Записки террориста (в хорошем смысле слова) - Виталий Африка

Тут, кстати, смена власти готовится. Бородай вроде как в отставку собрался, а на его месте будет Захарченко из Оплота. Ничего особенного про него не слышал, так что к добру это или к худу — чёрт его знает. Воюет вроде неплохо. Будем посмотреть… Народ суетится, журналюги шмыгают туда-сюда. Моего знакомца из BBC нет, увы. Пару раз он мне звонил насчёт интервью, но я занят был, а потом он уехал. Не быть мне знаменитостью, увы и ах.

Вообще, конечно, передача под давлением Москвы основных публичных постов в руки местных наводит на размышления. И размышления эти, увы, не слишком весёлые. Впрочем, особых иллюзий по поводу Эрэфии в этом вопросе я и не испытывал, так что в этом плане всё развивается, как и ожидалось.

Шевеление началось поздним вечером. Копьё вихрем промчался по коридору, бросив на ходу: «Морячка и Гусара привезли, оба 300-е! Сейчас поедем к ним!» Та-а-ак… Что Гусар жив — это замечательно. Он единственный из всей группы, кого я знал больше, чем обычное «привет/привет». Отличный мужик. Кто смотрел репортажи с Бородаем — там обычно поблизости него был высокий, здоровенный, лысый и бородатый тип, не выпускающий из руки пистолет. Вот это и есть Гусар. Морячок жив — тоже здорово. Но неужели все остальные 200-е…

Все быстро собираемся, Бородай прыгает в машину. Всего в кортеже три джипа, я в одном с Копьём (он за рулём). Несёмся по пустынным ночным улицам под визг покрышек. Копьё ещё и умудряется так ставить джип, чтобы он заслонял машину Бородая с наиболее вероятных направлений обстрела. Не, точно не своим делом человек занимается. Ему бы джихад-мобиль с тяжёлым пулемётом и парой гранатомётчиков в кузове…

Подъезжаем к КПП госпиталя. Стоящие на посту выздоравливающие и легкораненые, не так давно прибывшие с фронта, явно не стремятся впасть в оцепенение при виде высокого начальства. И вообще не сразу признают оное. «Бородай? Что за позывной такой? Не позывной? Премьер-министр наш?? Да ну на!! А что, у нас премьер-министр есть? Ни х. я себе…» Гусара на КПП нет, ждём. Торчим тут, как три тополя на плющихе, готовая мишень для гранатомётчика. Хотя чего уж самим себя обманывать — если бы укры хотели, всех бы из руководства ДНР положили уже давно. Из намёков «лиц приближённых» я сделал вывод, что есть взаимная договорённость о неотстреле первых лиц. Ну, понятно, старине Вальцману тоже хочется душевного спокойствия. Бене тоже, разумеется. Тем не менее, инициативы отдельных лиц и групп таковых никто не отменял, на гражданской войне так уж и подавно. Дважды укры по неофициальным каналам передавали информацию о таких группах «народных мстителей», так что ничего у тех не вышло (одну группу ликвидировали наши, вторая так и не объявилась, видимо, укры сами разобрались), ну да всегда может найтись кто-то поудачливее. Поэтому расслабляться не следует, и торчание перед КПП, особенно с учётом того, что вся связь идёт через украинские сотовые, меня несколько напрягает. Очередной звонок Копья Гусару: «Ну что, ты где?! На КПП!! А вы где?! И мы на КПП, а ты где, ……!?! Бля. А на каком вы КПП?!?!» Ну и всё в таком духе. Переезжаем на другое КПП. Война-с, бардак-с, а вы как хотели…

Вот и Гусар. Рука забинтована, но в целом вроде ничего так. Кортеж останавливается, все выскакивают и бросаются обнимать Гусара, Бородай с Копьём в первом ряду. Бля. Не, я всё понимаю, сам рад, но работу-то кто будет делать? Осматриваюсь, нахожу удобную позицию в тени, отхожу туда, встаю на колено. Гляжу — не я один такой умный, ещё двое не стали скучиваться с остальными, рассредоточиваются по окрестностям. Ладно, будем пока втроём бдить.

Буря эмоций улеглась минут через пятнадцать, рассаживаемся. Гусар садится к нам в машину, чему я весьма рад. Обнимаемся. Едем к Морячку, того сейчас оперируют в другой больнице. Копьё по дороге продолжает расспрос. Общая картина маслом вырисовывается следующая — группа возвращалась от ленты после того, как успешно сопроводила туда кого-то. Не слишком далеко отъехав от границы, они натолкнулись на укров. Была ли это засада, или их автобус и легковушки случайно оказались на острие наступления украинцев — не совсем понятно. В общем, как бы там ни было, укры с ходу открыли огонь. Часть группы погибла сразу, машина от пулемёта не спасает никак, остальные (благо ребята были серьёзные) ушли в зелёнку и, огрызаясь огнём, стали отходить. Тут ещё укропские миномёты начали работать, и стало совсем кисло. Итог — большая часть группы погибла, Морячок тяжёлый, Гусар полегче (но тоже хорошего мало), выжил ли ещё кто-то — непонятно.

