Эпос трикстеров – 1, или Подлинная история хартлендских богов - Альберт Герасимов

ничего не было. Прямо перед носом Индры начинались земляные ступеньки куда-то наверх — к свету. Ну, а тень… Это, наверное, один из его пленителей.

Здоровенный чёрный человек (а снизу он казался ещё больше) спустился по ступенькам в землянку. Он немного постоял, глядя сверху вниз на пленника, затем присел на корточки, задумчиво глядя на связанное тело.

— Очухался? Пить хочешь? — в руках амбал держал миску с какой-то жидкостью.

— Кто ты? — спросил Индра.

— Значит, не хочешь, — вздохнул здоровяк и поднялся, намереваясь уйти.

— Постой! — забеспокоился громовержец. — Я хочу пить.

Мужик обернулся через плечо, выпятил нижнюю губу и произнёс:

— Сразу надо было сказать…

Индра уже испугался, что сейчас этот незнакомец уйдёт и оставит его вновь во тьме, связанного, беспомощного, без капли магии. За последнюю тысячу лет он ещё ни разу не попадал в столь скверную ситуацию. Но чужак не ушёл. Он вновь сел на корточки перед Индрой. Внимательно поглядел на него. Поставил миску на земляной пол. Взял Индру за плечи и, легко встряхнув, словно пятилетнего ребёнка приподнял и посадил, прислонив спиной к гладкой глиняной стене. Полюбовавшись работой, верзила вернулся в прежнее положение, взяв миску с пойлом.

— Ну, и как я пить буду? — поинтересовался бог грома, показывая взглядом на связанные руки.

— Легко, — буркнул в ответ амбал.

Он направил свой указательный палец на цель, крутанул им, и верёвки сами развязались и спали с запястий.

— Демон, — прошептал Индра и попытался ощупать всё ещё гудевшую голову.

Не получилось. Руки никак не могли прикоснуться к ней. Их сводила какая-то странная судорога. При этом громовержец осознал, что ему успели сделать новую «причёску» в стиле Рудры, стянув волосы в узел на затылке.

— Кому — демон, а кому — бог, — ответил верзила. — А к волосам прикасаться не смей. Не зачем. Да и не получится.

Он протянул пленнику миску. Содержимое её было каким-то розовым. Индра с сомнением посмотрел на жидкость, затем на амбала.

— Ты чё? Ягодного отвара с мёдом никогда не пил? Думаешь, отравлю? Делать мне больше нечего! Ты тут два дня бездыханный валялся. Хоть на кусочки режь, возражать бы не стал.

Громовержец взял посудину и стал пить. Пойло было довольно приятным. В кисло-сладком вкусе чувствовались нотки малины и смородины. Когда напиток закончился, Индра вернул миску незнакомцу и опять спросил:

— Кто ты?

— А ты не признал? — удивился амбал и к ужасу Индры стал превращаться в медведя.

— А теперь вспомнил? — спросил косолапый.

— Вала, — отрешённо прохрипел бог грома. — Убей меня!

— Это ещё зачем? — изумился Волос.

— Мне теперь незачем жить!

Индра попытался броситься на медведя. Но со связанными ногами получилось это весьма нелепо. Верёвка на шее сдавила горло. Косолапый лишь на шаг отступил от пленника. А тот змеёй извивался на земляном полу, пытаясь дотянуться до противника.

— Чокнутый какой-то, — непонимающе проговорил Волос.

Откуда ему было знать, что в Ирие против Индры велась закулисная игра. Бог грома понимал, что с его исчезновением Агни постарается поставить ему в вину все беды и промахи, случившиеся за последние полторы тысячи лет. И даже если он вырвется из плена, что изменится? Кто-то непременно узнает о факте пленения. У Агни везде есть глаза и уши. Индру сначала засмеют, потом станут презирать, а напоследок догадаются обвинить в предательстве.

— Убей меня, демон! — вопил он.

— Ладно, уймись! Потом поговорим.

Верёвки, лежавшие на полу, словно кобры метнулись к рукам громовика и стиснули их узлами. Магическая сила приподняла его и бросила на тёплые шкуры. Медведь не спеша поднялся по ступенькам и закрыл за собой дверь. Наступила кромешная темнота…

* * *

Своего пленника Волос навестил только вечером. Он притащил с собой солидный кусок жареного оленьего окорока и кувшин медовухи. Как и утром сел перед спящим на корточки. Индра почувствовал его присутствие и проснулся.

— Ну что? Успокоился? Я тебе тут пожрать принёс.

— Убей меня, — совершенно серым голосом пробормотал Индра.

— Ну, куда ты так спешишь? Это всегда успеется.

Волос как и утром прислонил пленника к стене, развязал руки и сунул в них мясо и кувшин.

— Вообще-то я и собирался тебя убить. Ты сделал много плохого, Индра. Ты убил Мича. Ты мучил, заставлял голодать и убивал цвергов. Ты заслуживаешь смерти.

Индра усмехнулся и впился зубами в мясо. Утренняя истерика у него прошла. Он был сейчас спокоен, как удав. Громовик не был бы против, если бы его попытались убить. Но и расставаться с жизнью немедленно уже больше не хотелось. Можно было просто отстраниться от реальности и издеваться над нею со стороны. Будь, что будет. Какая разница. И без того всё хуже некуда.

— Так чего же ты медлишь? Сделай, как я прошу.

— Ещё утром я хотел тебя убить. Мне понравился твой испуг. Тогда утром, когда я собирался уйти. Тебе действительно было страшно. Но потом что-то изменилось. Я не понимаю что. А если я что-то не понимаю, то хочу разобраться.

Индра вновь ухмыльнулся. Он расковырял пробку в кувшине и сделал большой глоток. И опять ухмыльнулся.

— Ты давно стал бессмертным, Вала? По-моему, ты ещё не имел серьёзных дел с богами. Так сколько тебе лет, демон?

Вопрос показался Волосу странным.

— Почему ты зовёшь меня демоном? Чем я отличаюсь от тебя?

В ответ Индра рассмеялся:

— Ты точно молод. Иначе бы знал, что боги — это свои, а чужие боги зовутся демонами. И ещё. Только молодой бог будет так откровенно говорить о том, что оставил жизнь потому, что его удивили. Если бы я хотел жить, мне оставалось бы лишь дальше удивлять тебя. А кто такой Мича?

— Тот лосёнок с голубой шкурой и золотыми рогами. Он был моим. Это я его сделал. А ты убил.

— Да? Мне жаль, Вала, что мы так неудачно познакомились. Но твой лосёнок был дивной добычей для охотника. Разве тебя никогда не опьянял охотничий азарт? И для меня он был просто необычным лосем.

Волоса взбесили эти слова. Злость его разбирала ещё и потому, что в этих словах чувствовалась жестокая правда. При этом у него возникло ощущение, что он предаёт память Мича. Случись это лет 25 назад, он, не раздумывая, перерезал бы глотку рыжему наглецу. Но пожилой шаман в душе требовал быть осторожнее в суждениях. Тяжело дыша, Волос вскочил на ноги и, молча, направился к выходу. Индру это развеселило.

— Эй, ты куда? А кто же будет меня убивать? Я не готов к самоубийству!

Дверной щит из ровных берёзовых жердинок с грохотом накрыл дверной проём.

— Ну, и