Череп на рукаве - Ник Перумов

Оказалось, что можно. Оказалось, что бомбоубежище здесь таки есть. Просторное, глубокое, настоящее. Укрытое по меньшей мере в двадцати метрах под поверхностью земли. Здесь легко поместилось всё население Ингельсберга и ещё оставалось порядком места.

И двери, которыми закрывалось подземелье, сделали бы честь любому стратегическому бункеру. Сколько же средств в это было вбухано?.. Или — заподозрил я — Зета-пять не простая фермерская планетка, осваиваемая и заселяемая в соответствии с Гомстед-актом?

Мы наконец перевели дух.

Лейтенант приказал провести перекличку. Все оказались в наличии, даже танкисты, которых я уже было записал в смертники.

— Ребята, — без всяких церемоний сказал лейтенант. — Штаб сверху, — он ткнул в потолок, — приказал прекратить сопротивление, забаррикадироваться в укрытии и ждать дальнейших указаний. Они сняли эту баталию со спутника. Штаб говорит, что весь Ингельсберг затоплен лемурами. Их тут не меньше нескольких миллионов, по их оценкам.

Кто-то из десантников сдавленно охнул.

— Я тоже не поверил, — сказал лейтенант. Сейчас его не возмутило столь бесцеремонное «наличие отсутствия боевого духа». — Несколько миллионов — да столько, по прикидкам, не набиралось и на всей планете. И что — они все сюда на крыльях прилетели? Под землёй пробрались?.. Короче, неважно. Ребята, скрывать от вас не буду… штаб решил, что настал удобный момент покончить со всем лемурьим восстанием. Догадываетесь, каким способом?

Ну конечно, подумал я. Действительно, с точки зрения отвлечённой стратегии можно достичь прекрасного результата. Несколько миллионов врагов и всего лишь полусотня своих солдат. Ну и пять тысяч гражданских, но это тоже наверняка в пределах «допустимых потерь».

Прекрасное решение. Не спорю. Но как же глупо…

— Конечно, бомба, — проговорил лейтенант. — Они запускают первый бомбардировщик. На клипере нет ракет достаточной мощности, чтоб достать до нас. Бомбовоз пройдёт над нами и вывалит свой груз. Взрыв будет воздушным, порядка ста килотонн. В штабе полагают, что этого достаточно. По идее, убежище должно выдержать. Его проектировали на двести килотонн.

Раздва-кряк взмемекнул дурным голосом и едва не повалился в обморок. Хорошо ещё, с двух сторон его придержали Хань и Мумба. А то позору не оберёшься.

— Поэтому мы остаёмся здесь, — подытожил лейтенант. — После… экстерминации враждебных форм жизни мы должны будем вывести гражданских лиц в место эвакуации. Но это случится ещё через семьдесят часов. Запасов воды и продовольствия тут на месяц. Фильтры в порядке. Так что можете отдыхать, взвод. Всё ясно? Это приказ! Разрешаю в виде исключения сыграть в карты.

…Сидеть и ждать, когда на тебя сбросят стокилотонный атомный заряд, — невеликое удовольствие, должен я вам доложить. А тут ещё местные. Пристали как банный лист — почему мы ушли от бойниц и чего ждём теперь. Лейтенант категорически запретил нам — «для невнесения паники» — говорить о готовящемся ударе. Наконец нас оставили в покое.

Моё отделение было настолько деморализовано и подавлено, что никто не хотел смотреть даже на девушек, что как-то мало-помалу, бочком-бочком стали пробираться поближе к героическим десантникам. Даже Мумба, великий любитель женского полу, доблестно перевыполнявший, наверное, все мыслимые нормативы половой жизни, установленные психологами типа госпожи Шульце, сейчас уныло сидел, уронив чёрную бритую голову.

Я постарался отогнать мрачные мысли. Выдержат ли перекрытия — ещё не самое важное. Мы вполне можем задохнуться, получить летальную дозу радиации, и прочее, и прочее, и прочее. Нет. Об этом я не стану думать. Приказываю себе не думать и запрещаю себе думать. А вместо…

Я хотел представить, себе Дальку, но погрузиться в мечты не сумел.

— Ефрейтор.

— Господин лейтенант?

— Без чинов, Рус, — лейтенант сел рядом на жёсткую лавку. Преувеличенно аккуратно поставил рядом шлем. По уставу вывернул и зафиксировал «дорогостоящий высокоточный прибор», сиречь нашлемный прицел. Казалось, он делает сейчас всё это, чтобы только занять руки и не впустить в сознание тот ужас, что неминуемо раздавит тебя, если только дать ему волю.

— Есть без чинов, — с готовностью откликнулся я.

Лейтенант мне нравился. Я не мог испытывать подобных чувств к врагу, это было сугубо неверно, но вояка он всё же был бравый и к солдатам относился по-человечески.

— Рус, у тебя одного из всего моего взвода университетское образование, — тихо сказал лейтенант. — Я окончил Императорскую десантную академию, но биологию, особенно ксенобиологию, нам читали очень ограниченно. А это, я знаю, твоя специальность. Верно?

— Так точно, только я специализировался больше по морским…

— Неважно. Специализировался по морским, разберёшься и здесь. Невелико отличие, даже я это понимаю. Что ты думаешь по этому поводу? С чем мы тут столкнулись? Я никогда с Чужими не воевал. А на подавлении мятежей большого опыта не наберёшься, — он криво усмехнулся.

Ишь ты. Как заговорил-то распроклятый фон-барон, едва только припекло по-настоящему. Понятно, он сейчас пытается любым путём от страха укрыться, вот и нужен ему сейчас умный разговор, потому что иначе от ужаса те же мозги вскипят и паром через уши вылетят.

— Биологическая война, гос…

— Я же сказал — без чинов. Рудольф меня зовут, если ты забыл, Рус.

— Виноват… Рудольф. Имеет место биологическая война. Если штаб не ошибается… кто-то или что-то контролирует всю лемурью расу. Контролирует настолько, что может полностью гасить даже самые основополагающие инстинкты. Но, само собой, это не всё. Те твари, что мы видели на площади, в Кримменсхольме… они явно выведены искусственно. Они ни на что другое не годны, кроме боя. Они нефункциональны. Короткоживущие, с бешеным метаболизмом. Существа-факелы. Их испытали. Испытание они не выдержали. Теперь, я уверен, эти неведомые мастера-затейники переменят тактику.

— Каким образом? — не выдержал лейтенант.

— Очень просто, Рудольф. Они поймут, что посылать в бой бронированных гигантов с клыками и щупальцами бессмысленно. Их создания уязвимы для пуль и снарядов. Уже сейчас они послали против нас исключительно лемуров — потому что смогли собрать миллионную армию. Следующими будут, наверное, какие-нибудь особо зубастые крысы. Чем меньше создание, тем труднее в него попасть, тем в большем числе их можно вывести, тем легче создать численный перевес. Но крысы пределом не станут.

— А что же тогда? — Похоже, лейтенант по-настоящему заинтересовался и даже смог забыть о зависших над нами ста килотоннах.