Маленькие женщины. Хорошие жены - Луиза Мэй Олкотт

потому что исходила от человека, чью похвалу она ценила больше всего. Чувствуя себя сильнее, чем когда-либо, и готовая встретиться со своим Аполлионом лицом к лицу и победить его, она приколола записку под платье, как щит и напоминание, чтобы не быть застигнутой врасплох, и вскрыла другое письмо, готовая к хорошим или плохим новостям. Крупным, энергичным почерком Лори написал:

«Дорогая Джо, привет!

Завтра ко мне приедут несколько девочек и мальчиков из Англии, и я хочу повеселиться. Если погода будет ясная, я разобью палатку в Лонгмедоу, привезу на лодке всю команду, мы устроим пикник и поиграем в крокет. Мы разведём костёр «по-цыгански», закусим и вдоволь порезвимся. Они хорошие ребята и любят такие развлечения. Брук будет держать нас, мальчиков, в узде, а Кейт Воуэн будет следить, чтобы девочки соблюдали правила приличия. Я хочу, чтобы вы все пришли, не приму отказа от Бет ни за какие деньги, и никто не будет её беспокоить. О провизии не волнуйся, я позабочусь об этом и всём остальном, только приходи, будь другом.

Ужасно спешу, всегда твой, Лори».

– Вот счастья привалило! – воскликнула Джо, влетая в гостиную, чтобы сообщить новость Мэг. – Конечно, мы поедем, можно, мама? Мы очень поможем Лори, потому что я умею грести, а Мэг позаботится о еде, и наши младшие тоже на что-нибудь сгодятся.

– Надеюсь, что эти Воуэны не слишком знатные и взрослые. Ты что-нибудь знаешь о них, Джо? – спросила Мэг.

– Только то, что их четверо. Кейт старше тебя, Фред и Фрэнк – близнецы примерно моего возраста, а маленькой девочке, Грейс, всего девять или десять. Лори познакомился с ними за границей, и мальчики ему понравились. Судя по тому, как он поджимал губы, говоря о Кейт, мне показалось, что он не очень её жалует.

– Я так рада, что моё французское ситцевое платье чистое, это как раз то, что нужно, и так мне идёт! – самодовольно заметила Мэг. – У тебя есть что-нибудь приличное, Джо?

– Алый с серым костюм мне вполне подойдёт для гребли. Я буду грести и гулять, так что не хочу думать ни о каком крахмале. Ты поедешь с нами, Бетти?

– Если ты не позволишь ни одному мальчику разговаривать со мной.

– Никому не позволю.

– Мне нравится, что я могу порадовать Лори, и я не боюсь мистера Брука, он ведь такой добрый. Но я не хочу ни играть, ни петь, ни разговаривать. Я буду много работать и никого не побеспокою, если ты обо мне позаботишься, Джо.

– Какая хорошая девочка! Ты пытаешься преодолеть свою застенчивость, и я за это тебя так люблю. Я знаю, бороться с недостатками нелегко, и доброе слово вроде как подбадривает. Спасибо, мама. – И Джо благодарно поцеловала её впалую щёку, и это было дороже для миссис Марч, чем если бы этот поцелуй вернул ей румянец юности.

– А у меня – коробка шоколадных драже и фотография, которую я хотела скопировать, – сказала Эми, показывая свою почту.

– А я получила записку от мистера Лоуренса, в которой он просит меня прийти к нему сегодня вечером и поиграть, пока не зажгли лампы, и я пойду, – добавила Бет, чья дружба со старым джентльменом крепла день ото дня.

– А теперь давайте поспешим и сделаем сегодня двойную работу, чтобы завтра повеселиться без забот, – сказала Джо, готовая сменить перо на швабру.

Когда на следующее утро солнце заглянуло в комнату девочек, обещая им хороший день, оно увидело комичное зрелище. Каждая из них сделала такие приготовления к празднику, которые казались необходимыми и важными. У Мэг на лбу был дополнительный ряд папильоток, Джо обильно намазала своё пострадавшее лицо кольдкремом, Бет взяла Джоанну с собой в постель, чтобы искупить вину за приближающуюся разлуку, а кульминацией приготовлений стала Эми, нацепившая на нос прищепку, чтобы приподнять кверху раздражающую её черту лица. Это был зажим, который художники используют, чтобы закреплять бумагу на мольбертах, и он идеально подходил для цели, которую она сейчас себе поставила. Это забавное зрелище, казалось, рассмешило солнце, потому что оно засияло так, что Джо проснулась и разбудила сестёр искренним смехом над украшением Эми.

