Другие наркотики, или Homo Addictus - Андрей Котляров

Восприятие еды как «единения с матерью» при зависимости возвращается. Для зависимого быть сытым означает находиться в безопасности, «рядом с матерью». При этом мать замещается рестораном, супермаркетом или холодильником.

Созданная при зависимости реальность помогает устраниться от неудовлетворённости своей действительностью за счёт процесса еды. Такой способ «борьбы с проблемами» характерен для реальности ребёнка на так называемой оральной стадии развития. Поэтому он способствует возврату в детство. Человек оказывается в том состоянии, в котором именно еда была спасением от существующих жизненных проблем.

Приём пищи как ответ на стресс возникает в детском возрасте и становится привычным способом непродуктивного изменения реальности, который привычно зачеркивает для человека возможность избрать более совершенный путь встречи со стрессом. В итоге переедание имеет место не при сильном голоде, а в ситуациях тревоги, напряжения, в состоянии дисфории.

Для взрослого человека такая внутренняя реальность создаётся привычкой «заедать неприятности», «замещать неудовлетворённые потребности едой», т. е. есть без чувства голода в ситуации повышенного психоэмоционального напряжения. Т. е. в основе такой реальности гиперфагическое поведение, которое позволяет сохранить притязания при снижении возможностей. Это происходит за счёт создания иллюзии удовлетворения сексуальной или родительской потребности, сниженной общественной или профессиональной пригодности, невозможности достичь цели.

Строительству новой внутренней реальности помогают те разрушительные пищевые привычки, которые были навязаны в детстве матерью. Именно мать, регулирующая процесс кормления определяет восприятие мира, дальнейшие цели и выбор ребёнка. Так, наказывая или поощряя кормлением, мать приучает к манипуляциям, превращает процесс поглощения пищи в орудие контроля. Навязывая ритм кормления против желаний ребёнка, мать навязывает ему тем самым недоверие к себе самому, к окружающему миру, способствует формированию взаимозависимости. Стремление заставить ребёнка «съесть всё» формирует привычку к перееданию.

Есть ещё одна особенность новой внутренней реальности, которая позволяет ей сохраняться независимо от происходящего. В ней практически не остаётся представительства собственного тела, его образа. Собственное тело воспринимается искажённо или вообще «исключается» из внутренней реальности. Это позволяет игнорировать нарастающие изменения внешнего вида, способствует уходу от проблем с телом. Человек может вообще не воспринимать сигналов от своего тела, исключать его из новой внутренней реальности. Как правило, такое происходит чаще всего тогда, когда он в детстве имел деспотичных, подавляющих инициативу родителей. Снижение значения тела характерно для тех случаев, когда у человека были холодные, нелюбящие, невнимательные родители.

Способ ухода от действительности при помощи изменения пищевого поведения значительно чаще встречается у женщин. Есть даже точка зрения, что это женский вариант аддикции, в то время как химическая зависимость и гемблинг — мужской. Доля истины в этом есть, поскольку пищевая аддикция — чаще следствие неадекватных отношений (основной задачи женщины), а гемблинг — следствие неадекватного достижения цели (основное занятие мужчины — покорителя и завоевателя пространства). Именно для женщин этот способ «бегства» от себя оказывается приемлемым, не вызывавшим протеста и осуждения в окружении. Популярность пищевой аддикции у женщин обусловлена несколькими факторами:

— Пища в жизни женщины занимает большее место (женщины чаще исполняют роль хозяйки дома, матери, покупают и готовят пищу).

— Женщины более пассивны и подчиняемы, особенно в детстве (из-за большей опёки).

Иллюзии внутренней реальности при пищевой аддикции

Внутренняя реальность при пищевой аддикции помогает замаскировать имеющиеся психологические конфликты, связанные с неверным выбором. Она «устраняет» их при помощи неадекватного средства — изменённого способа питания. Зависимое пищевое поведение помогает человеку компенсировать имеющиеся ограничения выбора и даже создать иллюзию отсутствия ограничений.

