Профессиональный некромант. Мэтр на свободе - Александра Лисина

От хлюпающего звука на душе сразу полегчало. А когда из-под локтя раздался полупридушенный хрип, появившееся было недовольство плавно исчезло, уступив место здоровому прагматизму.

Впрочем, это не помешало мне нажать на стол чуть сильнее, воспитывая распоясавшегося фамильяра: не люблю, когда меня шантажируют. Настолько, что даже могу на время забыть, что с шантажистом меня когда-то связывали не только дружеские, но и ученические узы.

Спокойно отхлебнув травяного настоя и терпеливо дождавшись, когда раздавленный обстоятельствами Нич перестанет трепыхаться, я поправил сбившуюся мантию, чтобы никто не увидел торчащих из-под нее тараканьих усов, и только потом пошарил в рукаве.

Съесть записку старик бы не посмел – знает, что я его за такое сам сожру, в буквальном смысле слова с потрохами. Спрятать ее ему было негде, да и некогда – время поджимало. Так что ежели его хорошенько обыскать…

– Отстань, извращенец! – сдавленно простонал Нич и вяло дрыгнул лапами, заставив меня удивленно вскинуть брови. Надо же, какой живучий. – Не трогай крылья! Щекотно ведь! Пусти, гад!

– Терпи, – наставительно заметил я, бесцеремонно обыскивая трепыхающуюся жертву. – Я пять лет терпел, ни разу не поддавшись искушению воспользоваться твоей беспомощностью. А теперь пришло время твоей расплаты за годы ничем не замутненного счастья.

– Что?! – от возмущения Нич аж завибрировал и снова попытался меня укусить. – Какое, к демонам, счастье?! Да ты ж надо мной пять лет измывался как не знаю кто!

– Это были воспитательные меры, – невозмутимо ответил я, звонким щелчком заставляя его закрыть гневно распахнувшуюся пасть. Потом подцепил ногтем наполовину расправившееся тараканье крыло, нашарил наконец искомое и выудил из-под хитинового панциря сложенный вчетверо листок бумаги, уж не знаю, как он умудрился его туда запихнуть. Не обращая внимания на шебаршение внизу, аккуратно развернул записку. На всякий случай придержал сердито сопящего таракана, чтобы не вздумал мстить. После чего пробежал записку глазами и хмыкнул.

– Ну надо же… Кажется, нас приглашают поговорить.

На секунду в рукаве стало подозрительно тихо.

– Нич, ты слышишь? Не надо делать вид, что тебе совсем не интересно.

Таракан непримиримо фыркнул. А я сокрушенно вздохнул, пододвигая поближе тарелку с пирожками.

– Значит, мне придется идти туда в одиночку и самому выяснять, зачем им нужен еще один контракт с некромантом.

– С чего ты решил, что это будет именно контракт? – тут же сделал стойку учитель и, выглянув из рукава, настороженно принюхался.

Я с невинной улыбкой протянул ему пирог, краем глаза отметив, что в столовой наконец объявились темные, как обычно, все вместе, и толпой двинулись к раздаче.

– Это просто предположение. Да и чем еще они могут привлечь мое внимание?

Нич метнул в мою сторону раздраженный взгляд и вгрызся в пирог, пока не отняли. А через пару минут недовольного сопения спросил:

– Когда?

– Завтра на рассвете.

– Где?

Ответить я не успел, потому что внезапно обнаружил, что явившаяся вместе со своими Верия не только меня заметила, но и, проигнорировав повелительный окрик Алеса, целеустремленно двинулась к нашему столику. Насупленная, почти как Нич. И выглядевшая настолько решительно, что ни один светлый не посмел заступить ей дорогу.

Когда она приблизилась и, прихватив у соседей свободный стул, уселась напротив меня, я невольно восхитился: сама бледная как смерть, а щечки расцвели алыми пятнами. Кулачки сжаты, губки вытянулись в тонкую линию, вся такая мрачная и упорная. Вот только сердечко колотится как заячий хвост.

Незаметно сняв полог, я приветливо оскалился.

– А ты смелая: вот так, с ходу, проигнорировать традиции и усесться за один стол со светлым.

Девочка, почувствовав издевку, недобро прищурилась.

– Ничего. За одной партой я же с тобой сижу?

– Это по необходимости, – качнул головой я, убирая правую руку под стол, чтобы Нич смог спокойно дожевать. – А в столовой традиции требуют держаться от меня подальше.

Она проследила за моим взглядом и поморщилась при виде мрачного лица Алеса, который наблюдал за нами от раздачи.

– Плевать я хотела на традиции! Мне нужно с тобой поговорить.

– Что, опять?! – фальшиво изумился я, а она прикусила губу, мигом растеряв свою напускную уверенность.

– Нет. Это не то. Вернее, не совсем так.

– Дай-ка подумать, – подлил я масла в огонь и сделал вид, что действительно задумался. – Не подскажешь ли, чем закончилась наша последняя встреча? Что-то у меня провалы в памяти образовались. Никак не могу припомнить, что же там случилось. То ли ты меня бросила, то ли нам помешали.

Верия едва заметно дрогнула.

– Нам и правда помешали. Но ничего страшного не произошло.

– Да? – усомнился я. – А почему у меня тогда до сих пор затылок по вечерам поднывает? И с даром творится не пойми что?

Под моим пристальным взглядом она смешалась и виновато отвела глаза.

– Я… я не знаю.

– А лгать нехорошо, – ласково пожурил я маленькую обманщицу, не испытывая к ней, впрочем, отрицательных эмоций.

Тем не менее она вспыхнула как маков цвет, неожиданно поднялась и тихо сказала, отступив на шаг и старательно отводя взор:

– Извини. Я действительно не знаю, что с тобой произошло, – меня там не было. Я просто не могу… Не могла вмешаться. Но если хочешь знать, почему так случилось, приходи к нам в башню. Один. Я тебя приглашаю. Просто позови меня через арку, и я сразу приду.

Вот уж когда я искренне изумился. Хорошо хоть вовремя нацепил на лицо бесстрастную маску, однако Алес все равно почувствовал неладное и решительно двинулся в нашу сторону.

При виде него Верия нервно дернула щекой.

– Мне очень жаль, что так произошло, – скороговоркой сказала она, бросив на меня быстрый взгляд. – Прости, что так вышло.

А потом развернулась и почти бегом кинулась к своим.

Примерно на полпути ее перехватил Алес, излишне резко придержав за локоть. Что-то сказал, недобро косясь в мою сторону, несколько секунд пытался что-то втолковать, всем видом демонстрируя, что темная делает глупости. Затем попытался было отвести ее к раздаче, однако не смог – Верия внезапно огрызнулась, прошипев ему в лицо что-то явно нелестное, вырвала руку и, яростно сверкнув глазами, выбежала из столовой, вызвав у меня еще один приступ острого недоумения.

Алес какое-то время стоял неподвижно, словно переваривая услышанное. Затем перехватил несколько злорадных взглядов, раздраженно дернул плечом и, наконец, вернулся к своим. О чем уж они там шушукались, я не знаю – слишком далеко, однако Алес ушел почти сразу, а остальные набрали еды с собой и сбежали следом, будто у всех внезапно прихватило животы.