Сотворяющая - Edd Jee

тоже пришлось несколько раз ударять по зубилу. Потом, покряхтывая он снял с Мирры заднюю половину панциря.

— Ну давай снимай уже, чего ждешь, — скомандовал он. — Или ждешь, что я с тебя сниму эту штуку?

Наклонившись немного, Мирра свела плечи и сбросила ненавистную железяку на пол. Та с колокольным звоном брякнула на каменный пол. И тотчас она схлопотала подзатыльник.

— Балда, — завопил охранник, занося руку для второго удара. — Аккуратнее надо с прокураторским имуществом. Вздернуть бы тебя, или хотя бы высечь. Впрочем немного…

Он хотел еще что-то сказать, но тяжелая рука Назирэ, засветившая ему в ухо, от чего он отлетел в угол, оборвала его на полуслове.

— Ты чего, Назирэ? Дрянь эту защищ, потирая ухо, пытался подняться, но не получалось, видимо удар женщины оглушил его.

— Она, — Назирэ указала на пленницу, — тоже имущество прокуратора. Как ты думаешь, что тебе сделает Первый за порчу его имущества?

Охранник побелел от страха. Он судорожно сглотнул и даже сел обратно.

Мирра от таких слов похолодела. Но потом решила, что ничего на самом деле не поменялось, ведь кто она, если не пленница? Там уж и до рабыни недалеко. Имущество и есть.

— Дак а что делать-то? — пролепетал охранник, все же с трудом поднимаясь.

— Службу свою служить. Без самоуправства. Сказано привести, приведи. А учить и воспитывать — не твоего ума дело. Уйди уже. Сама позову, когда надо будет.

Изображая что-то похожее на услужливые кланянья, Прокопушка попятился к выходу.

— Железяки свои забери, — настигло его, когда он уже нырнул в проход, и, резко выпрямившись от испуга, он выпрямился и стукнулся головой. — И почистить вели. На это у тебя ума хватит?

Бурча что-то, и заискивающе кивая, он вернулся и забрал панцирь. Краем глаза Мире удалось разглядеть кованые железные крючки, толщиной с палец, которыми очевидно скреплялись половинки. Проушины, в которые вставлялась заклепка, закрепляющая всю конструкцию, тоже были значительного размера.

Уже у дверного проема, куда он собирался нырнуть, Прокопушка коротко обернулся.

— Ну, ты это… зови если что, — проговорил он. — А то мало ли что…

— Иди уже, — отмахнулась Назирэ. — Если что, то ты тут точно не поможешь. И если вернешься до того, как я позову, уши надеру и заставлю стирать наравне с девками. Это помимо твоей службы, а не вместо.

Адрий, до того стоявший в сторонке подобно тени, так же тихо вышел следом за ним. И Мирра осталась со странной властной женщиной наедине, и от этого ей было не по себе. Некоторое время они обе разглядывали друг друга.

— Ладно, некогда зевать. Пойдем за мной, поможешь, — она направилась к ближайшим мосткам, перекинутым через четвертую ванну, рядом с бортиком, чтобы перебраться на другую сторону. — Я, как ты наверное уже поняла, Назирэ.

Босыми ногами она ловко ступала по доскам настила. И так же ловко спустилась по лестнице с другой стороны.

— Я Мирра, — отозвалась девушка, спускаясь следом.

— Понятно, — вздохнула Назирэ. — Встань-ка прямо. Теперь повернись. В другую сторону. Ладно. Пойдем.

Отвернувшись от Мирры, она зашагала к первой ванне. Там, невидимый ото входа, имелся небольшой своего рода грот, в котором стояла большая деревянная кадка, сделанная из отдельных деревянных досок. Размером эта кадка была не меньше любой джакузи. Ах как же давно Мирра не купалась в своей самой обычной ванне.

— Помогай, чего стоишь? — послышалось из-за спины. — Ведро бери, там, на лавке.

От громкого голоса Мирра вздрогнула и обернулась. Назирэ, наклонившись над четвертой каменной ванной, зачерпывала воду.

— Просто в этой купели вода не такая горячая, — проговорила Назирэ, уже спеша обратно. — Уж лучше чуть дальше сходить за водой, чем потом вариться в кипятке, или ждать, пока вода остынет.

Мирра, спохватившись, повиновалась. Вместе они быстро наносили полную кадку воды.

— Ты давай-ка лучше раздевайся. А я пока я еще пару ведер принесу, — не глядя на Мирру, Назирэ вновь отправилась к четвертой ванне. — Поторопись, — велела она, возвращаясь обратно, — времени тебе не очень много дано.

Мирра, все же потянувшись к полам футболки, судорожно оглянулась на вход. Там не было даже намека на дверь, и ее это беспокоило. Но потом она вспомнила, что почти неделю была заключена в консервную банку, и имела возможность умыть лицо всего пару раз.

— Одежду бросай в этот таз, — женщина отметила нужный, налив туда воды. — Ну живее.

Не в силах не повиноваться Назирэ, Мирра принялась поспешно стягивать с себя одежду, ужасаясь при этом, какая она грязная и буквально просоленная потом. Если бы не вода в тазу, джинсы туда пришлось бы поставить, как и футболку. А так они намокли и стали похожи на грязь в луже.

Обнажившись, Мирра шустро юркнула в воду, даже не обратив внимание на то, что с другой стороны кадки имелась небольшая стремянка на две ступеньки. И не смотря на незавидное свое положение, мылась она с удовольствием, осознавая, что горячая вода — это самое большое на свете счастье для человека. А о том, что еще раз помыться в горячей воде ей возможно не доведется, она старалась не думать.

Отставив ведро, Назире поставила на небольшую полочку, висевшую совсем рядом на стене, горшок с коричневой склизкой жижей. Это, как Мирра и предполагала, было мыло, и оно вполне неплохо мылилось. Помимо консистенции и цвета, еще и запах оставлял желать лучшего, но не смотря на это Мирра намылилась на три раза. Потом Назирэ помогла ей вымыть голову. Волосы тоже пришлось намыливать неоднократно. Затем эта грубая женщина, что-то напевая себе под нос, расчесывала укутанной в грубое полотенце Мирре волосы резным гребнем. Она ворчала время от времени, но при этом выглядела довольной.

Когда пришел черед одеваться, со стороны прохода послышался голос все того же охранника. Он убеждал, хотя не очень навязчиво, что еще немного, и его самого погонят через весь город на привязи. Мирра подумала, что не прочь была бы поменяться с ним ролями.

Газирэ, не обращая внимание на слова охранника, продолжала расчесывать Мирру. Прокопушка продолжал придумывать кары от неведомого прокуратора, которого через раз называл Первым, а время от времени вставлял, что ей-то — Назирэ, конечно и дела нет до этого. Она же, по слухам, его сестра. Мирра же думала о том, что эта приятная нега чистого тела, расслабленного после горячей воды, завернутого в чистую ткань, и еще когда тебе так ласково перебирают волосы, скоро закончится.

— Ну что ж, и правда пора, — сказала Назирэ.

Проведя по волосам пленницы в последний раз, она поднялась со скамейки, а в воображении Мирры предстал таз с ее