Одно из ведущих ограничений выбора — предпочтение мнений человека собственной оценке себя. Это проявляется низкой самооценкой иотсутствием чувства значимости своих мыслей, чувств ипотребностей. Такой выбор приводит к зависимости от мнений других людей или СМИ. Без их признания зависимый считает свои действия неполноценными а себя несчастным. Низкая самооценка приводит к попустительскому и даже презрительному отношению к своему телу. Разрушая, наказывая своё тело неадекватным питанием, исключая его из реальности, зависимый «выносит себе приговор и приводит его в исполнение».

Ещё одна особенность человека, страдающего пищевой аддикцией — постоянный запрет выбора гнева. Это приводит к накоплению внутренней обиды — и на себя и на окружающих. Отказ от гнева — выбор зависимого. Гнев- «плохая эмоция, которую нужно избегать». Подавление гнева формируется с детства, когда за его выражение будущий аддикт подвергался жестоким наказаниям или презрению. При искажении внутренней реальности гнев оказывается возможным в замаскированной форме. Он смещается на собственное тело, уничтожаемое то обжорством, то очистительным поведением. При этом имкуственная реальность позволяет отрицать факт своего повышенного аппетита и степень своей внешней непривлекательности. Акт пережёвывания большого количества пищи ипоследующей рвоты помогает освободиться отнекоторого количества накопленного гнева.

Реальность при пищевой аддикции помогает компенсировать, «замаскировать» имеющиеся ограничения выбора в отношениях. Эти ограничения приводят человека к проблемам в построении отношений, в любви, восприятии секса, своей сексуальности. Как правило, такие ограничения имеют место с детства. Они формируется во время неприятных или пугающих ситуаций, связанных с отношениями родителей (чаще всего сих сексом). В результате выбор ограничивает собственные отношения. При сформировавшейся зависимости человек либо отрицает отношения и секс вообще, либо относится к нему потребительски, ненасытно. И то и другое регулируется в искажённом пищевом поведении. Недостаток любви человек «компенсирует» объедаясь. При этом женщина символически впускает в себя партнёра по отношениям, наполняется им. Неудовлетворённость партнёром реализуется во время очистительного поведения. Рвота помогает «исторгнуть» из себя партнёра, выразить отвращение к нему.

Помимо этого, любые ограничения выбора, сформированные в детстве, во время отношений с матерью компенсируются при помощи неадекватного питания. Часто ограничения выбора связаны с невозможностью отделиться от матери, её мнения, навязанных ею убеждений. Одновременно человек испытывает вину за своё стремление к отделению. В итоге для аддикта характерны одновременные ненависть и привязанность. Обжорство помогает «наполнить» себя матерью, вернуть её, «сгладить» свою вину. Рвота вызывает иллюзию освобождения от её навязанного мира.

Динамика формирования искусственной реальности

Процесс формирования новой реальности запускается, когда человек начинает использовать пищу для снятия внутреннего напряжения, создания иллюзии безопасности, доставления себе удовольствия. Способность пищи уменьшать тревогу, напряжение или подавленность начинает использоваться всё чаще и чаще. Контакты с людьми становятся ненужными. Для потенцирования эффектов пищи становится необходимым уединение с поеданием сладостей во время чтения или просмотра телевизора. Формируется так называемое гиперфагическое поведение. Человек во главу угла ставит питание, увеличивает количество самой пищи, время на её приём и количество приёмов пищи. При этом появляется стремление затянуть процесс еды, посредством медленного употребления пищи, либо использования большого количества еды. Постепенно для формирования реальности человек ест без чувства голода, растягивает приём пищи во времени, повышает количество принимаемой пищи.

Это неизбежно приводит к изменению внешнего вида — ожирению и увеличению объёма желудка. Парадокс аддикции в том, что такое изменение внешности ещё больше концентрирует человека на пище. Периоды наслаждения пищей сменяются периодами ограничения в еде, диетами, голоданиями, за которыми следуют неконтролируемые приступы гиперфагии, заканчивающиеся чувством вины и очистительными процедурами (самоиндуцированная рвота, клизмы, слабительные, мочегонные). Человек включается в поиск чудо-препаратов, аксессуаров, гимнастик, компенсирующих питание. Постепенно всё, что связано с пищей (её приём и отказ от приёма) становится главным делом и целью жизни. Помимо гиперфагического поведения применяется диетическое и очистительное поведение. Оно используется для того, чтобы полностью замкнуть реальность на пище.