Просто сожители - Чарити Феррелл

— Это то, что я всегда знал, и я хотел быть владельцем бизнеса. — Он пожимает плечами. — Но со временем я рассмотрю эту идею. Я хочу быть уверенным, что смогу дать им стабильный дом.

— Это значит, что тебе придется остепениться достаточно, чтобы завести с кем-то ребенка.

— Да, это так.

— Ты когда-нибудь видел себя… ну, знаешь… делающим это? Ты ведь не совсем молод.

— Я тоже не совсем старый. — Он смеется. — Согласно Ною, у меня есть до девяноста двухсот лет, прежде чем я начну седеть.

Я бросаю в него чипсой.

— Заткнись.

Нас прерывает Джорджия, называя наши имена.

— Так, вы, двое влюбленных, пора мне надрать вам задницы в кукурузном мяче. Вы двое против меня и Арчера.

— Арчер играет в корнхолл? — потрясенно спросил Малики.

Она поднимает подбородок, сдерживая улыбку.

— Я заставляю его. — Она щелкает пальцами. — А теперь, чоп-чоп, пока он не передумал.

Я наклоняюсь через стол.

— Я никогда не играла в кукурузный мяч.

— Это легко, — говорит Малики. — Просто следуй моим указаниям.

— Приготовься к тому, что мы проиграем.

* * *

— У тебя хорошие друзья, — говорю я, когда мы едем домой.

День, проведенный с Малики, стер все мои переживания о семье и разводе. Я не думала ни о Девине, ни о своем отце, ни о том, что, черт возьми, ждет меня в будущем. Я изо всех сил пытаюсь скрыть счастье от сегодняшнего вечера. Я хочу смаковать эти моменты с Малики и никогда их не забывать — на случай, если наступит день, когда они прекратятся.

Когда настанет день, когда они прекратятся.

Так что пока я собираюсь остаться с ним на этом аттракционе, пока он не вышвырнул меня.

Мы проиграли в корнхол… все четыре игры, даже когда мы играли против Ноа и Коэна. Это точно. Моя задница не смогла обыграть даже пятилетнего ребенка в игре. Наша ночь закончилась костром и коптильней. Я никогда не получал такого удовольствия от барбекю.

Глаза Малики не отрываются от дороги.

— Так и есть.

— Джорджия пригласила меня на следующее собрание. Надеюсь, ты тоже будешь присутствовать.

Он усмехается и паркуется на задней стоянке, выключая зажигание.

— О, теперь все так, да? Надеюсь, я буду там?

— Чертовски, верно.

— Приходи в любое время, и считай, что приглашение Джорджии — это большое дело. Обычно она не так приветливо относится к женщинам, приглашенным на наши барбекю, как в случае с тобой.

— Правда? Почему?

— Она оберегает людей, которые ей дороги.

Мы выходим из машины и шагаем в ночь, над нами светится яркий фонарь охраны. Я отпираю дверь, поднимаюсь по лестнице и включаю свет, Малики следует за мной.

— Вы с ней когда-нибудь…

Он качает головой.

— Я воспринимаю ее как младшую сестру. Коэн для меня брат, и даже если бы она меня привлекала в романтическом плане, я бы никогда к ней не прикоснулся. Он практически вырастил Джорджию. Черт, он ждал целый год, прежде чем познакомить нас с ней, угрожая вырвать нам яйца одно за другим, если мы ее тронем. — Я кусаю губы, чтобы скрыть улыбку.

— И никто из остальных не тронул?

Он бросает ключи на остров.

— Нет.

— А она пыталась с кем-нибудь из них?

— Не знаю. Не мое дело, и, если узнаешь что-то другое, не говори мне. Я отказываюсь быть втянутым в этот дерьмовый шторм.

— Понятно. Мне нравится она и девочки.

— Осторожно. Они те еще смутьянки.

Я открываю холодильник, чтобы взять бутылку воды, повернувшись к нему спиной.

— А ещё они убеждены, что мы собираемся заняться сексом.

— О, правда? — В его тоне нет никакой разницы, и я слишком напугана, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Правда, — говорю я, глотая воздух.

— Ты согласна?

Моя спина выпрямляется, по позвоночнику пробегают мурашки, и я возвращаю воду в холодильник. Черт, мне нужно что-то покрепче. Я собираюсь взять бутылку вина, но останавливаюсь, когда он продолжает говорить.

— Посмотри на меня, Сьерра. — Его голос изменился, стал контролируемым, глубоким и требовательным.

Я делаю то, что мне сказали, закрываю холодильник и прислоняюсь к нему спиной. Его карие глаза прикованы ко мне, его лицо застыло, челюсть сжата. Я никогда не чувствовала себя настолько выставленной напоказ, и мой пульс не был таким сильным.

— Ты бы занялась со мной сексом? — Его ухмылка полна уверенности. Он знает мой ответ. — Ответь мне прямо.

Веди себя спокойно. Веди себя нормально.

Я вытаращилась на него, одновременно беря себя в руки.

— Я имею в виду… если бы ты захотел заняться со мной сексом.

— Ты думаешь, я бы не захотел заняться с тобой сексом? — Нет никаких сомнений в том, что нас тянет друг к другу.

Что мы хотим друг друга.

Я пожимаю плечами, пытаясь ответить ему без дрожи в голосе.

— Ты никогда не казался заинтересованным в моих ухаживаниях, и это сделало бы наши отношения… сложными. Это может разрушить их, а я никогда не хочу, чтобы это случилось. — Я вздохнула. — У тебя нет отношений, и я не уверена, что могу заниматься сексом и не хотеть большего.

Ухмылка не сходит с его лица.

— Что-нибудь еще?

— Нет. Это все.

Он огибает остров, вторгаясь в мое пространство, и останавливается в нескольких шагах от меня.

— Интересно.

— Что значит интересно? — Я выдыхаю длинный вдох, мое лицо краснеет. — Видишь! Теперь мне стало неловко! Именно то, чего я не хотела! — Я бы очень хотела, чтобы его губы снова были на моих, чтобы его тело было прижато к моему, но это не стоит того, чтобы потерять его.

Я задыхаюсь, когда он стирает разделяющее нас пространство, обхватывает мою талию своими сильными руками и притягивает меня к себе. У меня перехватывает дыхание, когда эрекция, напряженная в его джинсах, трется о мое ядро.

Он обнимает мое лицо своими ладонями.

— Я не могу поверить, что ты сомневаешься в том, что я хочу тебя.

И его рот встречает мой.

Глава 17

Малики

Сьерра чертовски сладкая на вкус.

Сладкая, но не такая невинная, как я себе представлял. Провести с ней время сегодня было невероятно.

Она познакомилась с моими друзьями. Они полюбили ее. Она полюбила их. Возможно, она действительно вписывается в мой мир.

Я целую ее грубо, без сдержанности, которую должен был бы иметь, но не имею. Мы слишком долго откладывали это.

На вкус она как сладкий шоколад и зефир, когда мой язык проникает в ее рот, пожирая ее. Мой член возбуждается, когда она стонет мне в рот.

Я никогда не