Королевство Хатуту - Дмитрий Романовский

– «Три мушкетера». – Жозефина улыбнулась и сказала:

– Я тоже до сих пор люблю Дюма.

Поль сперва не понял, но тут же сообразил, что Дюма это писатель, а слова «я тоже до сих пор» означали, что Дюма считается детским писателем. В своей каюте сняв сандалии и рубашку, Поль в одних шортах и с книгой в руке вышел на нижнюю палубу, превращенную в солярий. Женщины были в купальниках двух видов – в закрытых, от груди до бедер, и в двучастных, состоящих из очень коротких трусов и очень открытых бра. Мужчины были в плавках. Это напоминало Хатуту. Люди сидели и полулежали в брезентовых шезлонгах. Свободные от вахты матросы уже купались. Они должны были опробовать надежность бассейна. Поль сел в шезлонг, начал читать «Трех мкшкетеров». Он забыл содержание романа. В детстве он видел немой фильм по этому роману, который тоже забыл. И теперь он с интересом вникал в сюжет. На четвертой главе он так увлекся, что не заметил, как матросы поднялись на палубу, освободив бассейн для пассажиров.

Бассейн располагался между двумя трапами, спускающимися до самой воды. Лейтенант Госсен объявил, что те, кто плохо плавает, должны спускаться по заднему трапу, поскольку встречное течение относит пловцов назад. Женщины стали спускаться в воду по заднему трапу, мужчины направились к переднему. Поль, наконец, оторвался от книги, поднялся с шезлонга. Болшьинство мужчин были плавках настолько коротких, что они почти полностью открывали ягодицы. Но у некоторых молодых мужчин плавки были более закрытые и еще с белым пояском, сидящем низко на бедрах. Очевидно, это теперь модно. У лысого Бернара, как и у других пожилых мужчин, плавки были совсем узкие. Сзади у него их вообще почти не было видно, поскольку полоска была скрыта между полных ягодиц, а спереди плавки выглядели выпуклым треугольником, закрывающим яйца. А над этим треугольником нависал жирной складкой живот. У Поля не было плавок. Трусов под шортами тоже не было. После ночи, проведенной с Мадлен, трусы были в пятнах пролитой кока-колы. В шортах купаться было нельзя, поскольку в карманах были носовой платок, деньги, ключ от каюты и черные часы. Чувствуя себя как на острове Хатуту в окружении голых мужчин с условными треугольниками плавок, Поль, ничтоже сумняшеся, снял шорты, положил на них книгу, чтобы не унесло ветром, и совсем голый присоединился к мужчинам, столпившимся у переднего трапа. Никто не сделал ему замечания по поводу отсутствия плавок. Все приняли это естественно. Антуан положил ему руку на плечо и, критически оглядев его голову, сказал:

– Поль, у тебя на затылке отросли волосы. Сейчас такие не носят. Сходи в корабельную парикмахерскую. Там один матрос неплохо стрижет. – И он провел пальцами по затылку Поля. Они спускались по трапу в веренице мужчин. По заднему трапу, ближе к корме, спускались женщины. Там стальная сетка, служащая дном бассейна, была выше, это было для тех, кто не умел плавать. На ней уже прыгали с визгом несколько девушек. Вода им была по плечи. Мужчины, не доходя до конца трапа, прыгали в воду вниз головой, и их тут же относило встречным течением к заднему трапу. Хотя пароход на время купания сбавил скорость, свободно плавать в бассейне, отгороженном от океана сеткой, было невозможно: относило назад. Поль тоже прыгнул в воду. За ним последовал Антуан. Их тут же понесло к корме. Антуан повернул назад, поплыл стилем баттерфляй, но по отношению к борту он продолжал оставаться на месте. Тогда он поплыл кролем. Поль поплыл своим диким кролем и, поскольку он вырос на побережье Хатуту, обогнал Антуана, первым ухватился за трос передней сетки. Некоторое время, держась за трос, они покачивались на высоких продольных волнах, идущих от носа парохода. Мужчины, всё еще вереницей спускающиеся по трапу, прыгали один за другим в воду. Мсье Вольруи опустился по ступеням до самой воды. У него было несколько дряблое, мало загорелое тело, однако плавки на нем были модные, закрытые, с белым пояском. Бодро взмахнув руками, он головой нырнул в продольную волну. Мужчины плыли к корме, и поскольку их несло течением, казалось, что они плывут фантастически быстро. Антуан сказал:

– Поплывем к девушкам? – Они одновременно выпустили трос, их тут же понесло течением к корме. Вскоре они врезались в группу барахтающихся в воде девушек и женщин. Некоторые женщины пытались плыть к переднему трапу, но их относило течением назад. Теперь и мужчины и женщины поднимались по заднему трапу, чтобы по палубе пройти на передний трап и снова прыгнуть в воду. Рядом с Полем и Антуаном оказался коренастый Леон.

– Плывем к переднему трапу? – предложил он. Они поплыли втроем. Леон был хорошим пловцом. Поль, хотя благосклонно и не вырывался вперед, всё же первым ухватился за передний трос. Сверху послышались аплодисменты. Поль поднял голову и увидел, что на палубе стояли мужчины и женщины в купальных костюмах. Оказывается, они следили за заплывом трех мужчин. Еще немного поплавав, Поль стал подниматься по заднему трапу. На палубе он не стал надевать шорты, поскольку окружающие его люди были по его понятию тоже голыми, а поскольку никто не обращал внимания на его наготу, или делали вид, что не обращают внимания, он чувствовал себя вполне непринужденно. Он лег животом на деревянную палубу, раскрыл «Трех мушкетеров» и тут же увлекся разворачивающимся сюжетом. К нему подошел Антуан, присел рядом, бесцеремонно заглянул на обложку, сказал небрежно:

– Дюма-отец.

