Пассажир без багажа - Анна Малышева

– Ну не переживай! – она обняла его за плечи и слегка дунула ему в шею. – Подумаешь… Хулиган какой-то. Мы пойдем в магазин или нет? Я предупреждаю – завтракать будет нечем!

Но и по дороге в магазин Виталий продолжал развивать ту же тему. Он в бешенстве рассказывал, что этот ненормальный ребенок (он употребил более сильное выражение) звонит ему как раз в тот момент, когда он засыпает, и говорит всякие идиотские вещи. Например, утверждает, что Виталию скоро станет не до сна, или еще того хлеще – что ему нужно получше приглядывать за своей дочкой.

– Какое ему дело до моей дочери! – выкрикнул возмущенный мужчина, и Кристине пришлось попросить его говорить потише – их могут принять за пьяных, а документов у нее с собой нет.

– Не хотелось бы закончить ночь в милиции, – ласково заметила она, беря его под руку.

Они накупили продуктов не на один завтрак, а минимум, на десять. Кристина пыталась остановить своего кавалера, шептала, что у нее не очень вместительный холодильник… Но Виталий просто тыкал пальцем в разные банки и упаковки, щедро расплачивался и спрашивал, что любит Кристина и что – ее дети. Женщина таяла от счастья – впервые кому-то из ее поклонников было небезразлично, чем питаются ее отпрыски. У нее даже зародилась слабая надежда, что сыновья смогут понравиться Виталию. Не затем, чтобы когда-нибудь называть его папой – этого она даже в самых радужных мечтах не предполагала. Но если они не будут ссориться хотя бы несколько недель… Это уже будет нечто новенькое.

– Ты понимаешь, – втолковывал ей Виталий, сидя за вновь накрытым столом у нее дома. – Я бы в самом деле решил, что это просто хулиганье донимает по телефону. Но откуда этот гад знает, что у меня дочка? Я уж и так и сяк прикидывал… В общем, предположил, что это, может, жена кого-нибудь натравила, чтобы меня расшевелить. Ну, чтобы я переживал за Машку. То есть, – поправился он, увидев выразительный взгляд Кристины, – бывшая жена, конечно.

– А ты у нее спрашивал? – меланхолично поинтересовалась она, красиво раскладывая на тарелке кусочки сыра. Самой есть не хотелось – Виталий начисто отбил ей аппетит своим расследованием. Она-то надеялась, что они проведут остаток ночи как-то по-другому.

– Спрашивал, конечно. Она отрицает. Говорит, что я все выдумал. Но я-то не могу подтащить ее к телефону и дать послушать!

– А у тебя есть определитель номера?

– Завтра же куплю! – пообещал Виталий. – Не желаю больше, чтобы этот гад смеялся надо мной. Нет, это кто-то неграмотный – неужели не пониммает, что его в конце-концов вычислят! Я все-таки считаю, что это кто-то из моих знакомых. Кто-то, кто после развода встал на сторону жены. А таких много было!

Кристина спросила, как в таком свете смотрится то, что тот же самый хулиган звонит и ей.

– Я твоих приятелей не знаю и твою семью не разбивала, – заметила она. – Я все-таки считаю, что нам звонят разные люди.

– Разные?! – он опять взвился. – Да это тот же самый придурочный голос! Неужели я не узнаю, я ведь не настолько пьян!

Кристина вздохнула и отодвинула тарелку с сыром. Она заявила, что если он желает продолжать тему телефонного хулиганства, то она предпочитает лечь спать. Но у нее есть предложение не спать всю ночь – если он, конечно, еще в ней не разочаровался…

С обоюдного согласия они выбрали второй вариант. Свечка к тому времени окончательно догорела, но Кристина нашла выход из положения. Над диваном висел фонарик, при свете которого она обычно читала перед сном. Она обернула фонарик свернутой в несколько раз розовой ночной рубашкой и осталась очень довольна результатом. И если при этом глухом розовом освещении ее и нельзя было принять за двадцатилетнюю девушку (как продолжал уверять Виталий), то и на свои тридцать лет она никак не выглядела. Об этом ей правдиво сообщило зеркало.

Утром Виталий поднялся раньше, чем она. Ему нужно было заехать перед работой домой, чтобы взять кое-какие бумаги. Он извинился, что не может отвезти ее к матери, чтобы забрать детей. Но Кристина даже обрадовалась этому – она не могла без страха представить, что может заявить ее мама очередному поклоннику. Например: «Она вас хотя бы чаем напоила? Да? Странно…» Или: «Кристина, ты хотя бы спросила у него фамилию? Потом не жалуйся! Вспомни, что было в июне, ты даже в милицию не смогла заявить, когда пропал кошелек». Или еще что-нибудь в этом роде. Женщина давно убедилась в том, что ее мать вовсе не горит желанием снова увидеть ее в подвенечном наряде. Когда Кристина выходила замуж в первый раз, мать радовалась. Когда дочь собралась замуж вторично, мать качала головой и строила мрачные прогнозы, которые, как ни удивительно, полностью сбылись. Кристина снова осталась с ребенком и без мужа. Мать довольно ядовито спрашивала, не достаточно ли плодить для нее внуков и не пора ли заняться зарабатыванием денег – благо, у Кристины это получается лучше, чем стирать и готовить обеды?

