Северные волки - Игорь Конычев

Заметив приближающихся людей, Маргос приветливо помахал им.

– Будто лучших друзей встретил, – презрительно фыркнул Тред.

Подойдя к темному эльфу и паладину, небольшой отряд остановился. Северяне с Марком встали чуть в стороне, а Энвинуатаре о чем-то быстро заговорила с седовласым мужчиной в золотом плаще ордена Зари. Холодный, порывистый ветер расторопно подхватывал слова людей, унося их в сторону крепостных стен, так что берсерк не смог разобрать, о чем именно говорила жрица.

– Подошел бы да послушал. – Тред заметил озабоченное выражение лица берсерка, но тот молча покачал головой и отвернулся в сторону.

Разговор у паладина, жрицы и темного эльфа вышел не самый короткий, и не привыкший к холоду Марк успел замерзнуть. Парень сбросил свою сумку на снег, который уже успел скрыть под собой промерзшую землю, и, отчаянно шмыгая покрасневшим носом, прыгал на месте. Он старательно закутывался в плащ и вид имел весьма жалкий.

– Может, тебе денег на шубку одолжить? – Тред расхохотался, скрестив на груди могучие руки. Родившийся на севере воин легко переносил и пронизывающий ветер, и снег, и холод, абсолютно не обращая на них внимания.

– Н-нет, с-спасибо… – стуча зубами, выдавил паладин. – П-похож-же у н-нас п-проблемы…. – он указал рукой, укрытой под плащом, в сторону стоявшего на страже ворот паладина, который смотрел на темного эльфа и жрицу как на сумасшедших.

– Скоро начнется настоящая снежная буря… – донеслись до берсерка слова седого паладина.

– Сейчас наша склочная леди небось опять начнет руками махать и полезет за этими своими бумажками. – Тред без особого энтузиазма наблюдал за полукровкой, которая и вправду взмахнула руками и, выудив из-под плаща уже знакомый мужчинам свиток с печатью верховных жрецов, сунула его под нос помрачневшему паладину. – Я же говорил… – «Старый медведь» развел руками.

Седой служитель Света внимательно просмотрел бумаги, придирчиво изучил печать, для чего-то поковыряв ее ногтем, и в конце концов махнул рукой на упрямую жрицу, с тоской взглянув на северян. Довольная собой Энвинуатаре жестом подозвала стоявших в стороне мужчин и, когда те подошли, сразу же скомандовала:

– Идите к Келосу и Фирелосу, – она указала на двух темных эльфов, о чем-то шепчущихся возле странного животного, – они выдадут вам теплую одежду.

– А ты у нас не мерзнешь? – осведомился Тред, на что девушка развела в стороны плащ, продемонстрировав северянину теплую шерстяную рубаху и одетую поверх нее куртку из мягкой кожи. – Когда только все успеваешь… – деланно изумился наемник и, пропустив вперед замерзшего Марка, направился следом.

Келос и Фирелос молча сунули каждому мужчине по грубому свертку, в котором находились такие же, как у полукровки, рубахи из шерсти и кожаные куртки. Марк дрожащими руками еле-еле справился с застежками плаща и с удовольствием влез в теплые вещи, сменив нездоровый синий цвет лица на слегка розоватый, более подходящий живому человеку. Берсерк не замерз, но, решив довериться эльфам, которые, в отличие от него, уже бывали во владениях троллей, послушно переоделся. Куртка немного жала в плечах, но Вегард рассудил, что это гораздо лучше, чем мерзнуть. Если молодой воин и паладин оделись без проблем, то Тред, как всегда, отличился. Мало того, что одежда оказалась ему коротка, так еще и его мускулистые руки не проходили в рукава куртки.

– На задохликов, что ли, шили? – проворчал «старый медведь», без усилий разрывая крепкие нити, стягивающие кожу на рукавах. – Ну хотя бы так… – Он надел кожаную теперь уже безрукавку и недовольно покосился на темных эльфов, когда не смог стянуть застежки на широкой груди.

– Мы не думали, что кто-то твоей комплекции будет в отряде, – не пытаясь оправдаться, сказал один из эльфов. Вегард, как ни приглядывался, так и не нашел различий между ними; видимо, парни были близнецами.

– Из-за того что некоторые эльфы ленятся думать, честные воины должны обтягиваться, будто одинокие девки на гуляньях. – Тред накинул на плечи свой потертый, подбитый мехом плащ и привычным движением взвалил на плечо тяжелую секиру. – Вещи-то наши на свою клячу пристроите или нам самим их переть? – Он кивком указал на лежавшую у его ног тощую сумку.

