор на месте? – спросила Лавиния у секретаря.

– Минуточку, я узнаю, может ли он вас принять, – непримиримо ответил Вентури.

– Джакомо, давайте, мы сократим затраты времени. Вы же знаете, что мне монсиньор не откажет?

– А вдруг? Минуточку, – повторил он, скрываясь за дверью кабинета.

Минуты не понадобилось: не прошло и десяти секунд, как секретарь вышел в приёмную и сообщил:

– Монсиньор готов уделить вам десять минут.

– Спасибо, Джакомо. Кофе можете не приносить.

Архиепископ работал с документами, и работал, судя по покрасневшим глазам, давно.

– Лавиния! – сказал он без особой радости. – Прошу, присаживайтесь. Хорошо, что вы пришли, я чуть-чуть отдохну. Стоит только пропустить день, и это всё накапливается, прямо горы вырастают…

– Я не задержу вас надолго, – госпожа Редфилд поняла намёк. – Мне нужен номер коммуникатора синьора Кавальери.

– Но у меня его нет, – вскинул брови архиепископ. – А что, суперинтендант не в театре? Уже… – он взглянул на высокие напольные часы. – Ну вот, уже три, а я ещё не обедал! Кавальери всегда в театре, я даже подозревал, что он и спит там.

– Но как-то же вы с ним связывались, хотя бы чтобы предупредить о моём приходе?

– Не я. У меня есть секретарь, вот он, может быть, и знает… Джакомо! – крикнул Гвискарди.

Вентури появился мгновенно.

– Монсиньор, звонок уже починили, – сказал он укоризненно. – А вы кричите, словно торговка на рыбном рынке.

– Первое, найди для синьоры Редфилд номер коммуникатора суперинтенданта Кавальери. Второе, скажи там, что я желаю пообедать. Кстати, Лавиния, не хотите присоединиться?

– Спасибо, Паоло, но нет, – ответила госпожа Редфилд с сожалением, удивившим её саму. – У вас работа, бумаги, а меня, как волка, кормят ноги. Так что я прощаюсь и прошу извинить, что отвлекла.

Когда она вышла в приёмную, Вентури уже написал ряд цифр и протянул ей. Лавиния тут же набрала этот номер и стала ждать. Сигналы шли, но экран оставался синим, Кавальери не отвечал.

– Вот Тьма, – пробормотала она. – Куда ж ты провалился? Джакомо, адрес его вы не знаете?

– Увы, синьора коммандер, – развёл руками секретарь. – Не было надобности. А теперь вы меня извините…

– Да-да, – махнула она рукой. – Работайте, не буду мешать.

Номер суперинтенданта не отвечал и на второй, и на третий вызов. Лавиния потёрла затылок и спросила:

– Пьетро, а как бы вы искали венецианца, адрес которого вам неизвестен?

Гондольер задумался, потом уточнил:

– И в каком сестьере он живёт, тоже неизвестно?

– Мне – нет. У меня есть только имя, фамилия и номер коммуникатора, и это всё.

– А какие-то его вещи? Вроде маги как-то ищут по отпечаткам ауры.

– Конечно, я могу попасть в его служебный кабинет, но мне неизвестно, чем он пользовался чаще всего, на чём остался этот самый отпечаток. Да и проводить такой поиск в немаленьком городе, да ещё и среди текучей воды… Нет, это вряд ли возможно. Конечно, есть кот, и кота он гладил много и часто. Но кошки сами по себе магические животные, с них чужие заклинания соскальзывают.

– Понятно…

Несколько взмахов весла гондольер молчал, потом поинтересовался:

– А местонахождение коммуникатора определить нельзя?

– Понятия не имею, – честно ответила Лавиния. – Этим занимаются техники магбезопасности, но, судя по тому, что Торнабуони пока ничего не сообщал, дело не идёт. Я почему-то надеялась, что существуют какие-то здешние, венецианские способы поиска.

– Простите, синьора коммандер, а зачем вам этот человек?

– Неспокойно мне, понимаешь? Он не появился в театре ни вчера, ни сегодня. Ну, ладно, вчера спектакль отменили. Но сегодня-то он будет!

– Понимаю. Нет, простите, синьора, но если и есть такой способ, он мне неизвестен. А вот что пришло в голову: какому богу молился ваш пропавший?

Тут госпожа Редфилд задумалась. Что-то крутилось у неё в голове, какая-то фраза, сказанная Кавальери… Или жест? Или символ?

– Туран, – сказала она. – Он клялся Туран и её золотым лебедем, но я, честно говоря, даже и не знаю такой богини.

– Так это же отлично! – Пьетро оттолкнулся веслом от стены, возле которой они стояли, и погнал гондолу вперёд. – Если бы он клялся Великой Матерью, было бы куда сложнее.

– Почему?

– Потому что Туран и другим редко поминаемым в Венеции богам не строят отдельных храмов, для них существует Пантеон, где можно обратиться к любому божеству. А храмов Великой матери много, в каждом сестьере три-четыре, а то и пять, пока все обойдёшь…

– Понятно. То есть, наш путь лежит в Пантеон?

– Да, синьора.

Храм всех богов располагался не в самом престижном месте – в сестьере Санта Кроче, почти рядом с вокзалом. «С другой стороны, – думала Лавиния, следом за Пьетро входя в высокие двери, окованные медью, – храм близ вокзала – это правильно, приезжим тоже может понадобиться помощь богов».

Войдя, гондольер сотворил знак поклонения Великой матери, а госпожа Редфилд прошептала коротенькую молитву Пятерым. Им навстречу уже шёл здешний жрец: немолодой, подтянутый, с той выправкой, которая до конца жизни сохраняется у долго прослуживших офицеров.

Коротко поклонившись, Лавиния представилась.

– Моё имя Луиджи Фельди, или посвящённый Луиджи, как вам удобнее. Чем я могу помочь вам?

– Синьор Фельди, я ищу адрес одного знакомого. К сожалению, он не отвечает на звонки коммуникатора, не пришёл вчера и сегодня на работу и не выполнил поручение, которое я ему дала.

– Почему же вы считаете, что найдёте его здесь, в Пантеоне?

– Потому что он, по имеющимся у меня сведениям, верит в богиню Туран. Во всяком случае, клялся он именем Туран и её золотым лебедем. Его имя Кавальери, и он – суперинтендант театра «Ла Фениче».

– Да, этого человека я знаю, – жрец оставался спокойным… даже, пожалуй, бесстрастным, словно у него спросили, какую кашу он предпочитает на завтрак, овсяную или рисовую.

Или это было равнодушие?

– Вы могли бы подсказать нам, где можно найти синьора Кавальери?

– Нет.

– Почему?

– Потому, что вы несёте опасность, в том числе и для