Доезжаем до больницы. Тут уже понаехало желающих навестить Морячка, от людей с оружием во дворе не протолкнуться. Ну, тогда, пожалуй, отойду-ка я чуть подальше… вот сюда, например. Очень уж замечательный каменный парапет. Если украинцы, плюнув на договорённости, попробуют накрыть больницу «Градом», пока там весомая часть военного и гражданского руководства ДНР, нырну за него, хоть какой-то шанс. Да и в тени он, отсюда видно хорошо, а вот сюда — плохо. Вон, кстати, и беспилотник полетел очередной.

Никакой пакости от не очень далёких, в прямом и переносном смысле, украинских артиллеристов так и не прилетело, так что возвращаемся в гостиницу.

Следующий день прошёл скучно и уныло, за одним исключением, о котором чуть позже. Копьё отчего-то проникся ко мне симпатией (в рабочем плане) и стал усиленно убеждать остаться в группе охраны на постоянку.

— Смотри, у нас тут трудно, но интересно, это тебе не в прокуратуре хернёй страдать.

— Не, спасибо, не моё это. Да и вообще, на фига я тебе? Я ж не боевик от слова совсем.

— Да «боевиков» хватает, людей с кругозором и аналитическими способностями не хватает… Ты человек с амбициями, я вижу. А тут на виду будешь…

Ну и всё в таком духе. Зачем оно ему было нужно — я так и не понял. Такое впечатление, что я смазливая старшеклассница, а не тридцатидвухлетний мужик с извилистой судьбой и без особых талантов. Столкнувшись с твёрдым «нет», попробовал и мягко надавить:

— Я же могу и с командованием твоим поговорить, тебя просто к нам прикомандируют.

— (С иронией.) А тебе тут точно нужен насильно пригнанный человек?

— (Смущённо.) Да не, это я так… Но, всё равно, пока тут будешь, временно. Сам видишь, людей нет.

«Ага, — мысленно продолжил я, — а там нет ничего более постоянного, чем временное… Нет уж, спасибо». В попытках отвлечь внимание от своей особы горячо порекомендовал ему Босяка (того как раз за приход из увольнения под градусом турнули недавно). Водит Босяк примерно в том же стиле, парень тоже резкий — сойдутся, думаю… (Забегая немного вперёд — таки сошлись.)

Звоню Волу и сообщаю, что если он меня завтра отсюда не заберёт, то я кого-нибудь застрелю и потом скажу, что это он мне приказал. Тот сначала пытается возражать, мол, Копьё просил меня оставить, но в итоге сдаётся. С поднявшимся настроением продолжаю «бдительно, ничем не отвлекаясь».

Снова суета, медленно дрейфующая в левое крыло здания. Похоже, передача власти будет. Копьё показывает на дверь одного из кабинетов — «Стой тут, никого сюда не впускай, там финансовые документы и архив. Я на выезд». Ну, не пущать так не пущать. Стою. В крыле никого, все ушли в конференц-зал. И тут по коридору летящей походкой… кто бы вы думали? Правильно, Леонид. И прямиком к заветной дверце, золотого ключика только не хватает, вместо него пистолет на поясе. Меня вроде как не видит, типа я вдруг стал прозрачным. Ну, понятно — власть меняется, торопится что-то подчистить. Хотя, может, сигареты забыл, конечно. Не, так конь не ходит.

— Леонид, извините, сюда нельзя.

— (Не смотря на меня.) Мне можно.

— (Настойчиво.) Никому нельзя.

— Чей приказ?

— Копья.

— Вызовите его сюда.

— Он на выезде.

— (Пожимает плечами и тянется к дверной ручке.)

— Леонид, я что-то не ясно сказал? Отойдите от двери.

— Да ты знаешь, кто я?!

— Если бы не знал, я бы тебе уже ногу прострелил.

— (Возмущённо фыркает и открывает дверь.)

На секунду задумываюсь. Можно ему и правда ногу прострелить, конечно. Или просто приклад разложить и в башню заехать. Но, пожалуй, ну его на фиг. Это не книжка про Советскую армию, и за застреленного проверяющего никто сутки к отпуску не добавит. Самого скорее завалят. Но что-то делать надо. Прохожу по коридору до конца, там кабинет Бородая (или уже Захарченко, не поймёшь). Там всегда стоит пост и обычно тусуется… ага, вот и он. Медведь вроде как, старший охраны здания (или верхнего этажа, так подробно я не вникал). В двух словах описываю ему ситуацию. Тот отмахивается — «Да не связывайся ты с ним, меньше хлопот будет. Копьё приедет, доложишь. Да и вообще, он и правда имеет право заходить в архив». Ну, ладно. Иду обратно. Вон, кстати, и Леонид выходит. И даже пачки баксов из карманов не вываливаются. Глубокие, видать, карманы.

Копьё подошёл где-то через час, в сопровождении незастреленного мной (видимо, напрасно) Леонида. Тот, по своей гнусной привычке глядя куда-то в сторону, машет в мою сторону рукой — «Что у тебя тут происходит вообще?!» Копьё начинает наезжать на меня: