Зелье практикантов (СИ) - Алексина Наталья

— Рей, но ты же со мной потанцуешь? — уточнил Ильим, кажется, просто чтобы хоть что-то сказать, а не только рассматривать Лил и улыбаться.

— Не знаю, дружище. Мне говорили, что не стоит связываться с парнем, у которого девушка — ведьма, — пространно заявила я.

— Можно подумать, этим тебя можно напугать, — улыбнулась Лил.

— Когда ты знаешь ведьму, о которой идет речь, очень даже можно, — тоже улыбнулась я и подошла к ним, не удержалась и грустно вздохнула. — Очень жаль, что наша практика опять не вместе.

— Да уж, — Лил опустила глаза.

Тема практики в школе вызвала настоящий скандал. Почти всех ведьм распределяли в разные крепости, в том числе и в саму Литергию, где еще случались одиночные нападения. Но для ведьм и ведьмаков, которых отдельно тренировал сначала Астер, а потом и Эрвир существовал другой вариант.

Нашим куратором неожиданно оказался Астер и он предложил всем пятерым боевую практику в Западном королевстве эльфов. Правда, воодушевило это заявление только меня. Даже Ильим как-то не горел желанием ехать к эльфам и, мне кажется, с радостью отказался. Хотя мне объяснил, что не может оставить Лил. Но я осознавала, что все отказываются, потому что чисто ведьминские умения там почти не пригодятся. Да и никто не будет там учить разбираться в эльфийских травах и ничего интересного для себя ведьмаки там не видели. Тем более эта практика проходила как бы с боевиками, которых они терпеть не могли. Ко всему прочему выбор боевой практики вызывал негодование Тэрволин и гарантировал десяток дополнительных вопросов на зачете, который сдавали все равно у нее, а не у ведьмы, ведущей практические занятия. Мне терять было нечего, после постепенно распространившихся слухов о нас с Астером, меня она воспринимала, как пустое место. И свои десять дополнительных вопросов на зачете я и так бы получила. Вероятно, мое согласие на эльфийскую практику только подтвердит ее подозрения.

Но, как бы то ни было, отказываться от Леса я не собиралась. Я прилежно посещала все занятия, несмотря на то, что мне писал Малыш и каждый вечер я нервно грызла карандаши и думала: "надо ехать домой". Но я осталась. Учила, читала, варила и сдала зачет с первого раза, несмотря ни на что. До экзамена у меня еще полгода и я старательно не думала, как повлияет мое решение на итоговую оценку.

Мы с Ильимом и Лил еще немного поговорили, но в такой праздничный вечер почти не получалось грустить. Мы собирались танцевать и веселиться до глубокой ночи. И как только появился эльф мы медленно пошли в главный зал.

Салгант выглядел очень романтично в белом праздничном костюме эльфов с крепко заплетенной косой и кокетливой прядью, падавшей на скулу. А увидев меня, стал еще и трогательно растерянным. Он споткнулся на нашем пороге и некоторое время просто меня разглядывал, чуть задержал взгляд на моей груди и только потом подал руку, чтобы идти.

— Хорошо выглядишь, — когда мы прошли половину пути вдруг сказал он и сам поморщился от столь универсального комплимента. Его вполне можно было адресовать старушке, маме, а то и графу, после посещения болот.

— Ты тоже. Очень белый, глаз просто отдыхает, — ответила я, стараясь сохранить серьезность.

Но Салгант улыбнулся и я в ответ тоже.

— Надеюсь, ты готова?

— К балу? Конечно. Даже туфельки на месте, — я быстро приподняла подол платья, демонстрируя серебристые туфельки с тонким ремешком. Глаза Салганта как-то неожиданно стали больше и темнее и он еще несколько секунд смотрел на ткань, скрывшую ноги, и только потом произнес:

— Я имел в виду, — Салант кашлянул. — Собралась ли ты в дорогу? Отец откроет портал рано утром. Лучше быть готовыми.

— Вещи уже собрала, — я улыбнулась, наблюдая за тем, как глаза Салганта возвращают привычную форму. И как он хмурится, подбирая более интересную тему для разговора, чем подготовка к практике. Он больше не смотрел то на декольте, то на спрятанные под платьем туфли, но выглядел по-прежнему немного растерянным. Я опять улыбнулась, раздумывая, можно ли будет прийти к порталу в этом платье. Разрешен ли у них бальный наряд в шесть утра? Или можно ли его оправдать тем, что он специально подготовлен для эльфов и особенно для Правителя? Хотя вряд ли Галатэль нас встретит, да и Астер совсем не обрадуется. От пышного платья адептки, собирающейся на болота, у него сердце прихватит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Бальный зал в этом году утопал в пышных бантах, цветах и светился разноцветными огоньками. Все было ярче, масштабнее и громче, чем в прошлом году. Здесь очень старались сделать все праздничным и весёлым.

После нашей битвы у крепости в школе надолго поселилась нервозная весёлость. Драки, загулы, какие-то неожиданные яростные поцелуи у всех на глазах. Только никто на самом деле не веселился. Даже традиционный турнир четверок теперь не казался чем-то праздничным. Все наконец-то поняли то, о чем говорил Астер еще на первом занятии. В любой момент адепт может пойти в бой, возможно, в составе совсем другой четверки, с другими людьми, но ему придется вспоминать все, что он делал, когда проходил турнир. Для всех теперь он стал напоминанием войны и трибуны оставались пусты. К тому же раз в неделю в Литергию ездили наши сильные четверки, чтобы поддерживать заклинания и отражать возможные нападения. Перестраховка, но это тоже не давало забыть ни о чем.

Поэтому бал и украшенный зал стали первым по-настоящему праздничным событием. Он затмил собой всю серость последних месяцев, помог адептам опять стать обычными учениками, а не воинами. К этому дню боевики наконец-то перестали ходить в лазарет за успокоительным, и больше не обращались к ведьмам за добрыми словами. Цена за мои услуги, назначенная Даном, устроила не всех, и ко мне в итоге упрямо ходил только один боевик, считавший, что только я говорю то, что нужно. Остальные быстро смекнули, что и другие ведьмы могут пошептать, причем бесплатно.

В воздухе ощущалось что-то похожее на общее ликование и облегчение, как будто бал ставил точку и подтверждал: «все закончилось, можно жить дальше».

Мы с Салгантом вышли на паркет сразу после преподавателей и радостно кружили под легкую музыку. Целых два танца подряд. Но потом эльф верный своим лесным принципам ушел приглашать других девушек, а меня перехватил граф. Он, как обычно, впечатляюще смотрелся в чёрном фраке, правда, сегодня казался более нервным, чем обычно. Его выдавала морщинка между бровей.

— Прекрасно выглядишь, — сказал он, даже не присматриваясь к моему платью. Я только успела его поблагодарить и собиралась завести разговор, кто бы поверил, о погоде, но он резко выдохнул и сказал:

— Мне нужно с тобой поговорить, это важно.

Он потянул меня мимо колонн к стеклянной двери, что вела в школьный дворик. Причем даже не озаботился тем, чтобы взять верхнюю одежду и не услышал мой возглас. Когда мы вышли граф быстро прочел согревающее заклинание и замер вполоборота ко мне. Я оглядела белый дворик и переступила туфельками на снегу, который начал таять от заклинания. Молча посмотрела на серьезного графа и приготовилась ждать.

Он стал немного импульсивным за последний месяц.

Эту смену характера можно было списать на появление магии. До полного восстановления еще было далеко, но сейчас он, вероятно, повторно проходил все то, что сопровождает появление магии у детей и подростков. Эмоциональность, раздражительность, повышенная чувствительность к критике. Возможно, я бы не заметила перемен, так как его обычно выдавал лишь случайно сломанный карандаш и фраза «я погорячился». Но он часто со мной обедал и ходил в библиотеку, у меня было время присмотреться к нему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Уверен, ты знаешь, что говорят о тебе и о профессоре Астере, — отмер Фицуильям, поворачивая голову ко мне, а я поморщилась.

— Не начинай, пожалуйста. Это лишь слухи. Беспочвенные. Нормальным людям и в голову не придет, что это правда.

— Тем не менее эти слухи просочились и теперь являются достоянием не только школы. Об этом сплетничают даже подруги моей матери, — сухо ответил граф. — Их нужно пресечь. Иначе ты рискуешь навсегда остаться девушкой определенного сорта.