Бункер - Сергей Зверев

Время уходило, ничего не менялось.

И Станислав решился. Прикрыв стекло фонаря ладонью, он примерился к лестнице, выключил источник света и полез вниз…

Нащупав ногой пол и отпустив поручни, он первым делом оглянулся по сторонам. И, не отыскав ни одного намека на отблески света, направился к пролому в стене.

Кое-как отыскав его в кромешной тьме, он убедился, что и в соседнем помещении так же темно. Оставалось врубить фонарь и приступить к изучению подземелья. Что он и сделал…

Второе помещение не впечатлило– это был коридор, шириной полтора метра. Пол имел небольшой наклон, местами под сводами потолка повисала густая паутина, на стенах и под ногами копошились насекомые.

Осторожно ступая по мягкой пыли, Станислав представлял, где сейчас находится относительно поверхности. Получалось, что над головой была южная часть пустыря.

Коридор был довольно длинным и заканчивался толстой металлической дверью. Заметив, что она слегка приоткрыта, археолог поспешил выключить фонарь. Однако предосторожность оказалась лишней– в третьем помещении царил такой же мрак.

Тогда он легонько толкнул дверь и вошел внутрь. Авключив источник света, изумленно замер– перед ним предстало настоящее хранилище картин и редкой старинной мебели. Холсты были завернуты в плотную бумаги и занимали весь левый угол, мебель стояла вдоль стен. Сверху каждое изделие было аккуратно прикрыто плотной мешковиной, но и по тому, что оставалось доступно взгляду, Станислав оценил невероятную уникальность собранной здесь коллекции.

В голове созрело решение повернуть обратно. Он и без того позволил себе слишком много, а в эту минуту, окончательно прозрел относительно цели приезда немецких «археологов». Прозрел и внезапно понял величину той опасности, которая грозила в случае его обнаружения в подземелье Вальтером или Мартином.

Однако его внимание привлекли возвышавшиеся за мебелью штабеля из темно-зеленых ящиков с маркировкой на немецком языке. За ящиками виднелись цинковые коробки, коих насчитывалось несколько сотен. Кажется, одна из коробок была вскрыта.

Покосившись на черневший прямоугольник следующего коридора, Станислав стремительно подошел к коробкам и протянул руку к взрезанной крышке с маркировкой «9x19mm Luger/Parabellum»…

И в тот же миг услышал шаги, доносившиеся из следующего помещения.

В ужасе он метнулся к металлической двери, проскользнул в коридор и помчался к спасительной лестнице…

«Надо срочно затаиться в одном из отсеков! – лихорадочно цеплялся он за холодные перекладины и карабкался вверх. – Акогда Вальтер с Мартином уйдут, можно спуститься и проверить, что в ящиках и коробках. Ауж после бежать в Управление…»

Определив час решающего действа, Вальтер надеялся спокойно проспать хотя бы до шести. Не получилось: он беспрестанно ворочался, вздыхал и смотрел на часы. Покоя не давали излишнее возбуждение от близости цели и… последние минуты, проведенные в подвале Дома советов.

Заново восстанавливая их в памяти, он все отчетливее понимал: кто-то действительно шел за ним по центральному проходу подвального помещения. Шел на приличной дистанции и очень осторожно. Лишь дважды под ногами неизвестного человека хрустнула бетонная крошка.

Промучившись около часа, Вальтер решительно поднялся, плеснул из бутылки на лицо минеральной водой и толкнул Мартина.

– Вставай.

– Зачем так рано? – выглянул тот из-под куртки.

– У нас много дел, а времени– в обрез. Вставай…

– Да что случилось? – возмутился здоровяк заспанным голосом. – Ятолько успел заснуть!..

– В подвале кто-то был. Сейчас я понял это окончательно.

– Уверен?

– Да. Пошли, проверим…

«Археологи» накинули куртки, взяли фонари и, прихватив кирку, направились к Дому советов…

Перед зданием, на крыльце и внутри холла первого этажа все было как прежде– тихо и безлюдно.

У лестницы Вальтер снял бейсболку, прикрыл ею фонарь, оставив маленькую щель. Посмотрев на приятеля, он приложил указательный палец к губам и стал бесшумно спускаться по ступеням. Мартин осторожно следовал за ним…

Добравшись до центрального прохода, они сразу заметили слабый свет, пробивавшийся из последнего, южного отсека.

Переглянувшись, они остановились. Вотсеке кто-то был.

Если бы сейчас Вальтера спросили:

– Кто мог пожаловать в отсек над секретным бункером?

Он, ни секунды не сомневаясь, ответил бы:

– Разумеется, сотрудники российских спецслужб.

А это означало, что операция по спасению сокровищ Королевского замка с треском провалилась.

