Легкие отношения - Екатерина Орлова

и Мун в одних трусах и жутком розовом плаще пошёл в дом, чтобы заказать пиццу и принести рюмки.

— Морган, поможешь? — спросил он, стоя в дверном проеме.

Стайлз скривился, но встал и завернул в полотенце лужицу по имени Ава. Морган влиял так на всех женщин, попавших под его безмерное обаяние. Глянув на это, я вздохнула и перевела взгляд на Джорджа, сверлившего меня взглядом. Посмотрев на друга, он едва заметно покачал головой и пошёл в дом.

Я сидела в плетёном кресле, подобрав под себя ноги и укутавшись в большой махровый пушистый плед, который мне вместо полотенца вручила подруга. Она знает, как быстро я замерзаю. Несмотря на тёплую летнюю ночь, Роуз была уверена, что через секунду я буду стучать зубами.

Пока Джордж и Морган отсутствовали, разговор зашёл о путешествиях и медовом месяце.

— А как бы ты провела свой медовый месяц, Мо? — спросил Роб.

Я посмотрела на звёзды и промычала, показывая, что думаю.

— Первая неделя должна точно пройти на безлюдном острове, чтобы мы с мужем могли насладиться друг другом. — Все начали хихикать, представляя себя и свою половинку в такой ситуации. Я же какого-то чёрта представляла себе Моргана Стайлза. — На второй неделе можно выйти из своего кокона и, например, искупаться в океане. Так что делаем вывод, что мне подойдёт тропический остров.

Движение в дверном проёме привлекло моё внимание, и я повернулась в том направлении. Там стоял Морган с несколькими коробками пиццы и внимательно смотрел на меня, как будто впитывая каждое произнесённое мной слово. Я сглотнула образовавшийся в горле ком и, глядя на Роба с Эли, нежно прижимавшихся друг к другу, продолжила говорить.

— На третьей неделе мне, вероятно, захочется попробовать все блюда местной кухни. Так что нам придётся вернуться в какой-нибудь город и снять домик на берегу, но с лёгким доступом к местным ресторанам. И… — Я пожала плечами, глядя на свой палец, ковыряющий подлокотник кресла. — Последняя неделя должна быть разбита на две части. Первую половину мы будем искать приключения и исследовать местность, покупая сувениры и памятные подарки. Остаток недели я бы провела с мужем вдвоём, как и первую.

— Зачем? — тихо спросила Роуз.

— Чтобы насладиться нашим единением перед тем, как вернёмся в большой мир.

— Лучше и описать невозможно, — со вздохом произнесла подруга и взяла у Джорджа принесённые стопки, чтобы расставить их на столике.

— О, котик, ты принёс нам пиццу? — противным голосом произнесла Ава. Может, у девушки и был нормальный голос, вот только решительно всё, связанное с ней, было мне неприятно.

Он хмуро кивнул и поставил коробки на стол.

— Тарелки, — задумчиво пробормотала Роуз, но все наперебой начали отговаривать её, и она успокоилась.

Мы все немного протрезвели после купания, поэтому были ленивые и расслабленные. Над океаном ярко светила луна, отражаясь в безмятежной воде. Я тоскливо смотрела, как на песок набегают маленькие волны и смывают следы нашего возвращения с девичника.

Во дворе текла неспешная беседа, разбавляемая шумом волн и стуком стопок по стеклянной поверхности садового столика. Эли задремала в объятиях мужа, но на его попытку отнести её в комнату отвечала отказом. Специально для них Джордж с Роуз адаптировали медиа-комнату под спальню. Морган тихо переговаривался с периодически хихикающей Авой, пьяное состояние которой снова набирало обороты, и девушка уже плохо следила за своим языком. В прямом смысле этого слова. Её язык уже облизал всю его шею и подбородок. Морган деликатно уклонялся от её «ухаживаний», но не сделал ни единой попытки оттолкнуть или прекратить этот цирк.

Спустя минут пятнадцать гости, насытившись, начали потихоньку собираться и расходиться. Кто возвращался в отель неподалеку, кто шёл на предоставленное им спальное место. Морган что-то прошептал Аве, и та энергично закивала. Они вместе поднялись с шезлонга, и мужчина, скинув с себя полотенце, завернул в него девушку, слегка приобняв. Всё еще влажные чёрные боксеры обтягивали его мускулистые ноги. Моё ревнивое альтер эго злобно потирало ручки, заметив, что в боксерах не было твёрдого, готового к подвигам предмета. Но это не уменьшило боли, появившейся от осознания того, что они вместе идут в его спальню. Пожелав всем хороших снов, Морган повёл свою спутницу в дом.

Ослабив на секунду контроль, я шумно вздохнула и почувствовала, что к горлу подкатывают слёзы. Резко поднявшись со своего места, я тоже попрощалась с оставшимися людьми и пошла к себе. Проходя мимо комнаты Моргана, я зачем-то замедлилась и продолжила идти на цыпочках. Как будто кто-то может услышать шум от моих босых ног, передвигающихся по ковровому покрытию. Из-за двери донеслось хихиканье Авы и приглушённое рычание Моргана. Я знала, в каких ситуациях он может рычать как зверь, и это больно резануло моё сердце.

Удерживая в себе рвущиеся наружу слёзы, я ускорила шаг и у самой комнаты скинула плед, как будто он горел и жёг мне кожу. Быстро заскочив в свою спальню, я тихо притворила дверь. Стянув с себя влажное нижнее белье, я бросила его вместе с пледом у изножья кровати и забралась под одеяло. Мой организм как будто знал, когда можно открывать шлюзы, потому что, как только голова коснулась подушки, на неё начали стекать крупные горькие слёзы. Я в который раз проклинала себя за то, что не смогла устоять перед этим мужчиной и не смогла отказать себе в этих отношениях. Три свидания — принцип Розали — работал безотказно. Любой мужчина, с которым я встречалась до Моргана, был для меня всего лишь развлечением. Никаких привязанностей и чувств. Что же было такого в Моргане Стайлзе, что вырывало моё сердце из груди?

Как только послышался тихий стук в дверь, я замерла. Притворившись, что сплю, я ждала, пока визитёр зайдёт в комнату. Сердце отбивало чечётку, наполняясь пустой надеждой. Этот бедный наивный орган ждал Моргана. Оно в который раз разбилось вдребезги, когда я услышала робкий голос моей лучшей подруги:

— Мо, детка, ты спишь?

Я не ответила. Мне не хотелось портить подруге канун самого грандиозного в её жизни праздника своими драмами. Но кроме как хлюпать носом и выливать на неё свое горе, я в тот момент больше ни на что не была способна.

— Мо? — чуть громче спросила она.