Но даже эти мысли не портили ей настроения, когда она явилась к маме за детьми. Картофельные бои, видимо, вчера затянулись – едва войдя в прихожую, женщина обнаружила на полу несколько клубней.

– Я с ума сойду, – пожаловалась ей мать. – Они меня вообще не слушаются! А ты неплохо повеселилась, вся зеленая. Круги под глазами… И от тебя пахнет водкой!

– Коньяком, – поправила ее дочь. – Мы пили коньяк. Очень дорогой!

– Так твой новый приятель еще и алкоголик?

Кристина быстро собрала детей. Те отбивались. Гриша заявил, что у него болит горло и он не желает идти в школу. Маленький Ваня заявлял, что тогда и он в садик не пойдет. Новый день вступал в свои права. Ночь миновала, оставив по себе отчетливый запах гари, ее ночная рубашка не выдержала нагрева довольно сильной лампочки и начала тлеть. Виталий даже предположил, что задымились они сами, так как возгорание случилось в довольно пикантный момент. Но Кристина быстро обнаружила источник дыма. Потом они проветривали квартиру, хохотали, разворачивая рубашку и разглядывая многочисленные черные пятна… А фонарик пришлось погасить совсем – абажур оказался вовсе не из стекла, а из пластика и сильно деформировался от жары.

– Твой приятель ничего не стащил? – поинтересовалась мать. – Лучше проверь сразу.

– Ой, мама, если бы ты знала, о чем говоришь, – Кристина сама удивилась – как мало ее задевали сегодня утром эти нападки! В другое время она бы тут же сорвалась на крик. – Он не только ничего не унес, он мне холодильник набил продуктами.

Про убытки, понесенные в виде ночной рубашки и фонарика, она распространяться не стала. Иначе мать непременно бы заметила, что Кристина неудачница и мужчины пользуются ее дурацкой доверчивостью.

– Купил продукты? – удивилась мать. – Странно. Ты что – не покормила его? Не удивлюсь, если он тебе больше не позвонит.

– Посмотрим, – Кристина взглянула на часы и подхватила детей. – Мы побежали, я на работу опоздаю. Кстати, насчет звонков… Боюсь, телефона у меня очень скоро не будет. Ты не могла бы позвонить соседям и попробовать их уговорить не отключать меня? Моего голоса они уже не выносят, может, хоть тебя послушают?

Мать наотрез отказалась. Она мотивировала это тем, что без телефона Кристина станет серьезнее и, во всяком случае, перестанет приглашать к себе всяких подозрительных личностей. Не будут же они посылать ей телеграммы!

– Вот и проверишь, серьезный у тебя поклонник или нет, – сказала она на прощание. – На тебя-то я уже давно рукой махнула! Мне детей жалко.

Развезя мальчишек по школам и детским садам, женщина отправилась на работу. В обеденный перерыв, сидя в пиццерии, она посекретничала с одной из сотрудниц – менеджером по продажам, у которой была приблизительно та же картина на личном фронте. Ребенок, бывший муж, являющийся в гости раз в год, и приятель, который вот уже долгое время колебался – жениться или вовсе расстаться. Кристина сообщила, что встретила потрясающего во всех отношениях мужика. При упоминании о ресторане избалованная сотрудница только пожала плечами, заявив, что так все начинают, а заканчивают далеко не многие. Описание свидания при постоянно гаснущих свечах тоже особых эмоций не вызвало. Зато, когда Кристина описала поход в ночной магазин и закупку огромного количества продуктов, та отложила только что надкусанный кусок пиццы:

– Слушай, а у него, наверное, серьезные намерения… Мужик не будет так просто заботиться о чужом холодильнике. Это для них священный предмет. Ты уверена, он понял, что у тебя двое детей?

– Я сама ему рассказала, – гордо сообщила Кристина.

– Ну, тогда держись за него зубами! И попробуй заглянуть ему в паспорт. Он может сколько угодно говорить, что разведен, но штамп о разводе – это штамп о разводе. Если он есть – считай, что тебе крупно повезло.

Кристина и сама так считала. У нее сохранялось великолепное настроение вплоть до конца рабочего дня – пока не позвонил ее старший сын.