– Чего мы ждем?! – прошептал в самое ухо Мартин. – Рвем отсюда!

Успокоив дыхание, Вальтер уцепил товарища за руку.

– Подожди. Уменя созрела парочка вопросов… Если это сотрудники Службы безопасности, то почему мы никого не встретили на входе? Ипочему никто не предупредил о нашем появлении тех, кто сейчас в отсеке?..

Логика закономерных вопросов с трудом, но доходила до сознания не слишком обремененного интеллектом здоровяка.

– Действительно… Ничего не понимаю, – пробормотал он.

– А я, кажется, понимаю, – злорадно улыбнулся «профессор» и осторожно двинулся у цели.

Товарищ последовал за ним…

Стараясь ступать тихо, Вальтер уверенно шел по центральному проходу подвала.

У сложенного из бетонных блоков проема он притормозил и заглянул в отсек. Затем повернулся к Мартину, нащупал рукоятку кирки, которую тот крепко держал двумя руками.

– Одолжи на секунду, – выдернул он орудие и исчез в проеме.

Мартин до сих пор не догадывался о том, что происходит. Проглотив вставший в горле ком, он сделал шаг и посмотрел вслед товарищу…

Темная фигура Вальтера была хорошо различима на фоне фонарного света.

Фонарь лежал на полу. Часть его лучей отражалась от дальней стены, часть по касательной падала на пыльный пол, освещая пластиковую заглушку и открытую яму.

Рядом с ямой на коленях стоял мужчина и ковырялся лезвием ножа в замочной скважине люка. Он был так увлечен этим занятием, что не замечал крадущегося Вальтера. Атот медленно приближался, все выше и выше занося над головой тяжелую кирку…

Оставался последний шаг, когда под ногой зашуршал мусор.

Выронив нож, мужчина резко обернулся. Иза мгновение до того, как кирка с силой опустилась, Мартин узнал его.

Это был Станислав.

Глава седьмая

Российская Федерация; Калининград

Наше время

После нескольких минут бесплодных попыток вырваться из западни под потолком пещеры собрался выдыхаемый воздух. На границе воздуха и воды плавал манометр и словно нарочно подразнивал меня положением черной стрелки, зависшей посередине красного сектора. Это положение говорило о том, что газа в баллоне оставалось предельно мало.

Однако сдаваться я не намерен. «Лучше разодрать плечи до костей и умереть от потери крови, чем прекратить сопротивление и задохнуться в проклятой кишке», – решил я и принялся за дело с новой силой.

Исполнив серию неистовых телодвижений, я окончательно порвал верхнюю часть костюма. Как ни странно, но это «несчастье» подкинуло ценную идею.

Согнув правую руку, я дотянулся до плеча, уцепил кусок протертого об песчаник неопрена и хорошенько дернул. Первая попытка не увенчалась успехом, зато после второй послышался треск рвущегося материала. Неопрен был чертовски крепок, но я не отступал…

Боже, как в эти секунды не хватало ножа! Он висел на ремешках вдоль правого бедра, и я физически не мог до него добраться. Апосему, сбивая в кровь пальцы и ногти, тянул и рвал чертов неопрен. Тянул и рвал. Тянул и рвал…

Счет времени потерялся. Единственное, на что я обращал внимание– шкала манометра и ползшая по красному сектору стрелка. Полагаю, в неистовой борьбе прошло несколько драгоценных минут, и когда я вырвал последний лоскут материала с правого плеча, то почувствовал относительную свободу. Относительную, потому что полсантиметра слева и столько же справа– не слишком-то много.

И все же эта незначительная величина, на которую я резко «похудел», позволила немного продвинуться назад. Как же я был счастлив, когда, отталкиваясь ладонями, почувствовал нестерпимую боль в плечах, раздираемых о шершавый песчаник!

После первой попытки западня отпустила меня сантиметров на пять. Вторая прибавила еще десять. Наконец третья подарила полную свободу.

Да, я испытывал невероятную радость, однако ликовать было рано. Черная стрелка приближалась к нулю шкалы манометра, а до выхода оставалось не менее ста пятидесяти метров.

Много. Чертовски много!

Я упорно не поддаюсь эмоциям: не ликую, не строю иллюзий. Ведь до того как застрять в узкости пещеры, мне пришлось размотать стометровую нейлоновую нить. Потом, бросив катушку, проплыл еще около полусотни метров.

Катушку я отыскал, значит, треть пути позади. Ярко-белая нить стелется по-над бурым песчаником– ее отлично видно, и я плыву, ориентируясь по ней. Но до спасительного выхода далеко. Очень далеко. Агаза в баллоне с каждым вдохом остается все меньше.