– Ты считаешь, это книга для детей? – спросил Поль.

– Для определенного уровня. Ты правильно делаешь, что начал с Дюма.

– А что читают на высоком уровне? – поинтересовался Поль.

– Сейчас в моде Монтень. Это философ шестнадцатого века. В общем – скука. – На Антуане были модные закрытые плавки с белым пояском. Поль потрогал поясок, спросил:

– А на пароходе можно достать такие плавки? – Антуан покачал головой:

– Только в Париже. – Понизив голос, Антуан сказал: – Это хорошо, что ты без плавок. И все соглашаются, что это хорошо.

– Почему? – насторожился Поль.

– Это научная экспедиция, – начал рассуждать Антуан. – Мы везем результаты исследований – этнографических, биологических и всё такое. Но главное – мы везем тебя, торчавшего на Маркизах в течение двенадцати лет. И люди всё время об этом помнят. Им это нравится. И то, как ты себя ведешь, остается для них в пределах самого хорошего тона. – Полю сразу вспомнились слова мсье Курбэ: «на вас смотрят как на редкого зверя в клетке». Подошел лейтенант Госсен в шортах и форменной рубашке. Он присел перед Полем и сказал:

– Мсье Дожер, мы наблюдали за плавающими. Вы лучший пловец среди пассажиров. У нас в команде есть хорошо плавающие матросы, и есть среди них наш чемпион. У нас идея: устроить состязание между вами и нашим чемпионом. Вы согласны?

– Соглашайся, – быстро сказал Антуан.

– Хорошо, – согласился Поль.

Пришел матрос с рупором и зычным голосом, да еще в рупор протрубил:

– Внимание! Объявляется чемпионат корабля «Васко да Гама» по плаванию! Все приглашаются на нижнюю палубу! – На палубе толпились люди. Оказывается, с утра матросы уже провели свой чемпионат и выявили чемпиона. Среди пассажиров лучше всех плавал Поль. Это все уже поняли. На палубе появился капитан. Он был в плавках. Модных. Молодежных. Не коротких. С пояском как у Антуана. После чемпионата капитан собирался тоже купаться. Лейтенант Госсен вызвал вперед загорелого брюнета, представил толпе зрителей:

– Матрос «Васко да Гама» Ришар Либер – чемпион команды корабля.

Антуан и Роже вывели Поля под руки вперед. Вставший перед ними мсье Вольруи неожиданно звонким баритоном объявил:

– Мсье Поль Дожер – чемпион экспедиции Французской Полинезии.

Поль смотрел на Ришара. Матрос был немного выше Поля. Плечи его были широкие и покатые. Мускулы сильные, но гладкие. И вся фигура его была обтекаемой. Всё в нем было как у прирожденного хорошего пловца. Плавки на нем были старомодные, как у пожилых людей: спереди треугольник, едва прикрывающий яйца, и узкая полоска на бедрах. Лейтенант Госсен подвел их к заднему трапу, громко объявил условия: доплыть против течения до переднего трапа, коснуться преднего троса, затем проплыть по течению назад до заднего трапа, коснуться заднего троса, и всё это повторить. В общей сложности восемьдесят метров. Они втроем опустились по трапу до самой воды. Поль посмотрел вверх. На палубе вдоль перил толпились люди. Здесь были все участники экспедиции и пассажиры, а также матросы, свободные от вахты. Многих Поль уже знал. Всё это напомнило ему состязание на бревне с Тибу-Товом. Лейтенант Госсен вынул из кармана шортов пистолет, сказал:

– Прыгать в воду только после выстрела. – Поль и Ришар встали рядом на край нижней площадки трапа, так что волны омывали их ноги. Госсен поднял пистолет, выстрелил, и они оба одновременно прыгнули в воду. Поль, хотя и старался прыгнуть почти горизонтально, всё же дольше Ришара оставался под водой, и когда вынырнул на поверхность, Ришар был уже впереди. Они плыли быстро, но борт парохода совсем медленно уходил назад. Полю стало казаться, что плывя изо всех сил, он остается на месте. Всё же он догнал Ришара и даже опередил его. Он первым ухватился за передний трос, но не сумел правильно оттолкнуться. Ришар подтянул ноги к тросу и оттолкнулся от него ногами, выиграв таким образом около двух метров. Борт парохода теперь стремительно уходил назад. Ришар продолжал держаться впереди. До заднего троса они доплыли за несколько секунд. Теперь Поль уже правильно оттолкнулся ногами от троса и вырвался вперед. Опять началось медленное движение против быстрого течения. Но Поль всё же был впереди. Те же двадцать метров против течения заняли несколько длительных минут. Оттолкнувшись боком ногами от переднего троса, Поль почти весь выскочил из воды, успев при этом перевернуться на живот, и увидел при этом лицо Ришара, только теперь подплывающего к тросу. Глаза его были прищурены, а рот открыт. Это он выдыхал воздух по всем правилам спортивного кроля. Он был тяжелее Поля, и толчок от троса у него не получился таким легким. Всё же плыть по течению было психологически легче, борт парохода стремительно несся назад. Еще секунда, и Поль ухватился за задний трос, в то время как Ришар был только на середине бассейна. По трапу Поль поднимался победителем. То же самое чувство, когда он на острове сходил с бревна, а Тибу-Тов выкарабкивался по камням из воды. Толпа орала и визжала, так же как и на острове, когда он сошел с бревна. Тогда он сказал несколько ободряющих слов Тибу-Тову. И теперь, после того как Госсен взял его за руку и высоко поднял ее под аплодисменты толпы, Поль обратился к Ришару, стараясь перекричать общий шум и визг: