Египетские хроники. Кольцо огня - Мара Вульф

стояли перед остовами храмов и дворцов. Великолепные прежде улицы лежали в развалинах. Александр обошел город по кругу один раз, затем второй. Солнце уже клонилось к закату, когда он объезжал его в третий раз. Вой демонов стал громче. Мы с Гефестионом не осмеливались разжечь костер, чтобы не привлечь их внимание. Какое-то время спустя царь все-таки слез с коня. А после того как последние лучи солнца скрылись за горизонтом, из темноты перед нами возникла фигура. В том месте не было ни прохода, ни ворот. Фигура как будто вышла прямо из камня и медленным шагом направилась к нам. Я разглядел старика, закутанного в мантию песочного цвета. Вокруг его головы был повязан тюрбан, а щеки и лоб покрывали необычные татуировки. Гефестион потянулся за мечом, но мужчина просто поднял ладонь, и неведомая сила выбила клинок из его пальцев. У меня кровь застыла в жилах, когда я понял, кто он. Перед нами стоял один из легендарных магов Соломона. Они обладали силой, равной бессмертным. Только из-за нее Соломон их выбрал.

– Ты – Тот, Кто Послан? – спросил он царя.

Пусть маг и выглядел как обыкновенный человек, но он им не был. Его окружала зловещая аура, однако Александр этого словно не замечал. Он пробормотал несколько слов, которые я не разобрал, и маг велел царю следовать за ним. Гефестион присоединился к ним, в то время как я колебался. Невзирая на страх, Гефестион не желал оставлять возлюбленного. Впрочем, Александр запретил ему подвергать себя подобной опасности. Старик приложил ладонь к огромному камню, и тот словно начал плавиться от его прикосновения. Становился более мягким и прозрачным. Не успел я рассмотреть, что находилось за камнем, как Александр шагнул внутрь и пропал. Мы бросились вперед, однако камень уже снова стал таким же твердым, как раньше. Царь исчез. В последующий час я не раз опасался сойти с ума от страха. Над руинами разбушевалась песчаная буря, и ветер завывал громче, чем демоны. Казалось, минула целая вечность, прежде чем царь вернулся… хотя прошло не больше часа. Когда Александр шагнул наружу, на его пальце пылал синий огонь. Мы с Гефестионом упали на колени.

– Береги его, – давал последние наставления маг. – И не забывай о своей задаче. Не забывай о том, что ты дал слово. Великий царь доверил нам хранить это сокровище, пока не придет тот, кто пообещает освобождение. Докажи, что достоин его. Будь истинным царем.

– Теперь оно принадлежит мне, – ответил старику Александр.

Маг выпрямил спину.

– Если используешь его в своих целях, мы отнимем его у тебя. Оно принадлежит тому, кто превратит нечистое в чистое. – Невозможно было не услышать предостережение в его словах.

– Именно это я и собираюсь сделать. – Александр вскинул меч и отрубил старику голову. Потом невозмутимо вернул оружие в ножны, и меня объял безграничный ужас. – Однако мне решать, что превращать.

Тем самым он предрешил нашу судьбу. Пребывая в растерянности, ни я, ни Гефестион не упрекнули царя за его поступок. Опасаясь, что маги Соломона выследят нас и покарают, мы покинули это кошмарное место так быстро, как только могли. С тех пор я каждую ночь ощущаю зловонное дыхание демонов у себя на затылке. Они последовали за нами, пусть мы их и не видим. Демоны хотят вернуть кольцо. Они по сей день его охраняют. Александр игнорирует все предупреждения и с каждым днем меняется все сильнее. Царь никогда не рассказывал о том, куда уходил и что ему пришлось сделать, чтобы завладеть кольцом. Он никому не доверяет, потому что боится. Терпит лишь близость Гефестиона, а меня приказал убить, потому что я знаю его тай…»

На этом месте текст обрывается.

– У тебя имеется еще что-то? – Мои руки покрылись мурашками, а на лбу выступили бисеринки пота. Читая текст, я словно сама оказалась в том месте. – Должно же ведь быть что-то.

Платон с сожалением качает головой.

– Это все. Каллисфену не позволили дописать. Посыльный передал письмо Аристотелю. На тот момент его племянник уже год как умер. Чудо, что сообщение вообще нашло адресата.

Молчание бессмертных пробуждает во мне недоверие.

– Каллисфен прямо не написал, что речь именно о Кольце огня, но, полагаю, вполне резонно сделать такой вывод. Кому-нибудь из вас известно, в какой город приезжал Александр?

Гор пожимает плечами. Данте потягивает свой чай, а Азраэль не сводит глаз с Платона. Не очень-то они помогают и по какой-то причине не хотят помогать.

– Он завоевал Грецию, Египет и Персию, – задумчиво рассуждает Кимми. – Это не сильно сужает область поисков.

– Верно. Но до сих пор я не знала, что где-то там жили маги и демоны.

Платон размешивает сахар в чашке.

– Каллисфен распространил множество баек об Александре, чтобы преумножить его славу. Не стоит верить всему, что там написано. – Наконец-то решив высказаться, Азраэль выглядит неестественно напряженным. – Даже если так все и происходило на самом деле, письмо не отвечает на вопрос, куда делось кольцо после смерти Александра… а ведь нам важно только это.

– Какой ты умный. Может, принесешь пользу и подумаешь об этой проблеме? Где-нибудь в тишине. – Лучше всего на другом конце света.

Покинув свое место у окна, он садится на диван возле Платона.

– А чем в это время будешь заниматься ты?

Очевидно, так просто мне от него не избавиться.

– Я займусь чем-нибудь полезным и выясню, о каких загадках говорил Каллисфен.

– Что ты имеешь в виду?

Я постукиваю пальцем по верху второй страницы. Ангел слегка наклоняется вперед, и светлые волосы падают ему на лицо, пока он читает отрывок. «Все загадки Соломона привели нас к городу, над которым висел запах смерти и страха».

– Соломон оставил ниточку и к кольцу тоже. Александр следовал по ней. До сих пор не могу поверить, что вы об этом не подозревали.

Что вызывает некоторые сомнения относительно письма. Возможно, Каллисфен просто хотел распространить очередной глупый слух о подвиге Александра. Нельзя исключать такой вариант. Истории, которые он сочинял о своем царе, не могли соответствовать действительности. Не с тем пониманием мира, которое мы имеем сейчас, – мира без монстров, магии, богов, ангелов и джиннов.

– Александр не хвастался своей находкой и убил всех, кто был тогда с ним. Почти всех, – заявляет Платон. – Лишь Гефестиону он не смог причинить вреда.

Открывается дверь, и входит Сет. На нем темный костюм, лицо гладко выбрито, и единственное, что разрушает образ банкира с Уолл-стрит, – это прядь черных волос, которая выбилась из прически и теперь падает на лоб. При виде нашей разношерстной компании он