– Пристроим, – так же холодно отозвался второй эльф. – Если встретим троллей, для всех нас будет лучше, если руки воинов окажутся свободными. – С этими словами он взял у мужчин вещи и принялся прилаживать их к сбруе странного существа, которое, не обращая на людей никакого внимания, флегматично жевало свежий снег. – И это не кляча; это фарнокс, одно из немногих приручаемых существ, способных сохранить рассудок по ту сторону стены.

– Может, мне его за это расцеловать теперь? – скривился северянин, но его реплику оставили без внимания.

– Готовы? – Энвинуатаре с Маргосом, закончив говорить с паладином, подошли ближе. – Не дожидаясь ответа, девушка продолжила: – Сейчас решетку ворот приподнимут, и мы сможем наконец-то покинуть эту дыру.

– Старик что-то говорил про бурю или мне показалось? – спросил Вегард, не глядя на жрицу. Вместо этого он наблюдал за медленно ползущей вверх решеткой, прутья которой по толщине больше напоминали деревья.

– Мы переждем бурю в надежном месте, – вместо полукровки ответил Маргос. – Можете не беспокоиться, все будет в порядке.

Вегард безразлично пожал плечами, машинально погладив рукоять меча. Если наниматель говорит, что надо идти – значит, надо идти.

– Выходим, – решительно сказала эльфу Энвинуатаре, и тот, кивнув, пошел вперед, к поднятой чуть выше человеческого роста решетке.

Пройдя под нависшими над головой стальными зубьями, Вегард оглянулся, встретившись взглядом с седым воином Света. Густые усы и борода мужчины зашевелились, но ветер вновь унес его слова.

«Да поможет вам Свет», – прочитал по губам берсерк, благодарно кивнув паладину. Что-то подсказывало ему, что помощь, не важно чья, вскоре окажется не лишней.

– Торфел, направь мою руку, укрепи мой дух, даруй мне свою безудержную ярость, чтобы сокрушить моих врагов, – прошептал Вегард единственную молитву северян к их суровому богу.

Отряд ступил во владения Красного Гребня.

– Они не отстанут! – прокричала Элизабет, плотно прижимаясь к шее своей лошади, чтобы избежать столкновения с нависшей над тропой веткой.

Сумасшедшая скачка по проклятому лесу уже должна была подойти к концу, когда острый глаз эльфийки заметил мелькавшие между искривленных стволов тени. Поначалу девушка решила, что это просто какой-то пенек или большой камень на огромной скорости показался ей живым существом, но раздавшийся через мгновение вой заставил ее изменить свое мнение. Не успел леденящий душу звук стихнуть, как ему тут же ответил другой, доносящийся откуда-то со стороны. И теперь небольшой отряд мчался вперед, преследуемый двумя огромными кошками, покрытыми чешуей, которые явно не из добрых намерений мчались по бокам от коня Фаргреда, выбирая момент для атаки.

Пропустив над головой корявую ветвь, кончик которой неприятно чиркнул эльфийку по плечу, Элизабет извернулась и на полном скаку выпустила в ближнего зверя стрелу. Обычному человеку, сидящему на галопирующей лошади, почти не целясь попасть по движущейся неровными скачками цели можно лишь по счастливой случайности. Но для эльфийки проделать подобное не так уж и сложно, особенно если она упражнялась в стрельбе из лука каждый день. Стрела пропела свою короткую песнь, и не ожидавшая ничего подобного тварь, не успев среагировать, получила рану в основание длинной шеи. Однако Элизабет не пришлось радоваться своему успеху, так как хищник, не обратив никакого внимания на, казалось, смертельную рану, продолжал преследования. Его горящие ненавистью глаза впились в эльфийку, и девушке стало не по себе от вида стекающей с длинных клыков пены.

– Ред! Твари просто так нас не отпустят! – крикнула девушка скакавшему последним и прикрывающему остальных паладину, стараясь перекричать зловеще подвывающий ветер.

Фаргред кивнул, показывая, что услышал эльфийку. Он и сам давно понял, что их преследователи не остановятся, пока не попробуют людей на вкус или пока не издохнут сами. Магистр не горел желанием вступать в бой посреди леса и до последнего надеялся, что отряд успеет покинуть его пределы, прежде чем звери нападут на их след.

Но хищники думали иначе. Почуяв кровь себе подобного, они, обрадованные освободившейся территорией, направились осваивать новые владения, но по пути чуткие ноздри зверей уловили еще один запах. Запах, который будоражил их кровь, заставляя истекать слюной; запах, манящий их; запах, слаще которого не было ничего: запах человеческой плоти. Причем не какого-то одинокого путника, который по ошибке забрел в их леса, а сразу нескольких людей. Упускать такую добычу – слишком большая роскошь для изголодавшихся по человечине хищников. Именно поэтому два зверя-одиночки, объединив усилия, отправились на охоту. Охоту на людей.