Хороший, Плохой, Сверхъестественный (ЛП) - Грин Саймон

— Рада наконец-то познакомиться с вами, мистер Тейлор, — сказала она с искренней теплотой. — Томми всегда очень хорошо отзывался о тебе.

— Томми не отличал свою задницу от локтя, — сказал Дэш, в его голосе всё ещё преобладал резкий Чикагский акцент. Он отодвинул пустую тарелку и уставился на меня тяжёлым взглядом.

— Ему не следовало становиться частным детективом. Это не для всех.

Он сердито посмотрел на Уокера.

— И держаться подальше от этого одиночки. Он — плохая новость.

— Ты ранишь меня, Дэш, — сказал Уокер. — В конце концов, всему, что я знаю, меня научил ваш сын Хэдли. До того, как он… ушёл.

— Пока он не сошёл с ума и не сбежал в Тайную Школу, — проворчал Дэш. — Работа сломала его, как ломает всех.

— Он ушёл, чтобы спасти свою душу, — твёрдо сказала Ширли.

— Или то, что от неё осталось, — сказал Дэш.

— Эта работа не для всех, — сказал Уокер. — Но мне нравиться.

Он с вызовом посмотрел на них и они отвели глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом. Уокер взглянул на меня, чтобы убедиться, что я видел, как они подчиняются его Власти.

— Итак, — непринужденно произнёс Уокер. — Чем ты сейчас занимаешься, Дэш?

Дэш зарычал на него, очевидно глубоко погрузившись в меню десертов, поэтому Ширли ответила за него.

— У меня такое ощущение, что это происходило много раз.

— Дэш сейчас на пенсии. Мы оба на пенсии. Он садится, и я работаю над нашими мемуарами. О, какие истории мы должны рассказывать! Разумеется, публикаций не будет, до тех пор, пока мы оба благополучно не умрём.

Это не все, кто были легендарными героями в тридцатые и сороковые годы, а затем смогли организовать триумфальное возвращение в семидесятые и восьмидесятые годы! Мы могли бы продолжать… но мы оба чувствовали, что сделали всё возможное. Так что теперь мы просто консультируем при случае и пусть молодые индивидуумы делают всю тяжёлую работу. Разве не так, Дэш?

— Я даже кое-что для тебя сделал, Уокер, втихаря…

Сказал Дэш, злобно ухмыляясь.

— Я всё ещё могу показать этим ребятам, как это делается.

— Но не слишком часто, — сказала Ширли. — Мы заслужили свою пенсию.

— Вы никогда не скучаете по старым временам? — спросиля.

— Иногда, — сказала Ширли с легкой грустью. У нас была хорошая война, путешествовали, преследуя диверсантов и пятую колонну по всей Америке… А злодеи в те дни были все такие колоритные. У них был стиль. Банда Врила, — нацистский череп…

— И Ву Фан, — добавил Дэш. — Сажали его раз десять, но он всегда выплывал. Нам не следовало позволять ему пить кровь дракона в сорок первом.

— О, тише, дорогой, — сказала Ширли. — Он умирал. И он не был плохим человеком. Для китайца.

— Все было по-другому, когда временной сдвиг вышвырнул нас сюда, в семидесятые, — сказал Дэш. — Ужасное место, тогда и сейчас. Поэтому мы засучили рукава и принялись за работу. Нужно было многое сделать.

— Никогда особо не любила семидесятые, — сказала Ширли. — Ужасно циничные времена. Хотя восьмидесятые оказались ещё хуже… Я была рада уйти в отставку. Но мы продолжали участвовать, помогая обучать наших преемников. Я работала с Мисс Фэйт, когда она только начинала. Сейчас она очень хорошо справляется сама.

— Что тебе от нас нужно, Уокер? — сказал Дэш. — Ты никогда не появляешься, если тебе, что-то не нужно.

— Я расследую исчезновение Томми, — осторожно сказал я. — Работаю с его братом Ларри, а не с Уокером. И похоже, что ваш старший сын, Хэдли, тоже каким-то образом замешан в этом деле. Я надеялся, что вы сможете рассказать мне что-нибудь.

Дэш и Ширли посмотрели друг на друга и они вдруг показались старше и слабее. Руки Дэша сомкнулись на столе перед ним и Ширли накрыла их своей ладонью.

