Как приручить одинокого волка (СИ) - Зоряна Лемешенко

понял, что этой части терапии достаточно. Я взял её на руки и понёс в комнату. Такое купание лишь отчасти сбило мой организм с настроя на любовь и ласку: тяжело оставаться равнодушным, когда у тебя в руках влажная любимая женщина в шикарном белье, при чем влажная во всех смыслах! Аромат возбуждения так и не исчез окончательно. Я посадил её на диван и включил свет, направляясь к шкафу. Здесь у меня на всякий случай лежали несколько футболок и штанов. Я завернул её сначала в полотенце, промокнув волосы, а потом надел на неё футболку, которая оказалась ей почти как платье, а сам переоделся в одни лишь штаны, развесив мокрую одежду на стулья. — Ты как? — решился заговорить я, — Ты лифчик сними, всё же. Чтоб не простудила ничего. Она лишь отрывисто кивнула и за секунду выполнила ту процедуру, когда женщины снимают белье через кофты и свитера. Как по мне, так фокус какой-то. И сейчас этот фокус снова вывернул мне мозги набекрень и захотелось стукнуться головой в стену, когда уже немного намокшая футболка (моя футболка!) облепила замёрзшую грудь Светы. Она специально что ли это делала?!

Я наконец-то догадался, что моя пара ведь человек и мёрзнет сильнее меня. Я включил настенный обогреватель и взялся за растопку печки, надеясь хоть немного отвлечься делом от стройных ног, которые почему-то всё еще были в мокрых чулках! Их что ли я должен снимать вместе с мокрыми трусами?! Зависнув на этой мысли, я через секунду снова ломанулся принимать ледяной душ. Спустя 5 минут я вышел еще злее и бодрее, взял теплый плед и замотал в него Свету по макушку, чтоб не светила мне тут своими прелестями. Затем вспомнил, что хотел до того момента с лифчиком. Набрал стакан воды и нашёл в аптечке сорбент.

— Вот еще нужно это всё выпить. Тебя отравили, нужно организм почистить, — я присел напротив Светы на корточки. Она словно ушла в себя и до сих пор дрожала, но снова молча кивнула и приняла из моих рук воду и препарат.

Пока я растапливал печь и заодно включил электрочайник, мы так и молчали, но эта тишина между нами так и искрила разрядами. Я чувствовал напряжение и раздражение Светы, еще к своему удивлению учуял стыд и печаль. О чём же она грустила и чего стыдилась? Я заварил крепкий чай и принёс его в большой кружке.

— Нужно больше пить, — произнёс я, а у самого сердце стало не на месте. Её всё так же колотило, а она уже должна бы согреться. Я поставил кружку на пол и снова сел перед ней. — Свет, как ты?

— Можно телефон? Вадик у Лили и Паши… — ей с трудом давалась речь из-за стука челюстей. Неужели такой откат?

— Всё в порядке, я звонил. Как себя чувствуешь?

— Уже лучше. Спа-спасибо… — она плотнее завернулась в плед, который никак ей не помогал.

Я потянулся, чтоб потрогать её лоб — жара не было, напротив, она была будто заледеневшая. Чёрт! Люди такие хрупкие, её сосуды никак не хотели расширяться.

— Давай горячего чаю выпей, желательно быстро, и я сделаю еще.

— Угу. Спасибо, — она начала пить, стуча зубами по кружке.

Глава 35

Обжигающий терпкий напиток разлился теплом по моему окоченевшему телу. Душ, конечно, быстро вернул меня в сознание, но не смыл воспоминания. Боже, как же было стыдно, я вела себя как бешеная кошка во время течки, буквально лезла в штаны к Глебу. А еще было досадно и обидно, что отклика я не получила, он был холоден и даже отрешен — хлопотал по дому, стараясь ко мне не подходить лишний раз. Да ещё к моему окоченению плюсовалось состояние неудовлетворенности, которое уже не туманило мозг, но звенело натянутой струной.

Бедный мой Вадик, мама не явилась к ночи. Хотя ему, скорее всего, даже в радость заночевать у обожаемых друзей. Но мне не хватало голоса моего малыша, и чувство вины точило мои внутренности.

А еще мысли о том, что подумают Лиля и Паша… Ушла в загул мамаша. Но что поделать, меня отравили, если верить Глебу… Неужели Олег? По всему выходило, что он, ведь у него на лице были написаны далеко идущие планы относительно меня, а я — дура — собиралась впечатлять его интеллектом и сводить разговор в деловое русло. Страшно подумать, что было бы, если бы не столкнулись в том ресторане с Глебом? Сейчас бы Олег делал со мной всякие отвратительные вещи, а я была бы только рада. Меня снова тряхнуло так, что я чуть не разлила чай. Я задумалась над своими ощущениями и решилась на эксперимент. Попробовала представить себя под Олегом и меня ощутимо затошнило, я запила отвратительное чувство терпким напитком. Затем я подумала о Глебе, который закончил возиться с печкой, но всё так же жался от меня по дальним углам комнаты. А что, если бы он сейчас подошёл ко мне, отобрал кружку и уложил прям на этом диване, наваливаясь своим тяжёлым мускулистым телом? Ох, помню как я массажировала это произведение искусства… Я услышала как закашлялся герой моих фантазий, который в этот момент как раз тоже пил чай. Забавно совпало, будто он заглянул в мои бесстыжие мысли и оторопел настолько, что подавился, а теперь пулей вылетел кашлять на крыльцо. Этот шум оторвал меня от моих наблюдений, но я вскоре вспомнила о них снова. Тело опять налилось тягучим желанием, и это наталкивало на мысль, что, возможно, на Олега такой реакции и не было бы.

Мой неожиданный компаньон на этот вечер не торопился возвращаться. Ну и к чёрту! Меня уже не колотил такой озноб, мозги вроде бы худо-бедно соображали, но ощущения были, будто по мне прокатился трактор, поэтому я решила, что лечь спать — единственно верное решение. Перед сном я решила зайти в туалет, который был в той же комнате, где и душ. Лучше бы я не смотрела в зеркало. Разводы косметики, мокрая пакля волос, бледное лицо с нездоровым румянцем — краше только в гроб кладут, что называется. Я решила хотя бы умыться и заплести волосы в косу, чтоб самой себя не испугаться утром. Закончив с гигиеническими процедурами, я легла спать в полном одиночестве — Глеб в дом так и не вернулся. Перед сном я опять думала о сыне, плохо, что я пришла в себя слишком поздно и не успела пожелать ему спокойной ночи. Завтра обязательно