Солнце и смех были добрыми предзнаменованиями, обещавшими приятное времяпрепровождение, и вскоре в обоих домах началась оживлённая суета. Бет собралась первой и, стоя у окна, телеграфировала сёстрам о том, что происходит в соседнем доме, подбадривая прихорашивавшихся сестёр.

– Вон идет человек с палаткой! Я вижу, как миссис Баркер укладывает обед в плетёный короб с крышкой и большую корзину. Вот мистер Лоуренс смотрит на небо и на флюгер. Я хочу, чтобы он тоже поехал. А вот и Лори, одетый как моряк, славный мальчик! О боже! Вот экипаж, полный людей, высокая дама, маленькая девочка и два ужасных мальчика. Один хромает, бедняжка, у него костыль. Лори нам этого не говорил. Быстрее, девочки! Мы опаздываем. Да там ещё Нед Моффат, смотри-ка! Мэг, а это не тот, который поклонился тебе однажды, когда мы ходили по магазинам?

– Именно так. Как странно, что он поедет с нами. Я думала, что он уехал в горы. А вот и Салли. Я рада, что она успела вернуться к пикнику. Я нормально выгляжу, Джо? – взволнованно воскликнула Мэг.

– Ты настоящая маргаритка. Поправь платье и надень шляпку прямо, когда она набок, ты выглядишь сентиментально, к тому же она слетит при первом же порыве ветра. А теперь пошли!

– О, Джо, ты же не собираешься надевать эту ужасную шляпу? Она такая несуразная! Ты будешь похожа на пугало, – запротестовала Мэг, когда Джо перевязала красной лентой широкополую старомодную шляпу из итальянской соломы, присланную Лори шутки ради.

– Но я всё-таки её надену, потому что она хорошо защищает от солнца, она лёгкая и большая. Это будет забавно, и я не против побыть пугалом, если мне так удобно. – С этими словами Джо сразу же зашагала к выходу, а за ней лентой потянулись радостные сёстры в своих прелестных летних нарядах, со счастливыми лицами под полями щегольских шляпок.

Лори выбежал навстречу и самым сердечным образом представил их своим друзьям. Лужайка служила приёмной, и в течение нескольких минут там разыгрывалась оживлённая сцена. Мэг была рада видеть, что мисс Кейт, несмотря на свои двадцать лет, была одета с той простотой, которую неплохо было бы перенять и американским девушкам. Ей чрезвычайно льстили уверения мистера Неда в том, что он специально приехал повидаться с ней. Теперь Джо стало ясно, почему Лори поджимал губы, когда говорил о Кейт: у этой юной леди был неприступный вид, который резко контрастировал со свободным и непринуждённым поведением других девушек. Бет понаблюдала за новыми мальчиками и решила, что хромой не ужасен, а кроток и слаб, и поэтому она будет добра к нему. Эми нашла Грейс хорошо воспитанной, весёлой юной особой, и после того, как они несколько минут молча смотрели друг на друга, они вдруг стали очень хорошими друзьями.

Палатки, обед и принадлежности для игры в крокет были отправлены заранее, и вскоре вся компания погрузилась в две лодки, которые одновременно отчалили от берега, где стоял мистер Лоуренс, махая шляпой на прощание. Лори и Джо гребли в одной лодке, мистер Брук и Нед – в другой, а Фред Воуэн, непокорный близнец, изо всех сил старался помешать и тем и другим: он шлёпал веслами по воде и крутился вокруг них на ялике, словно потревоженный водяной клоп. Смешная шляпа Джо заслужила одобрение, потому что оказалась полезна во всех отношениях. Она разбила лёд при первом знакомстве, вызвав смех, и создавала освежающий ветерок, она колыхалась туда-сюда, когда она гребла, и послужила бы отличным зонтиком для всей компании, если бы пошёл дождь, как сказала Джо. Мисс Кейт решила, что она странная, но довольно умная девочка, и улыбалась ей издалека.

Мэг, сидевшая в другой лодке, оказалась в выгодном положении, лицом к лицу с гребцами, которые восхищались открывшейся перед ними перспективой и работали вёслами с необыкновенным мастерством и ловкостью. Мистер Брук был серьёзным, молчаливым молодым человеком с красивыми карими глазами и приятным голосом. Мэг нравились его сдержанные манеры, и она считала его ходячей энциклопедией полезных знаний. Он почти не разговаривал с ней, но часто смотрел на неё, и Мэг была уверена, что не вызывает у него антипатии. У Неда, студента колледжа, конечно же, был такой важный вид, который считает своим священным долгом