— Не могу сказать, что одобряю то, что сделал из себя Хэдли, — наконец сказал Дэш. — Детектив инспектор, ради Бога!.. Мы не должны были оставлять его одного все эти годы. Конечно, это не наша вина, но…

— Он попал в плохую компанию, — сказала Ширли, свирепо глядя на Уокера. Мы только прибыли и он исчез, а когда он вернулся… мы больше не разговаривали. Мы никогда его не видим. Бывает он время от времени пишет нам письма. Но это не одно и то же.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Он был нашим первенцем, — сказал Дэш. — Он так много для нас значил. Мы возлагали на него такие надежды…

— Ларри и Томми появились позже, — сказала Ширли. — Хорошие ребята, оба. Ничего общего с их старшим братом. Мы тоже на них надеялись… но Ларри был убит своим же напарником и мы потеряли Томми в войне Лилит.

— Никогда не любил напарника Ларри, — сказал Дэш. — Эта Мэгги Бонифаций… заносчивая маленькая штучка. Просто потому что её семья была в ладах с Вуду.

— Я так и не поняла, что он в ней нашёл, — сказала Ширли.

Дэш неожиданно усмехнулся.

— Я могу сделать хорошее предположение. У неё был балкон, с которого можно было играть Шекспира…

— Да замолчи ты, противный старик, — сказала Ширли.

И они улыбнулись друг другу.

— Ларри стал другим с тех пор, как восстал из мёртвых, — сказала Ширли. — Мы стараемся ухаживать за ним, как можем, но он держит нас на расстоянии. Как будто нас может не беспокоить, что он мёртв. Сама эта мысль… Он наш сын.

— Видно намного хуже, чем ходячие мертвецы, — сказала Дэш, кивая. — Гораздо хуже.

— Мы потратили кучу времени и денег на поиски Томми, — сказала Ширли. — После окончания войны. Но повсюду царил хаос, всё было в таком беспорядке… и так много людей пропало без вести. Никто ничего не знал.

Дэш изнемогал, ходил взад и вперёд по улицам, искал что-то, какой-то знак… пока, наконец, я не заставила его остановиться. Мы подумывали о том, чтобы нанять вас, мистер Тейлор, но мы слышали, что вы уже испробовали свой дар, но безрезультатно. Так что мы привыкли к мысли, что наш бедный Томми погиб, став ещё одной жертвой этой проклятой войны.

— Ларри никогда не отказывался от своего брата, — сказал Дэш. — Этот мальчишка всегда был упрям, как мул.

— Они оба были хорошими мальчиками, — сказала Ширли.

— Молодцы, — похвалил Дэш.

Они сидели рядом, держась за руки и склонив головы.

— Мы не очень хорошо ладили с нашими детьми, — сказала Ширли. — Ларри мёртв, Томми пропал, а Хэдли… Одному Богу известно, что такое Хэдли. Трое сыновей, но ни одного внука и вряд ли у него теперь будут внуки. Неужели всё, что мы делали, было напрасно? Мы спасли мир, по крайней мере, три раза. Президент вручил нам медали. Наедине. И всё ради чего? Состариться и увидеть, что наши дети потеряны для нас. Разве мы не заслуживаем чего-то за всё, что сделали?

— Мы сделали это не ради награды, — сказал Дэш, сжимая её руку. — Мы сделали это, потому, что это нужно было сделать.

— Долг и ответственность, — кивнул Уокер. — Единственное, что имеет значение.

— Отвали, Уокер, — сказала Ширли.

А мне хотелось аплодировать.

После клуба «Лондиниум» мы с Уокером нанесли визит в городской совет по неестественной торговле. Большое, величественное здание в самом центре делового района Тёмной Стороны.

Всё очень торжественно, очень достойно и по-деловому. В воздухе вестибюля явственно чувствовался запах свежих банкнот. Уокер водил меня в разные офисы, где не считались с затратами, а комфорт и показная роскошь были нормой. Он представил меня целому ряду могущественных и влиятельных людей, которые все поголовно делали вид, что рады меня видеть.

Потому, что если я был с Уокером, то я должен быть личностью, достойной знакомства. Они предложили мне густой, мутный херес, от которого я отказался и слушали каждое моё случайное замечание, как будто в каждом содержались тайны мира. Я улыбался, кивал и уклонялся от ответа на их изысканные, прощупывающие вопросы о том, что я делаю рядом с Уокером. Пусть удивляются и страдают.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, почему Уокер хотел, чтобы я встретился с этими высокими городскими типами. Это были люди, которые снабжали Уокера личной и конфиденциальной деловой информацией изнутри. Например, кто поднимается вверх, кто падает вниз, на кого можно оказать давление, или шантажировать…