Фактор Ясеня - Павел Андреевич Кузнецов

возбуждения в тот же миг сменился спазмом оргазма. Я сразу утратил способность соображать. И дело было уже не в желании — во всепожирающей волне нежности, охватившей всего меня от близости и открытости расположившейся сверху девочки. Она же… ещё и спровоцировала эту волну, доверчиво приникнув к самой груди, умастив головку на плече — тогда как вторая Лани расположилась на втором плече, прижавшись ещё сильней, а для верности ещё и охватив стройными ножками торс.

Руки оказались на свободе и сразу же нашли себе занятие по душе. Принялись ласкать, мельтешить, то и дело выпуская когти. Метиллия на коленях ответила острыми мышечными сокращениями — проняло и её. И тогда всё смешалось. Ворох щупалец. Женские тела, буквально облепившие меня сладострастным коконом. Картинки нереальной чёткости перед мысленным взором, в которых проступали те фрагменты наших тел и те ракурсы, что были недоступны взгляду из обычного положения. И стоны, обещания, крики, урчание — почти непрекращающийся калейдоскоп звуков и образов…

Мы вынырнули резко, точно из бушующего водоворота на открытую водную гладь.

— С ума сойти! Как вы вообще так живёте — с такой страстностью! — слова приникшей ко мне Лани вызвали лишь глухое недоумение. — Не удивительно, что тебя в поместье силком не затянешь…

— Вообще-то Леон — довольно нетипичный мужчина… — не согласилась вторая ипостась валькирии из-за плеча. — Но ты права, после кота на обычных мальчиков не тянет.

Я мог понять, когда из одной Лани стало две. Но чтобы они ещё и спорили, обсуждая мужчину⁈ Это попахивало натуральной шизофренией…

— Лани, давай успокоимся. Всё хорошо. Ты можешь пересесть вперёд, — принялся увещевать я. — Я всё понимаю: ущемлённая гордость, напряжение ожидания, неуверенность в возможности новой встречи… Но это не повод срываться в раздвоение личности… Так что пересядь, будь умничкой… А ещё лучше — убери один образ и мы поговорим…

— Ты чего, кот? — удивление в голосе Лани из-за плеча стало почти вещественным. — Какое раздвоение? Какая неуверенность?

— Он думает, ты двинулась на почве своего увлечения — как ты там говорила?.. После кота на обычных мальчиков не тянет? — задумчивость метиллии в моих объятиях казалась насквозь наигранной. Она откровенно подтрунивала… над самой собой, сидящей у меня за спиной.

— Так! По-моему, твои проблемы прогрессируют, девочка, — я попытался вырваться из объятий, но что-что, а держали кошки крепко. Особенно та, что сзади. Поэтому я продолжил, имитируя задумчивость, как бы невзначай: — Говорят, что страдающие психическим расстройством запредельно сильны… когда дело касается объекта их помешательства.

— Кот! Ты нарываешься! — уже рычала Лани — та, что сзади. Видимо, тот образ овеществлял всё средоточие её проблем.

— А что, разве он в чём-то неправ? — голос валькирии у меня на коленях тёк сладчайшей патокой. — Вон как его сдавила, аж кости хрустят! Будь на его месте обычный республиканец — уже бы травму получил. Или ты поэтому в поместье не спешишь?.. Боишься поломать своих мальчиков на почве помешательства на котах?..

— Вообще-то я спокойна, но иногда…

Удар вышел на загляденье. Тычок щепой в основание шеи. Лани передо мной захрипела и опала, теряя сознание. Сумасшествие сестры прогрессировало… Теперь она уже на саму себя набрасывается…

— Лани, послушай…

— Молчать! — рыкнула метиллия.

Прочь полетели ошмётки щупалец. Валькирия рвала их когтями. Мгновение — и мы падаем на что-то мягкое. Кошка разжимает объятия. Отбрасывает ту себя, что всё ещё восседала на мне, пусть и без сознания. Усаживается вместо неё. На меня смотрят совершенно бешеные глаза, буквально ввинчиваясь в сознание своей чернющей бездонностью. Странно… В них есть бешенство, но нет безумия…

— Что, полегчало, кошка? Прибила своё безумие? Это какое-то извращённое проявление излечения… Убить свой страх… Убить своё безумие… Что-то в этом есть, ты права. Или это не в первый раз, и у тебя уже отработана тактика?..

— Кот! Сейчас точно огребёшь!

— Одна уже огребла…Только ведь я не виртуальный… Не такой виртуальный, как она.

— Иди ты! — вдруг расслабилась кошка. Упала на меня и залилась звонким смехом. — Думала, тебе понравятся… близняшки… А ты и тут выделился… Вылечить попытался… Утешить… Ну, кот! Ну, порадовал! Думала, будет интересно — а оказалось вообще космос! Я этого свидания никогда не забуду!

— Подожди-подожди… — до меня, кажется, начало доходить. — Близняшки? Так это…

— Моя биологическая сестра-близняшка. Ни разу не валькирия. Будь она валькирией — я бы её так легко не вырубила. Но ты хорош! Неужели сложно было догадаться?..

— Прости, мне было как-то не до того… Когда возбуждением давят — в последнюю очередь думаешь о чём-то постороннем. Хотя мог догадаться, тут ты права… Особенно когда имплант попросила открыть.

— Вот-вот! Тоже мне, Высший… — хмыкнула пепельноволосая, с сытым довольством разглядывая меня. — Но ты её неплохо оприходовал. Видел, как она поплыла?.. Не ожидала когтей. Тем более таких, как у тебя… Ну что, продолжим теперь без неё?.. Или тебе с двумя больше нравится?..

Лита, Триша и все, все, все

Капсулу удовольствий покидал вполне довольный свиданием. И вовсе оно не так опасно, как предупреждали кошки! С другой стороны, это мне просто с любовницей повезло. Лита на деле оказалась очень чуткой и отзывчивой девочкой. Все эти лианы и щупальца оказались всего лишь антуражем, призванным распалить и без того острое желание. Зато после мы так оттянулись, как до встречи с валькириями и помыслить себе не мог. Чтобы хоть одна кошка в процессе лежала бревном… Ха, и ещё раз ха! Тут впору из-за их излишней активности переживать… Но я привык. Ни на что бы не променял этот поистине безумный драйв любовного противостояния, когда от когтей до ласки — один шаг.

Немного шальной от нескольких часов дикого секса, я вывалился из капсулы. Осмотрелся по сторонам. На границе восприятия мелькнула тень — это оказалась Мисель, с моим появлением поднявшаяся с пола, где до того медитировала.

— Мы выходим, готовьтесь, — бросила она в боевой